Херсон раньше всех в империи столкнулся с Первой мировой войной
Сто лет назад, 28 июля 1914 года, началась Первая мировая война. Вдень, когда австро-венгерские войска, объявив войну, перешли границу Сербии, Херсон, похоже, раньше всех в империи вплотную столкнулся с войной. Ибо в тот же день, 28 июля, в Днепро-Бугском лимане, в районе Очакова, произошла таинственная катастрофа, которой суждено было стать одной из самых крупных трагедий 1914 года в этом регионе, унесшей не один десяток человеческих жизней. После 28 июня, когда был убит наследник австрийского престола - эрцгерцог Франц Фердинанд, в воздухе очень явственно запахло войной. Еще задолго до объявления императором Николаем II всеобщей мобилизации в стране во многих государственных и общественных структурах начались существенные изменения.
Накануне войны была модифицирована стратегически важная портовая служба. Изменения коснулись и порядка следования судов на линиях, особенно в ночное время суток. Так, пароходы, обслуживавшие линию Херсон - Николаев - Одесса - Николаев - Херсон, должны были следовать караваном в зоне видимости судовых огней. А также - обязательно получить специальное разрешение при прохождении Очаковского поста. Поздним вечером 28 июля 1914 года из Одессы в Николаев и Херсон вышел караван из шести судов, состоявший из пароходов Русско-Дунайского общества, РОПиТ (Русское Общество Пароходства и Торговли) и частных владельцев. На рассвете, примерно около 5 часов утра, получив на Очаковском посту разрешение и опытного лоцмана, группа судов, следовавшая в кильватерном строю, двинулась в пункты назначения.
Вслед за лоцманским катером шел пароход «Георгий», замыкал строй шедший в Николаев пароход «Экспресс», принадлежавший херсонскому судовладельцу Шавалде. В рассветной тишине нового утра, нарушаемой лишь мерной работой судовых механизмов, монотонностью своей навевавших глубокую дрему, никто и представить себе не мог, что через мгновение тишина разорвется скрежетом металла и отчаянными криками о помощи. Мощный взрыв, поднявший в небо огромный столб воды над «Экспрессом», - и на глазах у вахтенной службы матросов шедших впереди судов пароход на полном ходу зарывается носом в пучину вод... На потерпевшем бедствие пароходе находились более 150 пассажиров и членов экипажа. В течение считанных минут гибели корабля лишь немногие из людей, не успев одеться и даже понять, в чем дело, смогли выбежать на палубу и вскарабкаться по корабельным мачтам вверх, подальше от надвигавшейся черной воды...
«Вдруг! Здесь нечего описывать: быстро, неожиданно - так было это "вдруг", - рассказывал впоследствии один из очевидцев, наблюдавших трагедию с парохода "Тотлебен". - Вдруг! И уже торчит из воды только часть парохода... Не было ни паники, ни мольбы о спасении. Не успели!» Пока с пароходов остановившегося каравана спускали спасательные шлюпки, «Экспресс» стремительно уходил под воду. С момента взрыва прошло около трёх минут, а на поверхности уже виднелись лишь уходившие под воду мачты с десятком вцепившихся в них мертвой хваткой пассажиров да отчаянно барахтавшиеся в воде люди.
Нужно отдать должное самоотверженности экипажей судов, пришедших на помощь погибавшему «Экспрессу». Ценой невероятных усилий были спасены почти две трети из находившихся на пароходе людей. Как впоследствии оказалось, больше всего пострадали пассажиры I класса, каюты которых располагались на носу судна. Из членов экипажа погибли находившийся на вахте кочегар, второй механик и матрос. Капитан, подброшенный вверх силой взрывной волны, ударившись о мачтовые реи, получил тяжелые увечья и в беспамятном состоянии был доставлен в одну из больниц Николаева...
Буквально сразу же после трагедии специально созданная государственная комиссия приступила к выяснению обстоятельств взрыва судна. Впрочем, спустя всего несколько дней Германия объявила войну России, и за новыми заботами и проблемами стало не до погибшего «Экспресса». В местных газетах появилось несколько коротких сообщений, что, по предварительным данным, судно, скорее всего, наскочило на мощную плавучую мину. Но откуда могла взяться плавучая мина в мирном еще Днепро-Бугском лимане? В то же время параллельно рассматривали версию гибели «Экспресса» вследствие действия установленной в носу судна «адской машины». Окончательные выводы комиссии затерялись на пыльных страницах истории. До сей поры вопрос гибели «Экспресса» остаётся открытым, ибо так и неясно, почему взорвалось судно, шедшее последним в кильватерной колонне.
Спустя несколько месяцев после трагедии с «Экспрессом» в местной прессе появились сообщения моряков пароходств, курсировавших на линии река - море, о появлении на пути их следования плавучих мин. Так, только вахтенные парохода «Михаил», следовавшего по своему обычному маршруту, обнаружили на участке пути между Одессой и Очаковом две ударные плавучие мины. Начавшееся с трагического события вступление Херсонщины в войну продолжилось мобилизацией военнообязанного населения в войска. В первые же дни к месту боевых действий в составе 15-й пехотной дивизии проследовал дислоцировавшийся в Херсоне 57-й пехотный Модлинский генерал-адъютанта Корнилова полк. Им командовал полковник Александр Иванович Березовский, человек удивительной судьбы.
Он уже в октябре 1914 года был награжден Георгиевским оружием и произведен в генерал-майоры за геройское противостояние превосходящим силам противника, стремящимся прорваться ко Львову. В 1918 году генерал Березовский принял командование 3-м корпусом армии Украинской Народной Республики, который с 8 июля 1918 года получил наименование 3-й Херсонский корпус. Судьба была благосклонна к офицеру, уцелевшему в кровавой мясорубке войн и революций. Умер он в 1940 году в возрасте 72 лет в Германии - в стране, против которой он так героически сражался.
Спустя считанные дни после объявления войны началось одно из наиболее крупных сражений Первой мировой войны - Галицийская битва. В результате этой битвы русские войска заняли почти всю восточную Галицию, почти всю Буковину и осадили Перемышль. В ней принимали участие и наши земляки-херсонцы. В августе в Херсоне уже был развернут ряд госпиталей и лазаретов. Многие из горожан спешили предложить принадлежавшие им подходящие помещения для размещения поступавших с фронта раненых. Игуменья Благовещенского монастыря (расположен в современном пригородном поселке Приозерное) предоставила для устройства лазарета находившийся в Херсоне монастырский дом с большими комнатами и службами. Причем часть монахинь приняла на себя обязанности сиделок.
Не оставались в стороне и иностранные подданные, проживавшие в Херсоне. Так, великобританский и турецкий {это было еще до объявления Россией войны Турции) консул Эдвин Каруана обратился к херсонскому губернатору с просьбой использовать часть занимаемого им дома на улице Лютеранской (ныне это помещение городской музыкальной школы № 1 на улице Кирова) под помещение для раненых воинов. А также попросил принять его с женой и старшим сыном на подготовительные курсы по уходу за ранеными.
С началом войны активизировалась работа различных благотворительных организаций по сбору средств и одежды для раненых воинов, солдат, находившихся в действующей армии, и их семей. Причем каждая собранная для этих целей копейка строго фиксировалась, а в местных газетах появлялся подробный отчет о проделанной волонтерами работе. Нередко на страницах газет можно было увидеть длинный список фамилий жертвователей с указанием суммы подле каждой фамилии.
Интересно, пожалуй, современному читателю будет ознакомиться и с отрывком из воззвания городского общественного управления к населению Херсона: «Всякий желающий принести пожертвование может принести посильную жертву в пределах их средств. Пусть зажиточные дают от избытка, люди же дневного труда - от своего малого заработка. Воины в период боя не пьют, не едят по несколько дней, совершая при этом многоверстные переходы. Мы же этого не испытываем, тем легче можем ограничить себя в своих личных потреблениях и уделять разность в своих личных расходах на общенародное полезное дело. Жертвуя часть наших средств на помощь раненым и семьям, мы этим самым исполняем завет Христа, исполняем волю своего монарха, призвавшего страну на борьбу с врагами...».
Как всегда в подобных ситуациях, .уже в начале войны цены на продукты и товары первой необходимости резко поползли вверх, делая и без того тяжелое существование трудового народа еще более безнадежным. Дабы изменить существовавшее положение дел, херсонский губернатор барон Гревениц издал ряд обязательных постановлений, «...коими лица, уличенные в искусственном повышении цен на предметы первой необходимости, подвергаются аресту в тюрьме на срок до трех месяцев или штрафу до трех тысяч рублей». Кроме того, цены на предметы первой необходимости регулировались лично губернатором, ежемесячно утверждавшим таксу на них. Подобные меры помогли в какой-то степени сдержать неизбежное обесценивание денежных средств.
В конце августа утренним поездом в Херсон было доставлено тело первого убитого в одной из битв офицера-херсонца. Им оказался поручик 57-го пехотного Модлинского полка С. А. Селянинов. Траурная процессия, возглавляемая херсонским губернатором бароном Николаем Гревеницем, встречавшая гроб на вокзале, проводила его до городской Кладбищенской церкви. Предвидя немалые потери в ходе разгоравшейся войны, городская управа постановила отвести на христианском кладбище Херсона (ныне мемориальное кладбище на проспекте Ушакова) участок для бесплатного погребения офицеров, павших на поле битвы. Такой же участок был отведен на старом Забалковском кладбище, где хоронили умерших от ран в госпиталях воинов. К превеликому нашему стыду, за сто прошедших лет могилы участников Первой мировой войны подверглись такому варварскому обращению, что сегодня на обоих кладбищах можно отыскать не более десятка полуразрушенных памятников...
Александр Захаров
«Субботний выпуск».- №35 (667).- 29.08.2014.- стр.13
