on-line с 20.02.06

Арт-блог

06.09.2018, 13:50

Вересень-2018

Знову Вересень приїхав На вечірньому коні І поставив зорі-віхи У небесній вишині. Іскор висипав немало На курний Чумацький шлях, Щоб до ранку не блукала Осінь в зоряних полях. Р.Росіцький

Випадкове фото

Голосування

Що для вас є основним джерелом інформації з історії?

Система Orphus

Start visitors - 21.03.2009
free counters



Календар подій

    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Новини регіону

22.03.2024, 13:15

Книга історій "Плач Херсонщини". Художниця створила ілюстрації використовуючи старослов'янські символи

  Художниця з Херсона Валерія Гуран працювала в Естонії та ...
20.03.2024, 23:16

Сквер на проспекті Незалежності в Херсоні назвали на честь Джона Говарда

  У Херсоні завершилось громадське голосування щодо перейменування ...
20.03.2024, 22:51

Присвятила 50 років свого життя театру. Історія Заслуженої артистки України з Херсона Олександри Тарновської

Заслужена артистка України Олександра Тарновська присвятила 50 років ...
> Персоналії > КУЛЬТУРОЛОГІЯ > Хміль Віктор Адольфович > Чума, холера та інші «принади» херсонського життя...

 

Чума, холера и прочие «прелести» херсонской жизни...

Недавно мне позвонил знакомый, пытавшийся выяснить, какие меры защиты предпринимал прибывший в самый разгар херсонской чумы 1783 года тогда ещё капитан второго ранга Фёдор Ушаков, если в его команде, состоявшей из 700 матросов и 3000 мастеровых, не погиб ни один человек

Конечно, это был беспрецедентный случай, о котором я расскажу чуть позднее. Не секрет, что в прошлом эпидемии весьма сильно опустошали территории государств, ведь сплошная антисанитария, скученность населения, особенно в городах, низкий уровень медицины и тотальное невежество позволяли опасным болезням совершенно беспрепятственно собирать урожай человеческих жизней. Может, когда-то, на заре развития человечества, вследствие слабой ещё народонаселённости планеты эпидемии и носили местный, локальный характер, но с развитием торговых отношений и сообщений между странами страшные болезни получили практически беспрепятственный доступ в любой уголок земного шара. Теперь уже эпидемии двигались по Земле со скоростью вьючного верблюда или ездовой лошади.

Так, по свидетельствам многочисленных исторических документов, в XIV веке занесённая торговцами из Восточного Китая чума всего лишь за год прошлась по всей Азии и Европе. Вследствие антисанитарии, царившей в средневековых городах, и практически полного отсутствия признаков личной гигиены для эпидемии была подготовлена благоприятная почва. Итогом болезни стали опустевшие города и сёла, а население Европы сократилось почти на треть. Конечно, это было не единственное явление страшной гостьи, ужасная болезнь возвращалась в европейские и азиатские страны ещё не раз. Избежать её посещений не удалось и Северному Причерноморью, где в конце XVIII века уже в полную силу кипели работы по строительству Херсона.

Кстати, некоторые исследователи даже предполагают, что херсонская эпидемия чумы стала следствием успешной диверсии с турецкой стороны, обеспокоенной усилением влияния екатерининской империи на граничные страны Северного Причерноморья. Херсонская чума, посетившая молодой город в пятый год его существования, стала одним из самых трагических эпизодов местной истории. Только в первые месяцы эпидемии 1783 года Херсон лишился более шести тысяч человек. Согласитесь, потеря нескольких тысяч рабочих рук - весьма существенный урон для строящейся столицы края.

Один из очевидцев, переживших херсонскую чуму, - моряк и судостроитель Иван Полномочный - оставил потомкам бесценные мемуары о возведении города, основании судоверфи и строительстве кораблей. Есть в этих записках и описание моровой язвы: «И так усилилась поганая болезнь, что мёртвых, как дрова, невольники возили на роспусках (удлинённых возах. - А. 3.) и в ямы зарывали... по 50 человек в яму... Платье и прочее так валялось, никто не смел ничего брать, всяк жизнь свою берёг. Главный генерал Клокачёв (вице-адмирал, командующий Черноморским флотом, первый кавалер ордена Святого Георгия среди русских моряков. - А. 3.) в заразу помер, и много офицеров... И невольников было из Таганрога 800, которые заражённых возили, и все померли».

Что и говорить, медицина конца воинственного XVIII века, специализировавшаяся в основном на лечении ран, была крайне невежественна в борьбе со страшными эпидемиями. Считалось, что основная причина болезни скрывается в миазмах, разносимых по воздуху и скапливавшихся в закрытых пространствах. Следовательно, для уничтожения этих вредоносных паров надлежало использовать дым от кострищ, разводимых на улицах города, и устройство сквозняков для лучшей циркуляции воздуха. Смешно, но для достижения подобной цели «эскулапы» предлагали даже вырубать деревья и кусты, «мешавшие притоку свежего воздуха»!

Кроме того, считалось, что язва не выносит «воздушно-содрогательных колебаний», производимых звоном колоколов и пушечной стрельбой. Колокола крепостной гарнизонной церквушки (Екатерининский собор к тому времени находился в начальной стадии строительства) и старейшей Греко-Софиевской церкви, расположенной в Греческом предместье, трезвонили день и ночь. Им вторили залпы пушек с крутого берега Днепра и стоявших близ города судов. Да только всё было тщетно, «поганая болезнь» не сдавала свои позиции.

Именно в такое, совсем не подходящее для службы и строительства кораблей, время в Херсон были направлены несколько партий матросов, рекрутов и строителей. Одну из таких групп, состоявшую почти из 4 тысяч человек, привёл Ушаков. Предупреждённый ещё в пути о болезни, он разбил свой лагерь в степи на подступах к городу, ограничив до минимума контакты с местным населением. Жёсткая дисциплина, требования личной гигиены, обмывание рук, одежды, монет и предметов быта крепким уксусом, а также употребление в пищу большого количества лука и чеснока, похоже, стали залогом успешного преодоления напасти.

Ежедневно лагерь и одежду окуривали дымом, всех же лиц с подозрительными симптомами тут же изолировали в карантин, находившийся вдали от лагеря. А вот письменные свидетельства Эрнста Вильгельма Дримпельмана, в качестве врача сопровождавшего одну из партий рекрутов, пришедшую в Херсон: «Команда наша, пробыв в дороге целых два месяца и пройдя от Петербурга 1800 вёрст, прибыла наконец в Херсон. Уже за несколько вёрст до самого города дым и пар, застилавшие на большое пространство небосклон, не предвещали ничего хорошего. Чем дальше мы подвигались, тем грознее становилось зрелище.

Повсюду нагромождённые кучи всякого мусора, который надо было поддерживать в постоянном горении, чтобы посредством дыма и пара сколько-нибудь отнять у заражённой атмосферы злокачественную силу. Но всё это нисколько не помогало: чума продолжала свирепствовать среди несчастного населения Херсона.

Мои спутники - команда моряков и рекрутов - вступили в город. Был сделан смотр, и солдат разместили по квартирам. Меня назначили в устроенный в двух верстах от Херсона и определённый для приёма заражённых карантин, в котором уже погибли несколько врачей. Здесь увидел я страдание, отчаяние и уныние среди нескольких сот людей, положение которых настоятельно требовало сочувствия того, кто едва был в состоянии подать им помощь. Им нельзя было и помочь, так как болезнь уже слишком развилась».

Особо удручающе звучат слова врача, характеризующие истинное положение дел: «Мои молодцы-рекруты, хотя большинство их прибыло в Херсон здраво и невредимо, все почти перемёрли». Конечно, до поры скрываемые от императрицы плохие известия об эпидемии в Херсоне с течением времени всё же дошли до её царственного слуха. А вскоре князь Тавриды сиятельный Потёмкин уже читал послание «матушки»: «Пронёсся слух по здешнему народу, будто язва в Херсоне по-прежнему свирепствует и будто пожрала большую часть адмиралтейских работников. Сделай милость, примись сильной рукой за истребление херсонской язвы».

Рескрипт императрицы, пусть даже составленный в просительной форме, имел силу закона и для фаворита. Князь Потёмкин в полную силу включился в борьбу с моровой язвой. Вот тут-то в первенце южных городов появилось главное действующее лицо, которому суждено было стать спасителем Херсона. Этим действующим лицом был Даниил Самойлович (настоящая фамилия - Сушковский - на рисунке внизу).

Современная энциклопедия называет его «русским медиком, основателем эпидемиологической науки в Российской империи, фундатором (учредителем. -А. 3.) первого на Украине научного медицинского товарищества. Первым медиком, доказавшим возможность противочумной прививки».

Возвратившийся из-за границы в самый разгар херсонской эпидемии чумы Даниил Самойлович получил послание Светлейшего, признававшего и высоко ценившего его заслуги: «Известное искусство и прилежание в отправлении звания вашего побудили меня вам поручить главное по должности медика наблюдение всех тех способов, которых употребление есть нужно ко утушению и искоренению открывающихся иногда прилипчивых болезней. Херсон, потерпевший от заразы и по соседству с турками, близкий к сему несчастию, должен быть первейшим предметом попечения вашего».

Вняв настояниям «Потёмкина, Даниил Самойлович, не мешкая, отправился в терпевший смертельное бедствие Херсон. Опыт, приобретённый Самойловичем в борьбе с московской чумой, оказался крайне востребованным и в Херсоне. А разработанные врачом меры противодействия смертельной болезни возымели должное действие, и к декабрю 1784 года с эпидемией чумы в городе было покончено.

Что, впрочем, не обезопасило эти края от дальнейшего её посещения. Правда, с основанием соседних Одессы и Николаева эпидемиологическая нагрузка на столицу края Херсон несколько ослабла, и следующий разрушительный набег чумной заразы приняла на себя Одесса в 1812 году, где в эпидемию погибли по самым приблизительным подсчётам (официальных данных не имеется) до пяти тысяч человек.

Памятником жертвам трагедии в соседнем городе стала восьмиметровая «Чумная гора», ныне находящаяся в центральной части Одессы, где под толстым слоем строительного мусора, по решению городской управы специально свозимого со всего города, находится могила с останками жертв эпидемии. По замыслу отцов города, строительный мусор с вкраплениями камня и кирпича должен был надёжно запечатать могилу и затруднить в дальнейшем всяческие несанкционированные раскопки. Впрочем, не все жертвы чумы нашли свой последний приют под «Чумной горой». Даже в такое чрезвычайное время последователи разных религий не желали мириться с иноверцами, поэтому чумных захоронений было несколько, вот только где они находились, ныне остаётся загадкой.

Такими же загадочно-неизвестными остаются чумные захоронения и в Херсоне: вспомните уже цитировавшиеся мной слова из мемуаров Ивана Полномочного о ямах - братских могилах, куда зарывали по пятьдесят умерших кряду. Конечно, и позднее, в XIX-XX века, «чёрная болезнь» время от времени продолжала напоминать о себе, однако созданным уже санитарным службам удавалось успешно ей противодействовать. Вместе с тем, в Уложения о наказаниях 1845 года была введена статья «о преступлениях против чумного карантина», которая грозила виновным лишением всех прав состояния и смертной казнью. Причём преступления против строгих карантинных правил являлись единственными преступными деяниями, караемыми смертной казнью по приговору общих судебных установлений.

Продолжение следует.

Александр Захаров
Джерело: «Гривна-СВ».- №16 (960).- 16.04.2020.- стр.3

Публікація першоджерела мовою оригіналу

Напишіть свій коментар

Введіть число, яке Ви бачите праворуч
Якщо Ви не бачите зображення з числом - змініть настроювання браузера так, щоб відображались картинки та перезагрузіть сторінку.