Аэроплан над Херсоном
В прошлом номере «Гривны» я познакомил читателей с гастролями знаменитого Юзефа Древницкого, совершившего полёты на воздушном шаре, поднявшись на глазах у толпы херсонских обывателей с главной аллеи Александровского парка в 1899 году всё же, пожалуй, основным событием в гастролях воздухоплавателя были прыжки с парашютом с трапеции, закреплённой под воздушным шаром. Древницкий произвёл два прыжка с головокружительной высоты с парашютом собственной конструкции и удачно приземлился под крики и рукоплескания восторженных обывателей.
От воздушного шара — к дирижаблю
Конечно, после отъезда отважного воздухоплавателя в Херсоне ещё долго не умолкали разговоры о его воздушном аттракционе, а не менее отважные на бездумные дела местные пацаны в подражание Древницкому прыгали с крыш сараев и балконов с зонтиками или собранными в виде парашютов холстинами в руках. Конечно, последствия в этом случае порой были весьма печальными. В отличие от первых новинок и достижений технического прогресса, демонстрировавшихся в Херсоне и имевших продолжение в жизни города, полёты Древницкого на слишком длительное время остались единственными полётами на воздушном шаре в нашем городе. Нет, конечно, газеты иногда фиксировали полёты высоко над городом неопознанных воздушных шаров - и только. А единственный, пожалуй, дальний перелёт Одесса-Херсон, осуществлённый тремя аэронавтами в 1908 году, окончился плачевно, и в Херсон была доставлена лишь испорченная оболочка воздушного шара.
Можно отметить, что лишь спустя более тридцати лет со дня полёта Древницкого, уже в советскую эпоху, херсонцы вновь столкнулись теперь уже с более совершенным воздухо-плавательным гигантом-дирижаблем. Правда, увидеть его в «живом» виде большинству обывателей так и не довелось. Зато отчислять «добровольные» взносы в 3% и выше от своих весьма скромных зарплат на строительство дирижабля «Клим Ворошилов», первенца воздушной эскадры имени Ленина, приходилось. Вот только построенный на средства, собранные по всей стране, дирижабль имя прославленного наркома так и не получил. Неизвестно почему, но недостроенный «Ворошилов» был переименован в «Осоавиахим». Так же, как и эпоха воздушных шаров, эпоха дирижаблей оказалась весьма недолгой и окончательно завершилась в 50-х годах XX века, когда дирижабли использовали в основном лишь для тренировочных прыжков с парашютом в Советской армии.
Попытка демонстрации аэроплана в Николаеве
Следующим воздушным летательным аппаратом, который херсонцы могли лицезреть в своём городе, стал аэроплан. А произошло это в ноябре 1910 года, когда после первого воздухоплавательного съезда, прошедшего в соседней Одессе, на котором обсуждали важные аспекты развития и популяризации авиации в стране, присутствовавшие на нём авиаторы разъехались по городам и весям для демонстрации лётного мастерства.
Одному из уже известных в то время авиаторов Николаю Дмитриевичу Костину (он, по утверждению издававшегося в начале XX века журнала «Вестник воздухоплавания», - семнадцатый дипломированный авиатор Российской империи) по жребию выпала демонстрация летательного аппарата в Николаеве и Херсоне. Уже спустя несколько дней после закрытия сьезда херсонская газета «Родной край» сообщала своим читателям: «В Николаеве идут форсированным темпом приготовления к полёту авиатора Николая Костина. Подрядчиком приступлено к воздвижению, трибун для народа. Большое внимание авиатор встретил в местной военной среде. В помощь авиатору командировано несколько военных механиков и др. лиц».
Впрочем, это было ещё не самое главное. Главное заключалось в том, что по окончании авиационного шоу в соседнем городе пилот планировал совершить длительный и опасный перелёт из Николаева в Херсон: «Полёт в Херсон из Николаева авиатор решил совершить в присутствии представителей газет обоих городов: в Николаеве - в момент отлёта и в Херсоне - в момент прилёта. Приблизительно 16-17 октября авиатор Н. Д. Костин совершит перелёт из Лагерной площади прямо в Херсон. Дистанция в 60 с лишком вёрст».
Для приёма отважного лётчика в Херсоне, по согласию с городской управой, поверенный Костина «заарендовал» крепостной плац. По замыслу авиатора, перелёт с двумя пассажирами (инженером Дробинским и механиком Цацкиным) должен был стать рекордом междугороднего перелёта в империи. Вот почему провожать в Николаеве и встречать в Херсоне его должны были журналисты, фиксирующие время отлёта и прилёта. Мало того, арендатор одного из местных биоскопов (кинотеатров) Яков Куперман, бывший к тому же одним из первых в Херсоне кинооператоров, готовился запечатлеть этот беспрецедентный полёт на киноплёнку. Впрочем, капризная погода (случившиеся в эти дни дождь и сильный ветер) внесла в планы некоторые коррективы.
Демонстрацию полётов в Николаеве пришлось отложить на день. Однако и на следующий день полёт не состоялся. Напрасно прождавшая зрелища публика вынуждена была в разочаровании отправиться домой. Чтобы не заставлять зрителей понапрасну «бить ноги», организаторы шоу предложили оригинальный способ оповещения публики: «Если из-за непогоды полёт придётся снова отложить, то он будет перенесен на четверг и воскресенье будущей недели, причём, дабы публике не пришлось напрасно тратить время, будут пущены в воздух особые змеи, появление которых означает отмену полета».
Не в силах уже больше откладывать со дня на день своё шоу, в один из совсем неблагоприятных для полётов октябрьских дней Костин всё же решается на демонстрацию лётных качеств аппарата. Однако теперь демонстрации помешала чья-то преступная халатность: «Кем-то из лиц, следящих за аппаратом, была забыта на аппарате палка, служащая для измерения количества бензина в резервуаре. Когда мотор был пущен, пропеллеры завертелись со страшной быстротой, от тряски аэроплана палка сползла к пропеллеру и в один миг от пропеллера откололись два куска дерева», - освещала николаевские гастроли авиатора херсонская газета «Родной край». Опять непредвиденная задержка, связанная с заменой пропеллера.
Наконец, уже в надвигавшихся сумерках авиатор вновь запустил мотор и попытался взлететь, однако сильный ветер не позволил крылатой машине оторваться от земли. Во избежание возможного несчастья представитель канцелярии градоначальника Сергеев запретил дальнейшие попытки. Многострадальный аэроплан с подпорченной местами ветром обшивкой крыльев вновь разобрали и отправили пароходом в Одессу, обнадёжив публику повторением авиашоу будущей весной... Вследствие окончательно испортившейся погоды не состоялся и всеми ожидаемый с нетерпением перелёт Костина из Николаева в Херсон. Это явно привело в уныние обывателей последнего, жаждавших увлекательного зрелища.
В Херсон везут аэроплан...
Ещё в средине октября, в период подготовки к демонстрации полётов в Николаеве, к Херсонскому вице-губернатору, двора Его Величества камергеру Крейтону обратился поверенный авиатора Костина инженер Дробинский с прошением о разрешении полётов в Херсоне. Полёты предполагалось провести 24 октября 1910 года в половине четвертого пополудни на Крепостной площади подле Екатерининского собора. Однако погода и николаевские неудачи, связанные с полётом Костина, внесли свои коррективы, и разрешение было аннулировано. Однако не успел николаевский пароход с разобранным авиааппаратом достигнуть одесского порта, как внезапно установилась ясная, безветренная, вполне удобная для полётов погода. И после быстрого ремонта летательного аппарата Костин решает всё же продолжить своё выступление в Херсоне.
Осень на нашем юге и тогда была плохо предсказуема, а посему стоило поспешить, чтобы успеть устроить полёты хотя бы в установившиеся погожие дни, тем более публика ждала. К чести и вице-губернатора, и Херсонской городской управы, они не долго раздумывали над решением вопроса (а может, здесь помогли выделенные представителем Костина бесплатные билеты на первое в истории города авиашоу). Вот только, от греха подальше, власти перенесли место для демонстрации полётов с маленькой, ограниченной зданием адмиралтейства и Екатерининским собором, площади на окраинную широкую площадь между православной церковью на Сухарном (ныне церковь Сретения Господня на ул. Энгельса, 45) и еврейским кладбищем, от которого ныне сохранились лишь жалкие остатки (ул. Р. Люксембург). Буквально в считанные дни нанятые поверенным плотники возвели здесь лёгкий дощатый ангар, куда 22 октября перевезли доставленный пароходом «Тотлебен» Русского общества пароходства и торговли из Одессы в Херсон аэроплан в разобранном виде.
Подготовка к полетам
Пока плотники спешно сколачивали вокруг демонстрационной площадки забор саженной высоты (чуть более двух метров) и устанавливали деревянные скамьи, в ангаре над сборкой летательного аппарата корпели сам авиатор и его механик Цацкин с добровольными помощниками. В городе появились афиши: «На площади между еврейским кладбищем и колонией для малолетних преступников (около Сухарницкой церкви) впервые в Херсоне состоится публичный полёт авиатора Костина». То, о чём умалчивали афиши, дополняли газеты: «Полёт в Херсоне, в зависимости, конечно, от погоды, будет считаться состоявшимся (то есть публика не вправе требовать назад деньги за билет. - А. 3.), если авиатор опишет круг на высоте 10 метров. Билеты продаются до 11 ч. в Одесской и Петербургской гостиницах, а с 11 ч. в кассах на площади. Вчера, в течение 2-х часов, продано билетов на 1000 р.».
Что и говорить, по тем временам это была весьма приличная сумма! Да и стоимость билетов на первое авиашоу в Херсоне была довольно высока: «Цены на билет с благотворительным сбором 3 руб. 10 коп. (для сравнения: самые дорогие билеты на мероприятия в городском собрании не превышали двух рублей. Фунт (453 грамма) белого хлеба I сорта стоил 4 с половиной копейки, фунт мяса -15 коп. - А. 3.). Стулья у места подъёма - 2 руб. 10 коп. Стоять у ангара - 1 руб. Входные - 35 коп., ученические - 25 коп.». Всё было уже готово к полётам Костина, однако «по закону подлости» именно к этому дню погода в Херсоне вдруг резко испортилась, с неба посыпал снег. «Полёт в снежную пору совершенно невозможен, да и кроме того, авиатор, желая показать херсонцам всю красоту авиации, должен для этого ожидать более или менее благоприятной погоды». Обещанный херсонцам полёт был отложен до лучших времен.
Первый аэроплан в херсонском небе
Однако ветреным, холодным днём 19 ноября Костин всё же решил рискнуть. Публика заняла свои места, херсонский кинохроникёр Яков Куперман замер у аппарата, приготовившись запечатлеть на плёнке удивительное событие... Перед собравшимися предстал во всей своей красе аэроплан, привязанный крепкими верёвками к столбам, рвущийся ввысь при каждом порыве сильного ветра. Эта немаловажная предосторожность оказалась весьма существенной, когда в половине третьего дня при запуске мотора сильным шквальным порывом аппарат опрокинуло на крыло. Именно благодаря верёвочным растяжкам обошлось без серьёзных повреждений. Тем не менее полёт задерживался. Утомлённая длительным ожиданием публика начала проявлять нетерпение. Наконец авиатор занял свое место в кабине, застрекотал мотор - и аэроплан, с трудом преодолевая ветер, взмыл в воздух.
Полёт на высоте 250-300 метров продолжался около 15 минут. Восторгу публики не было предела. В воздух летели головные уборы, а над площадью раздавалось громкое, подхваченное голосами многотысячной толпы «ура!». Следующим номером в программе полётов был полёт с пассажиром. По жребию первыми пассажирами должны были лететь девицы Широцкие, но в последний момент, в связи с не совсем благоприятной погодной обстановкой, в полёт решили отправить мужчину. Секретарь губернского правления г-н Рюмин занял неуютное место в деревянной кабине позади пилота, и аэроплан взлетел. И опять громогласное «ура!» потрясло воздух. Полет с пассажиром продолжался около 8 минут и был бы вполне успешным, если бы во время посадки на высоте около 2 саженей (4 метра) от земли сильный порыв ветра не бросил аппарат в сторону. На пути приземлявшегося аэроплана оказалась глубокая канава. Костин, желая перелететь препятствие, заложил слишком крутой вираж... Потерявший управление самолет скапотировал и врезался в землю.
Вылетевший из кабины Рюмин перелетел через голову Костина и приземлился далеко впереди разбитого аппарата, как впоследствии оказалось, лишь поцарапав себе лицо. Толпа бросилась к месту падения, но быстро и слаженно действовавшие полицейские восстановили порядок. Затем помогли выбраться из-под обломков Костину. Лёгкие травмы авиатора признали неопасными. Куда серьёзнее оказалось пережитое им нервное потрясение. Интересно, что за несколько дней до описываемого события в местной газете «Родной край» была опубликована статья со следующими строками: «Всё растущее число несчастий с авиаторами начинает не на шутку тревожить общество. Процент погибающих здесь настолько велик, что можно почти без преувеличения сказать - эти люди идут на верную смерть. Но помимо опасности разбиться, тут кроется ещё и иная опасность - окончательное нервное расстройство». Как в воду глядел автор статьи...
После херсонской катастрофы авиатору пришлось долгое время восстанавливать душевное равновесие. Однако он справился и уже осенью 1912 года, в период очередной Балканской войны, в составе добровольного авиационного отряда принимал участие в боевых действиях на стороне дружественной Болгарии. Возвращаясь к полётам Костина в нашем городе, отмечу, что первый херсонский кинооператор Куперман, отсняв киноматериал во время показательного полёта Костина в Херсоне, вполне успешно демонстрировал его сначала в своем, затем в других местных биоскопах, куда стекались широкие массы народа в надежде разглядеть на плёнке себя или кого-либо из знакомых. Вот только, к нашему превеликому сожалению, до наших дней плёнки эти не сохранились...
Александр Захаров
«Гривна».- №39 (1081).- 23-30.09.2015.- стр.18
Публікація першоджерела мовою оригіналу