on-line с 20.02.06

Арт-блог

06.09.2018, 13:50

Вересень-2018

Знову Вересень приїхав На вечірньому коні І поставив зорі-віхи У небесній вишині. Іскор висипав немало На курний Чумацький шлях, Щоб до ранку не блукала Осінь в зоряних полях. Р.Росіцький

Випадкове фото

Голосування

Що для вас є основним джерелом інформації з історії?

Система Orphus

Start visitors - 21.03.2009
free counters



Календар подій

    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Новини регіону

22.03.2024, 13:15

Книга історій "Плач Херсонщини". Художниця створила ілюстрації використовуючи старослов'янські символи

  Художниця з Херсона Валерія Гуран працювала в Естонії та ...
20.03.2024, 23:16

Сквер на проспекті Незалежності в Херсоні назвали на честь Джона Говарда

  У Херсоні завершилось громадське голосування щодо перейменування ...
20.03.2024, 22:51

Присвятила 50 років свого життя театру. Історія Заслуженої артистки України з Херсона Олександри Тарновської

Заслужена артистка України Олександра Тарновська присвятила 50 років ...

Из истории водки: пьющая Херсонщина

Продолжение. Начало в № 48.
Новую государственную монополию впервые опробовали в Херсонской губернии
В 1819 году император Александр I ввел государственную монополию на производство и продажу спиртного. Сменивший его на российском престоле Николай I ее отменил. Вообще, всё ХIХ столетие, впрочем, как и ХХ-е, было отмечено разнообразными «питейными» реформами, зачастую прямо противоположными предыдущим. Наконец, обеспокоенное чрезмерным ростом народного пьянства правительство Николая II решило взять производство и торговлю водкой под свой контроль.

Одним из инициаторов и зачинателей четвертой по счету государственной монополии стал известный политический деятель, министр финансов России, граф Сергей Витте. А «опытным полигоном» для внедрения подконтрольной государству питейной системы стали Херсонская и Таврическая губернии. Реформу начали в 1894 году, а уже к 1 июля 1896-го казенная продажа спиртного уже полностью действовала на территории юга страны. Помимо устроенных в крупных населенных пунктах добротно оборудованных складов с оборотом свыше 4 миллионов вёдер водки в год, к 1898 году в Херсонской губернии появилось 800 казенных винных лавок.
Реформаторы были в восторге. «Заготовка спирта в 1897 году по Херсонской губернии обошлась на 4 копейки дешевле, чем в 1896. А помноженные эти 4 копейки на 2000000 ведер, расходуемых в губернии, и получается собранный для казны целый капитал!.. Относительно пьянства нечего беспокоиться. В самой своей основе реформа С. Ю. Витте идет вразрез с народным пьянством», – сообщала местная газета «ЮГъ».

Появившиеся в одно время с государственной водочной монополией различные «общества трезвости», вне всякого сомнения, можно считать детищем питейной политики государства. Формально пытаясь «отвлечь» работоспособную массу населения от укоренившейся злой привычки, государство одновременно увеличивало производство спирта и крепких напитков. С началом «питейной» реформы и появлением дешевой водки резко сократилось потребление лекарств, изготовленных на спирту. Пожалуй, это был единственный успех реформы, если, конечно, не считать значительного пополнения государственной казны.

Работоспособное население почти перестало употреблять различные суррогаты, приводившие порой к летальным последствиям. Такие, как печально известные свободно продаваемые в аптеках «подъемные капли», «киндербальзам» или «Гофманские капли» («ликвора»), которые состояли из спирта с серным эфиром. В заботе о «народном благе» реформаторы понемногу повышали цены. Например, если в 1900 году цена 40-градусной «казенки» была 7 рублей за ведро (12,3 литра), а спирта – 10 рублей, то уже в следующем году Министерство финансов подняло продажные цены для водки на 5%.

Стоимость же спирта определили в 19 копеек за градус. Также в 1900 году вступил в силу новый закон, согласно которому, «лица, находящиеся в публичных местах в состоянии алкогольного опьянения и угрожающие спокойствию и благопристойности, удаляются полицией и временно могут задерживаться вплоть до вытрезвления, подвергаясь при этом установленному наказанию. За появление в публичных местах в состоянии полного опьянения подвергаются аресту в первый раз не свыше 3-х дней или денежному взысканию не свыше 10 руб. Второй раз – аресту не свыше 7 дней или денежному взысканию не свыше 25 руб. Третий – аресту не свыше 2 недель или денежному взысканию не свыше 50 руб.

Такое же наказание предусматривается за распитие крепких напитков на улицах, площадях и во дворах». Закон вызвал глубокое возмущение среди «рабочего люда, покупающего водку для немедленного потребления». А в херсонском «Юге» даже появились гневные публикации от имени этого сословия. Как бы там ни было, а стены домов рядом со входами в «монопольки» продолжали быть «исписаны» красным сургучом. Это нетерпеливые потребители спиртного спешили избавиться от сургуча, которым заливали сверху пробки бутылок с «зельем».

Первый сухой закон
Принято считать, что сухой закон в стране был принят лишь с началом Империалистической войны. Однако еще задолго до вступления Российской империи в войну в верхах рассматривали вопрос о мерах по сокращению ставшего всеобщим пьянства. Для начала были введены ограничительные меры в продаже спиртного в воскресные дни, до окончания литургии в главном городском храме, а также во время крупных религиозных праздников.

Затем появилось высочайшее указание, запрещавшее торговлю крепкими напитками в оговоренный период призыва новобранцев на военную службу. Весной 1914 года по инициативе крестьянских депутатов Государственной Думы на рассмотрение был представлен проект закона «Об утверждении на вечные времена в Российском государстве трезвости». Согласно принятому с некоторыми оговорками закона, органам местного самоуправления было предоставлено право самим принимать судьбоносные решения о запрещении производства и продажи спиртного.

В апреле того же года херсонская газета «ЮГъ» сообщала: «Воспрещена торговля крепкими напитками из частных мест продажи за исключением ресторанов 1-го разряда в Петербурге 7 и 8 и повсеместно 8 и 9 апреля в день всероссийского праздника трезвости». А ниже была такая информация: «За истекший год в Херсонском уезде было выпито (далее следовал длинный список населенных пунктов с указанием количества выпитого и суммы “питейных” продаж. – Прим. А. З.): Нововоронцовка – 8157 ведер на сумму 68391 рубль, Костромка – 4985 ведер – 41922 рубля, Широкое – 13414 ведер – 121223 рубля…» В общем, за 1913 год только по Херсонскому уезду «напили» крепких напитков на сумму порядка полутора миллионов рублей!

К маю официально спиртные напитки в Херсоне можно было приобрести лишь в 4–5 ресторанах и в пристанционном буфете. Правда, спустя примерно месяц Министерство путей сообщения вокзальную «поилку» прикрыло. Естественно, долго так продолжаться не могло, и народ начал возмущаться и действовать. Вмиг из херсонских аптек исчезли запасы изготовленных на спирту лекарств, а город захлестнула волна отнюдь не безопасного суррогата. В конце мая «ЮГъ» сообщал: «С применением мер борьбы с пьянством отмечается значительное увеличение количества случаев обнаружения тайной продажи водки. За 9 дней удалось привлечь к ответственности 320 душ».

В конце июля 1914 года газеты принесли весть об объявлении войны между Сербией и Австрией. А в начале августа высочайшей монаршей волей в стране был официально объявлен сухой закон. Отныне до окончания войны запрещались свободная продажа и употребление спиртных напитков. Впрочем, как оказалось, это касалось лишь законопослушных граждан и солдат.
Известный политик начала ХХ века Василий Шульгин в книге «Последний свидетель» писал: «В ту войну… водка была запрещена для армии. Но этот запрет соблюдался только в отношении солдат. Им не давали водки. А господа офицеры пили. Они добывали спирт у врачей, который был необходим для медицинских надобностей. Доктора пили сами и делились с офицерами. Я находил, что это безобразие подрывает дисциплину, увеличивая ров, и так уже достаточно глубокий, между офицерами и солдатами, словом, грозит всякими бедами». Чем не причина будущей революции?

Гражданским лицам отыскать «пойло» было гораздо легче. В прямом смысле в употребление годилось «всё, что горит». Так, одним из главных подобных напитков стал денатурированный спирт (денатурат), употребляемый для технических целей этиловый спирт-сырец со специальными добавками. Стоимость этого «зелья для питья» на местном черном рынке доходила до 60 рублей за ведро! (Цена же ведра водки до принятия сухого закона была всего 10–11 рублей.)
Частые отравления денатуратом привели к тому, что в скором времени он исчез из свободной продажи и реализовывали его лишь по специальным «талонам». Однако в запасе у любителей оставалось еще достаточно подобного рода дряни. Пили самогон, ханжу, политуру (спиртовой лак с применением смолистых веществ), ядовитый древесный спирт. Для опьянения использовали эфир, хлороформ и прочие доступные медицинские вещества.

Довольно часто херсонская газета «ЮГъ» отмечала последствия подобного «празднества»: «По Староколодезной улице в доме Маташова умерла от двухдневного пьянства проститутка Прасковья З. 23 лет. Полицией установлено, что З. два дня подряд пила одеколон». Случалось, стражи правопорядка выявляли целые подпольные заводы по производству настоящей «адской смеси». Так, в самой нищей части Забалки накрыли «корчмарей», занимавшихся изготовлением самогона из политуры, бражки и еще каких-то неведомых ингредиентов вроде извести, табака и куриного помета. Причем готовая продукция была выявлена в весьма крупных размерах.

Более «крутые» сословия херсонских обывателей пытались обойти запреты, используя сравнительно интеллигентные способы добычи алкоголя. Канцелярия губернатора была завалена просьбами на покупку «N-ного количества коньяка (спирта) для притираний, изготовления лекарства или поправки пошатнувшегося здоровья». А херсонские кондитеры нижайше требовали ликера, рома или коньяка для изготовления ставших ужасно популярными шоколадных конфет с крепкоградусной начинкой.

Вместе с тем официальные источники империи, не утруждавшие себя изучением глубины проблемы, отмечали резкое снижение преступности на почве пьянства и были полны радостной эйфории:«Сказка о трезвости – этом преддверьи земного рая – стала на Руси правдой. Понизилась преступность, затихло хулиганство, сократилось нищенство, опустели тюрьмы, освободились больницы, настал мир в семьях, поднялась производительность труда, явился достаток. Да будет стыдно всем тем, которые говорили, что трезвость в народе немыслима, что она не достигается запрещением. Не полумеры нужны для этого, а одна решительная бесповоротная мера: изъять алкоголь из свободного обращения в человеческом обществе на вечные времена», – из доклада доктора медицины А. Мендельсона «Итоги принудительной трезвости и новые формы пьянства», Петроград, 1916 год.

И как можно было быть таким слепым? Уничтожив государственную монополию, Николай II собственной рукой разрушил тот тонкий механизм, который хоть как-то предохранял империю от полного краха. Уже осенью 1916 года губернаторов страны ознакомили с новым секретным документом, утвержденным МВД. Назывался этот документ «О порядке уничтожения при наступлении чрезвычайных обстоятельств крепких напитков, с практическими указаниями о технологических приемах уничтожения означенных напитков».

В нем, в частности, говорилось: «Было отмечено, что в казенных и частных местах выделки, хранения спиртных напитков ввиду воспрещения свободной торговли скопилось громадное количество напитков. В случае возникновения каких-либо беспорядков, особенно в районах их хранения, эти запасы представляют громадную опасность в отношении охраны государственного порядка и общественного спокойствия… Необходимо устроить приспособления для спуска самотеком спирта и других напитков в водоемы (реки и т. д.), в каналы, колодцы или овраги, для чего должны были быть проложены в земле трубопроводы или закрытые желоба…»

Местные исправники подтверждали важность этого мероприятия, так как «за отсутствием винных лавок всё внимание населения, возвращающегося по окончании войны, будет устремлено на запасы спирта». Возможно, где-то и успели уничтожить спиртные запасы, однако не везде и не все. Еще оставались тайные запасы частников. Уже на следующий день после Февральской революции 1917 года на улицах Херсона было замечено множество пьяных, а еще через день херсонская газета «Родной край» отмечала: «Временная милиция успешно борется с тайной торговлей вином.

В течение нескольких ночей в разных местах обнаружено громадное количество вина в бочках». Но что могла сделать «временная», а посему неопытная новая милиция? Спустя полгода, в октябре, накануне очередного переворота, теперь уже социалистического, та же газета сообщала: «Пьянство в Херсоне развивается с каждым днем всё больше и больше. Во всех чайных, “домах свиданий” и притонах вино, спирт и коньяк продаются беспрепятственно. Это не секрет даже для милиции».
С победой советской власти борьба с алкоголизмом продолжилась. В декабре 1917 года был продлен запрет на продажу водки, а спустя 2 года, в конце 1919-го, новый декрет за подписью Ленина его ужесточил. Теперь за изготовление и продажу крепких спиртных напитков грозило не менее 5 лет тюремного заключения с конфискацией имущества. До августа 1923 года горе страждущих, которые опять-таки умудрялись выживать в подобных условиях с помощью известных еще по старорежимному запрету средств, было просто неописуемо.

Александр Захаров
«Гривна».- № 49 (882).- 01.12.2011.- стр. 11

http://www.grivna.ks.ua/iz_istorii_vodki_pjuschaja_hersonschina-1.htm  
 

1. 29.07.2014 17:36
Евгений Батраков

Безобразный материал. Столько утверждений и ни одной точной ссылки. Ничего ни перепроверить, не проверить.

 

Напишіть свій коментар

Введіть число, яке Ви бачите праворуч
Якщо Ви не бачите зображення з числом - змініть настроювання браузера так, щоб відображались картинки та перезагрузіть сторінку.