Эксперимент, выходка… или глубинное познание мира?..
Миражи из мастерской Михаила Толстых
Живопись - это что-то священное.
Надо было бы еще сказать, что,
если картина обладает большой силой воздействия,
то это происходит потому, что в ней есть дух божий.
Но люди могут понять это выражение неправильно.
Между тем, оно ближе всего к истине.
Пабло Пикассо
Суббота. Ноябрьское утро. Вместе с Юрием Топуновым (поэтом, художником, основателем ТОН «Ключа») едем на встречу к художнику-сюрреалисту Михаилу Толстых снимать фильм. Пока что я видела его только на фото. Своими черными экстравагантными усами он напомнил мне Сальвадора Дали. Интересно, он тоже смог бы проехаться по городу со своей Галой на кабриолете, доверху наполненном капустой, или херсонский эпатаж измеряется под другим углом?..
Едем по разбитой дороге старой части города. На заднем сидении моей машины скромно восседает Гений. Я это безошибочно знаю, чувствую нутром, познание ведь интуитивно, а шестое чувство - и вовсе не подводит. Подъезжаем к мастерской художника, спускаемся по узенькой лестничке в подвальное помещение, которое меня абсолютно не смущает (что ж, йоги тоже общаются с Богом в пещерах). Переступаю занавешенный порог, и перед глазами возникает… мираж. Действительно, мираж в херсонской пустыне. Светлый, наполненный теплом, энергией с неба, глубинным смыслом бытия. Это внутренний мир художника Михаила Толстых…
Михаил Тослтых В мастерской
Робко кошачьими шагами пробираюсь к желанной добыче, дюйм за дюймом изучаю невероятный свет, струящийся из неведомых недр потустороннего мира вот этих самых непостижимых узоров, которые метаморфозно перетекают из одного образа в сюжетную линию другой истории. Ты только поймай её, улови неуловимое переплетение миров и тебе откроется бесконечность «Разбитого пространства», необъятная грусть «Чаши печали», невежество существ на «Берегу неродившихся людей» и даже философия «Белого озера», которое изначально было «Красным».
Белое озеро. 1998г. х..м. 140*200
Да-а-а! Эпатажа не занимать, только эпатаж-то ведь внутренний, революция и неприятие кипят в недрах, и лишь картины говорят, точнее, трубят, как Гаврош на французских баррикадах. Интересно, он всегда писал в таком сюрреалистическом ключе или его предваряли классические картины?
Делаю глубокий вдох, присаживаюсь на краешек бархатного дивана рядом с Михаилом и начинаю подбирать ключи или подходящие отмычки к тайнику эскориала под названием «херсонский художник Толстых»:
Вы немного напоминаете Дали…
Да, особенно, вон та картина.
Но Вы не стремитесь подражать ему, просто так выходит, да?
А в моем возрасте это абсолютно исключено, в молодости, когда за душой ничего не имеешь и образный багаж маленький, тогда поневоле приходится припадать то туда, то сюда. У меня есть картина «В мастерской», где я изображен с пятилетней дочкой Олей в окружении копий тех художников, которых люблю: Вермеера, Коро. Это период накопления, когда нужно было проходиться по высоким классикам, набираться мастерства, что позже отразиться на моем творчестве.
А где вы учились?
В одесском педуниверситете на «худграфе».
Вы можете назвать себя эпатажным?
Судя по моим картинам, да. Но это внутренний эпатаж. А внешне - социум заставляет подчиняться своему режиму.
Крик. 2005-2006гг. х.,м. 95*130 Контакт. 2005г. х.,м. 95*130
На какие главные этапы Вы бы поделили свое творчество?
Оно распадается примерно на два технических этапа. Когда я вышел из стен своего университета, единственной вершиной для меня был портрет.
И тогда я действительно писал портреты, пейзажи, делал копии с репродукций великих мастеров, набирал художественную плоть.
Где-то в 90-м году произошло накопление, и я начал создавать сюжетные картины, потому что понимал, что любое воспроизведение реальности - это тупик, пусть даже это портрет, который считается лицом целой эпохи, Согласен, портрет - полотно тонких чувствований, но это не тот откровенный разговор, который становится для меня все более узким и более конкретным.
Какой сюжет для вас самый важный?
А у меня все картины примерно на один сюжет, я могу менять форму, а суть остается та же – поиск смысла жизни.
Да Вы – философ!
Назовите меня так, если хотите.
Какой своей картиной вы гордитесь?
Трудно сказать. Точно также можно спросить у матери, какого ребенка вы больше любите.
Тогда за какую картину Вы больше всего денег запросили бы?
Это другой вопрос. Здесь играет роль время работы над картиной, степень «наворотов». Вот здесь вы видите картину «Храм», за нее я много запросил бы. Она похожа на Босха
, чьи поразительные картины удивляют, восхищают, и многие художники пытались писать «под Босха», но безуспешно.
У Вас получилось?
Извините за нескромность, получилось.
О какой выставке или творческом форуме Вы мечтаете?
Я мечтаю о самореализации, о зрителе, эквивалентном моим картинам. Я уже не в том возрасте, чтобы тешить себя фантазиями о какой-то феерии.
А вдруг?
Я в этом не сомневаюсь, просто не уверен, что она произойдет при жизни. Но когда-то это свершиться.
А по-другому никак!
Спасибо.
Что для Вас Ваша мастерская?
Как бочка для Диогена. Это место, где я уединяюсь, ухожу от мира и остаюсь наедине с собой, то есть я близок к самому высокому процессу, который может происходить в человеке – к акту творения. Здесь очень редко бывают люди. Думая о том, что сегодня ко мне придут гости, я попробовал подсчитать, кто у меня был за последний год. Всего шесть человек.
Ух-ты, нам повезло!
В мастерской Михаила Толстых
Каких любимых художников вы бы выделили отдельно?
В разные периоды у меня были разные симпатии. В молодости я очень любил Вермеера и Коро, хотя они не «мои» художники. Коро ближе к импрессионизму, великолепный колорист. А у меня на колорит вообще нет никакой ставки, почему художники иногда позволяют себе отзываться обо мне несколько пренебрежительно. Я не стремлюсь составлять красивые цветовые сочетания, эффектные мазки, меня прежде всего волнует смысл, а смыслу подчинена форма. В чем я молодец, так это в поисках формы.
Вы сказали о приоритетах молодости, а кто позже был для вас авторитетом?
Позже я очень четко вышел на линию Дали - Босха, когда начали формироваться мои первые мрачноватые картины. А потом я потерял всякий ориентир и живу так, как есть. Чтобы сохранить себя, свою индивидуальность, нужно оторваться от потока. В моей юности один из членов группы «Абба» сказал, что художник должен быть асоциален, и в мою молодую голову эти слова упали на добрую почву, я стал асоциален на всю свою оставшуюся жизнь и очень хорошо чувствую себя в этой форме. Я совершенно не страдаю от одиночества. В высоком монашестве есть только две реальности – Бог и сам субъект, к нему обращающийся. А в человеческом плане я вполне счастливый и благополучный человек.
Замечательно! Рада за Вас!
Какие ваши любимые образы в живописи?
Это те образы, с которыми я конкретно работаю. Когда я подключаюсь к миру картины и вхожу в режим её форм и идей, то начинаю зависеть от той гармонии, и тогда становлюсь несвободным, подчиняясь общему звучанию творения.
Были ли громкие скандалы в вашей творческой жизни. Может, вас обвиняли в плагиате?
Нет. Такого не было.
Как вы расцениваете искусство, представленное в Пинчук Арт Центре?
И что же мне здесь сказать? Начать ругать? Я буду «як пересічний українець». Начинать восхвалять? Буду неискренен.
Будьте честны.
Для меня это искусство чуждо. Например, двенадцать отрубленных телячьих голов, представляющих 12 апостолов, картины из давленных мух. Сила впечатления от этого огромна, конечно Это все не то. Есть небольшая «кучка» людей, делающих современное искусство, которые в контакте с людьми, способными платить за такие «шедевры» большие деньги, они и составляют художественную элиту мира, но искусства там точно нет. Есть лишь определенная игра. И в этом страшная правда, о которой все мои картины, собственно говоря, - о глобализации.
Согласна с вами.
Можете назвать картины, без которых немыслима украинская живопись?
Я люблю картины художника Пимоненко, Когда я бываю в музее украинского искусства, всегда с большой симпатией рассматриваю их. Мне нравится тонкий колорит, душа, аура этого художника.
Феномен «круглого квадрата». Это чудо или абсурд?
Это вопрос к Казимиру Малевичу. Эстетские изыски, которые ведут к картинам с давленными мухами, - не мой путь.
Все ли гениальное просто в живописи?
Вы знаете, это «просто» находится на такой вершине, что ох как не просто!..
Любимая книга маленького Миши. Помните такую?
Их было много. Совсем маленьким я любил «Волшебника изумрудного города», рассказы Носова, позже – «Тома Сойера» Марка Твена, классическую английскую литературу, когда стал юношей, с удовольствием читал О`Генри, в молодом возрасте меня интересовала литература бытовых ситуаций, потом я перешел на духовные книги. Я дружил и с «рериховцами» и с баптистами, и с адвентистами, уже 25 лет я выполняю заказы для церкви. Всё. что вело к духовности, меня привлекало, но это тоже период накопления.
Кто повел вас в первый класс?
Мама, наверное. Я точно уже не помню.
Не помните?!
Нет, конечно. Вот первую любовь свою помню. Она собирала чернильницы в классе, и у неё была родинка на щечке, которая свела меня с ума. Помню черные волосы и жгучие глаза, которые долго не давали мне покоя, начиная со второго класса.
Вот так вот, первое сентября не заслужило внимания в памяти, зато первую любовь пронесли в сердце на протяжении стольких десятков лет и помните всё с подробностями. А какие игрушки Вас радовали в детстве?
С 3 до 10 лет я любил лепить солдатиков из пластилина, многоэтажные дома, где снимались этажи, в домах были кроватки, у солдатиков были погончики, козырьки на фуражках, кокарды, - все цветное и мультипликационное.
А позже что стало увлекать?
Девушки, конечно же!
Кто бы сомневался! Что для вас выше: семья или творчество?
Конечно, нельзя выбирать между живыми дорогими людьми и внутренними порывами, мне дороже семья. Но в то же время я не могу отрицать мой путь к Богу, он абсолютно субъективен, а дорогие мои жена, дети, внуки, - это всё из внешнего миража.
Вы верующий человек?
Да, я православный христианин, но как говорил Николай Бердяев: «Я – дикий христианин: не хожу в церковь, не принимаю причастие». И тем не менее он один из лучших православных философов.
Когда и как вы впервые почувствовали Бога в душе?
Это вопрос сложный. Но в те далекие времена моего детства, когда литературу религиозного характера держать дома было опасно, у нас хранились Евангелия, потрепанная книга с иллюстрациями Доре и пожелтевшими рассатаными листочками. В этой книге была страничка, где Иисус Христос, одетый в белое, проповедует что-то. От этого изображения я почувствовал волну тепла невероятной силы. Я понял, что это что-то огромное, что это Бог…
Вот таким же островком на моем Пути стали теперь картины Михаила Толстых с их мощнейшей энергетикой и смысловым посылом, они - своеобразный связующий канал между сферой высшего познания и земным существованием.
… Камера выключена, исторический материал отснят, но кинопленка в моей голове точно никогда не сотрется, и будет смонтирован свой философский фильм нового жанра, демонстрируемый уже в другом амплуа - амплуа моего творчества.
На следующие выходные мы с Юрием Викторовичем были приглашены домой к семье Толстых (продолжение фильма следовало…), где непосредственно познакомились с «херсонской Галой», невероятно обаятельной общительной в противовес сдержанному Михаилу Натальей, которая, как оказалось, всегда причастна к истории каждого полотна, дает советы, восхищается, комментирует, переживает, поддерживает и даже подсказывает идеи картин. Как говорит Юрий Топунов: «За каждым успешным мужчиной всегда стоит Великая Женщина».
Наталья Толстых В квартире Толстых
Квартира Толстых – лучистая, увешанная великолепными картинами, уютная и теплая, как и её создатели, но мастерская Михаила – это всё-таки особый мир, доступный не каждому. Жаль, что оазисы в пустыне открываются лишь избранным, принося утоление невыносимой жажды. А ведь этот оазис - на расстоянии вашей вытянутой руки, нужно сделать лишь полшага…
Оксана Розмировская