СЧАСТЬЕ. Эссе
03.09.2007
Счастье, опрокинутое верх дном, а на самом дне – самая гуща, самая боль, ремиссия которой – и есть счастье в своем знаменитом значении. Когда в твоих стеклах отражаются купола храма – это еще ничего не говорит о твоей безгрешности. А если глаза голубые – это еще не значит, что по цвету, а может быть – по настроению? Уверен ли ты в своем счастье? Уверен, пока оно на дне. А когда верх дном – дилемма: то ли душа таки взыскательна, то ли знаменитость понятия таки отягощена тенью одиночества.
Счастье, опрокинутое, как соломенная колба – композиция, просящаяся на холст или в рамку фото, или под тонкий переплет. А память фиксирует ненадежно: отрада – ее однолетний цветок. Исключительно трагедия – растет вековыми дубами. Сад памяти давным-давно в холмах и ложбинах, грустный такой, не весенний, - а ты как взглянешь вдаль, сквозь рога деревьев на звонкие от солнца купола храма – так и вспоминаешь о счастье: столько его, наверно, собралось! Ты ведь только сверху влагу изредка пил, а на самом дне – самая гуща.
Счастье, нарисованное губами в воздухе, оставившее свои молнии в отроческих снах, постигшее неудобность и непредвиденность любви, наточенное, как нож, как нож пугающее, как нож жестокое.
Счастье с нелепостью поз, к нему бежит дорожка разума, застенчивая метель сердца. А оно даже не пытается скрыть свою умопомрачительную наготу. Ты давно с ним не виделся, если быть точным, то никогда. Но оно не чувствует смущения от встречи с тобой и даже предлагает тебе кофе… в одиночестве. Через окно – смиряющие купола храма, ты допиваешь свой карий напиток жизни, и будто бы сыт, и будто бы счастлив… Но, ты оставляешь на самом дне гущу, а она пригодна разве что для гадания – глупо верить во что-то такое…
Счастье, опрокинутое верх дном, не вымолившее никакого впечатления.
Елена Шульц и Татьяна Кондакова
2005-2006
Публікація першоджерела мовою оригіналу
