Синематограф завоевывает Херсон. 5 часть
Заканчивая тему кинематографов старого Херсона, сегодня коснусь репертуара и некоторых иных особенностей местного кино, охватывая период с 1914 по 1932 годы
От Зайлера до «Коминтерна»
К 1914 году здание и иллюзион Цисовского (бывший г-жи Зайлер) перешли во владение новому хозяину Спектору. И после серьезной архитектурной перестройки здесь открылся новый кинотеатр.
«Гремит иллюзионный мир!
На днях откроется “Ампир”.
Шикарный, новый, грандиозный,
Для конкурентов очень грозный.
Последней техники там слово,
Изящно, стильно, ярко, ново», –
сообщала стихотворная реклама в прессе. И ниже – весьма важная подробность:
«Известно всем ведь,
Что И. Спектор –
“Ампира” нового директор.
Владелец собственных картин,
И здесь, на юге, он один!».
Из этого вполне можно выстроить определенную хронологическую цепочку: первым херсонским хроникером-оператором был Георгий Зайлер (1907 г.), вторым – Яков Куперман (1910 г.), третьим – Ишая Спектор (1914 г.). Впрочем, секрет хозяина «Ампира» заключался в том, что он являлся еще и владельцем одной из наиболее солидных одесских контор по прокату фильмов знаменитой французской фирмы «Пате». А посему первым демонстрировал зрителям своего кинотеатра поступавшие к нему новинки. В «Ампире» Спектора херсонцы смотрели картину «Дворянское гнездо», снятую по роману Ивана Тургенева, «лучший современный боевик» – «Закон милосердия и смерти», кинодраму «Гибель на “Лузитании” американского миллиардера», классическую трагедию «Гай Юлий Цезарь», первую в истории кино экранизацию романа Генрика Сенкевича «Камо грядеши», итальянский фильм «Quo vadis?» и многие другие. Очень скоро «Ампир» стал одним из лучших кинотеатров Херсона. После революции и установления в Херсоне советской власти кинотеатр был национализирован. После длительного перерыва он вновь начал свою работу в 1924 году, получив название Госкино «Коминтерн» (с 1928-го – Держкіно «Комінтерн»).
Спустя четыре года, 1 марта 1932-го, в Херсоне произошло неординарное событие: в кинотеатре «Коминтерн» впервые в истории города зрители смотрели настоящий звуковой фильм. По некоторым сведениям, это была лента «Снайпер», одна из первых отечественных звуковых картин, снятая в 1931 году режиссером Сергеем Тимошенко. Старшему поколению херсонцев Тимошенко известен как режиссер, снявший фильмы «Три товарища», «Вратарь», «Небесный тихоход» и другие. Это событие было увековечено в новом названии кинотеатра: теперь он стал называться «Перше комсомольське звукове держкіно “Комінтерн”». К сожалению, здание, тесно связанное с историей развития общественного киноискусства в Херсоне, в котором когда-то располагался один из старейших херсонских кинотеатров, ныне превращено в развалины. И вот уже два десятка лет напоминает мусорную свалку в центре города.
Куда идем?
В начале второго десятилетия ХХ века количество биоскопов в Херсоне продолжает расти. К 1911 году на месте сгоревшего кинотеатра Зайлера, напротив городского театра, было построено легкое временное здание, в котором открылся кинотеатр «Модерн» Гринштейна. Почти одновременно с ним на углу улиц Потемкинской и Суворовской, в доме Дунаевской, начал работу кинотеатр «Экспресс».
Интересно, что в это время, на пике популярности и возраставшего профессионализма киношников, в прессе уже всерьез обсуждают во-просы о введении в школьное преподавание «наглядности и достижении ея при помощи кинематографа». Вместе с тем всё чаще раздавались голоса с требованиями со всей серьезностью относиться к роли кинематографа в воспитании юного поколения. Ибо уже тогда обратили внимание на то, что картины некоторых жанров весьма пагубно действуют на воспитание детей: «Если чахотка, сифилис и другие болезни подтачивают физическое здоровье молодого поколения больших городов, то теперь новый бич – кинематограф – в корне убивает в детях те зачатки добра, которые с такими усилиями стремятся привить семья и школа.
Особенно опасным воспитательным фактором является кинематограф для пролетарских детей, родители которых не располагают необходимыми для нормального воспитания материальными и духовными средствами». В прессе появляются критические статьи по поводу сюжетов некоторых кинокартин, содержащих элементы насилия: «Стоит пройти по улицам города и посмотреть группы детей и подростков, с жадностью рассматривающих кинематографические рекламы, в которых непременными атрибутами являются яд и нож, стоит посетить 2–3 сеанса кинематографа, чтобы увериться, что в современной своей постановке кинематограф является отравой для детских душ, угрозой моральному воспитанию подрастающего поколения».
Конечно, нельзя сказать, что не предпринималось никаких решительных мер по борьбе с воздействием кинематографа на детей. Впрочем, борьба эта сводилась лишь к запретам учебного начальства на просмотр учащимися определенных картини на посещение ими кинематографа в вечернее время. Одно время в афишах даже указывали: «Посещение кинематографа учащимися запрещено» или «Дозволяется с разрешения училищного начальства».
Впрочем, воспитанные в строгости гимназисты в первую очередь всегда оставались обыкновенными мальчишками и находили способы посещения запрещенных начальством мероприятий. К примеру, свинчивание кокарды с форменной фуражки или переодевание в партикулярное (гражданское) платье, что считалось тогда преступлением, достойным самого жесткого наказания. Но как же можно было пропустить фильм с участием любимого всеми киноартиста Макса Линдера! В свое время прозаик, один из создателей одесского литературного кружка Юрий Олеша, наиболее известным произведением которого является роман «Три толстяка», вспоминал о приезде в Одессу кумира своей юности: «Трудно вам передать, как был знаменит Макс Линдер! Духи, папиросы, галстуки, ботинки, покрой, прически, манеры назывались его именем. Макс Линдер! – слышалось на улице…».
А представляете, что творилось в Херсоне, когда в 1913 году одна из местных газет поместила кратенькое сообщение: «Как нам передают, один из местных театров предполагает пригласить на несколько гастролей известного кинематографического артиста Макса Линдера, который с 21 декабря начинает свои гастроли в Одессе». Актера действительно пригласили. Однако, отработав в Одессе вместо трёх запланированных целых пять представлений при полном аншлаге, уставший кумир, к великому разочарованию зрителей, до нашей глубинки не добрался. Потом, уже в период разгара Первой мировой войны, в прессе несколько раз появлялись сообщения о гибели Макса. Причем в Париже была издана даже открытка с портретом Линдера в военной форме и надписью «Убит под Льежем». И всё же эти слухи оказались ложными. Уже зимой 1915 года на первых страницах местных газет появилась свежая сенсационная информация: «Он жив!». А «Ампир», рекламируя новый фильм Линдера «Барометр супружеской неверности», разразился по этому поводу целой стихотворной поэмой:
«Опять он с нами! Линдер жив!
Всё так же весел и игрив!
Все ложны оказались слухи,
Ах, чтоб того заели мухи! –
Кто первый слух о том пустил,
Что Линдер Макс в бою почил!...» и так далее.
Что и говорить, уже к концу самодержавного периода истории, несмотря на свои порой серьезные недостатки, кинематограф стал любимейшим развлечением городских обывателей. «Куда мы идем? Куда заворачиваем? Вот острый как бритва вопрос нашей серой повседневности. В тумане пошлости блистают яркими огнями наши биоскопы. И обыватель отдыхает там душой. Владельцы же, не отдыхая, гонятся за сенсациями», – констатировала факт одна из местных херсонских газет в преддверье новой, теперь уже советской эпохи.
Александр Захаров
"Гривна".- №52 (1094).- 23.12.2015.- стр.15
Публікація першоджерела мовою оригіналу
