Елена Казимирчак-Полонская. Зрение духа
В 1978 году её имя дали малой планете № 2006. В телескоп она выглядит, как крошечная точка. Яркая и неугасающая, как та, в честь которой её назвали
Украинка родом с Волыни, перевернувшая представление о женщинах-учёных. Стремиться к монашеству и одновременно найти себя в астрономии - науке, для представителей которой небо - не обитель ангелов, а мир звёзд, комет, планет с чётко определёнными законами. Стать миссионером, рискуя жизнью в атеистически настроенной стране, и при этом работать астрофизиком в Пулковской обсерватории. Не раз смотреть смерти в лицо и всё-таки принять решение вернуться туда, где её однозначно ждали репрессии. Как это всё возможно совместить? Елена Казимирчак-Полонская давала такой ответ: «Все люди шестым чувством знают, что бытие наше имеет смысл, что оно больше, чем поверхность вещей. Только мы это осознаём и ищем путей личной внутренней связи. Где бы вы ни были и что бы вы ни делали - важно сохранять внутреннюю цитадель, в которой царит покой, где душа с доверием и надеждой смотрит в небо. Всё проходит, а это остаётся... »
Космический калейдоскоп
«И разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде - как звёзды, вовеки, навсегда». Довольно странный эпиграф к книге знаменитой на весь мир женщины-астронома, занимающейся изучением эволюции кометных орбит, выявившей сложные закономерности сближения комет с Юпитером и Сатурном и математически обосновавшей это. И вдруг - стих из книги пророка Даниила. Но Елене Казимирчак-Полонской казалось вполне естественным выбрать именно эти строки для своей книги. Можно верить или нет, но то, что происходило с Еленой Ивановной, даже её скептически настроенные коллеги иначе как чудом не называли.
В 1902 году в местечке Селец Владимир-Волынского уезда Волынской губернии у Йвана и Евгении Полонских родилась дочь Елена. Отец её умер молодым, мать сильно хворала, и на долю Лены выпало управление имением с парком, садом с диковинными кустарниками и уникальным по чистоте озером, где водились ценные породы рыб. Всё успевала: поступая в Луцкую женскую гимназию, юная Елена свободно владела французским, немецким, английским и польским языками, музицировала, рисовала, проявляла способности в математике.
Когда в 1919-м Львов вошёл в состав Польши, Полонская загорелась поступить в тамошний университет. Для этого требовалось сдать экстерном все экзамены за мужскую классическую гимназию, а затем пересдать экзамены по всем предметам, а также по польской литературе и истории! И Елене это удалось: она стала студенткой физико-математического факультета. Красавица, умница, феминистка, - откуда у неё, воспитанной в не самой религиозной семье, взяться вопросу: зачем дана жизнь? Она честно опишет ту поворотную точку в автобиографии, где будет говорить о себе в третьем лице, словно отстраняясь и рассматривая свою суть глазами учёного. Однажды в ясный солнечный день она стояла на холме громадного Волынского парка. И вдруг для неё всё как-то изменилось, стало выглядеть по-новому: «Раздвинулись границы сознания, родилось новое “зрение духа”, позволяющее видеть, как будто в космическом калейдоскопе... » Духовное призвание Елена осознала - верить, но оставалось ещё одно, земное - астрономия. Хотелось исследовать тайны неба и одновременно открывать его - своими молитвами. В своей усадьбе Полонская смогла устроить маленькую обсерваторию и работала без перерыва. В 1932-м её взяли ассистентом Астрономической обсерватории Варшавского университета, а в 1934-м, защитив диссертацию о движении комет, Елена Ивановна стала доктором философии.
Золото в косе
Она завоёвывала научные степени и одновременно училась в Свято-Сергиевском богословском институте в Париже, где познакомилась с протоиереем Сергеем Булгаковым: «Он - мой духовный отец и наставник». Когда Полонская полюбит ихтиолога Леона (Льва) Казимирчака и в 1937-м подарит мужу сына, то назовет его в честь Булгакова - Серёжей. В 1945-м Леон настоял на переезде в Варшаву. В путь отправились с сынишкой и старенькой мамой Елены Евгенией Николаевной. Супруги строили дерзкие планы: может, им удастся приехать в родной для Елены Селец, тогда бывшая хозяйка имения обустроит там станцию наблюдений за небесными телами, а Леон будет изучать рыб в том самом чистом озере. Но начавшаяся Вторая мировая быстро отучила их мечтать. Особенно, когда в захваченной фашистами Варшаве пропали без вести сначала мать Елены, а потом и Леон.
Елена Ивановна решилась идти в концлагеря на поиски матери и мужа. Оставляя сына на чужих людей, непрерывно кружила по Польше. Пешком и босиком: сапоги износились. Кто-то добрый подарил страннице лапти. Елена не проходила в них и нескольких дней: отдала нуждающемуся. Каких только приключений не пережила! Знакомый попросил Елену поехать в Варшаву и достать его золотые сбережения, частью которых он готов поделиться. Они придумали план: женщина поедет с сопровождающим, зайдёт к себе домой, соберёт в чемоданы вещи и спрячет в них это золото. Приехала: дом разбомбили, вещей нет. А золото уже у неё. Ум учёного подсказал выход: золотые украшения она положила в ботинки, а остальное спрятала в пучок волос - коса-то ниже пояса! Во время обысков ничего не нашли. Так и знакомого выручила, и средства на дорогу получила. Наняла повозку и в одном из пунктов Красного Креста, куда свезли стариков, нашла едва живую маму. Мужа, угнанного на принудительные работы в Австрию, Казимирчак-Полонская больше никогда не видела.
Из воспоминаний писателя Владимира Лазарева, близкого знакомого Е. Казимирчак-Полонской: «Я спросил Елену Ивановну, как сложилась судьба её мужа в Польше, отыскался ли его след. “Отыскался, - ответила она. - После его возвращения из немецко-фашистского плена он добивался разрешения переселиться в Советский Союз для объединения со своей семьёй. Но его как поляка не пускали. Это было ещё в 1946 году, когда мы жили в Херсоне. Я записалась на приём к первому секретарю Херсонского обкома партии. Рассказала ему о нашем печальном положении. “И правильно делают, что не пускают, - ответил он с каменным лицом. - Сейчас мы выселяем всех поляков из СССР в Польшу. И никакого поляка сюда не пустим. И вам вернуться в Польшу не разрешим”. Как было не впасть в отчаянье? »
Новая жизнь
Как же Елена Ивановна оказалась в Херсоне? Она, так опасавшаяся коммунистов? По своей воле. В апреле 1945 года Казимирчак-Полонская с сыном и матерью добралась до Праги. Узнала, что открылось советское военное консульство. Желающим эмигрантам было предложено вернуться в СССР. Выезжать надо было через несколько дней. Елена Ивановна была в числе первых подавших заявление и уехала в Советский Союз. «И я никак не могла понять, почему? Здесь, в который раз в жизни, она столкнулась с нечеловеческими трудностями, окончательно потеряла мать, сына и мужа и в конце жизни ослепла, - вспоминала лечившая Казимирчак-Полонскую врач Валентина Толстая. - “Я хотела вернуть людей от безбожия к высшим целям, определить путь изменения и развития”, услышала я от неё. Но она была уверена в том, что её не напрасно вырвали из старой жизни и бросили в новую... »
Новая жизнь началась в Херсоне. Работа в местном пединституте - поначалу лаборантом, ведь польский диплом в СССР не признавали, подготовка к защите диссертации и комната в коммуналке с земляными полами. Елена Ивановна не боялась этих трудностей. Будто знала: самое большое испытание впереди. «Жизнь <... > в Херсоне была перенасыщена трагическими событиями, которые не давали <... > никакой передышки», - напишет она в автобиографической книге. В 1948 году скоропостижно умер Сережа: не выявили своевременно менингит. От декана тут же пришло уведомление, что если Елена Ивановна осмелится на отпевание, то её немедленно уволят. Мальчика отпевали ночью - священник и мать. Больше оставаться в Херсоне Казимирчак-Полонская не могла. На уговоры остаться возразила: «Дирекция пединститута поступила предельно беспощадно в час смерти моего сына и убила мою любовь к институту. А без любви я работать не умею. Прощайте». И уехала в Ленинград, в Институт теоретической астрономии. Теперь её знал весь мир, а она знала всё о кометах, их движении, эволюции, сближении. Но её заслуги не помогли в 1951-м. Женщину-астронома уволили во время «чистки», объявив «врагом народа», а через год арестовали по подозрению в «шпионаже». Пока Казимирчак-Полонская сидела в камере, её мать увезли в психбольницу, где Евгения Николаевна умерла.
Через тернии к звездам
«Первый следователь налетал на меня, как ястреб с высоты, называл меня с сатанинской злобой “сволочь, стерва”, - вспоминала Елена Ивановна. - Мне иногда хотелось вскочить и расшибить себе голову об стену, чтобы мозги у его ног были, и крикнуть: “Не повинна ни в чём! ” Я четыре раза перегрызала себе вены на руках. Они от меня требовали рассказывать о других. И я начала врать, чтобы не выдать... И запуталась... Вдруг ночью как меч прорезал моё сознание апостол Павел. И говорит: “А я в тюрьме не лгал”. И прихожу через 15 минут на новое следствие и говорю “те слова”... Вдруг этот “зверь” говорит: “Посмотрите на меня”. Я исполняю и вдруг вижу: приветливое лицо... ».
Непостижимо: этот следователь-«зверь» добился освобождения Казимирчак-Полонской и, когда её освободили, нёс её чемодан, провожая на поезд. В городе на Неве Елена Ивановна много лет работала в Институте теоретической астрономии, а затем - в Пулковской обсерватории, вечерами тайно собирая кружки, где говорили о Библии. Учёный из Казимирчак-Полонской вышел блестящий, а конспиратор - никакой. Из воспоминаний протоиерея Виталия Головатенко: «Елена Ивановна предупреждала, что если вдруг кто-то внезапно нагрянет с проверкой, то гости - просто круг знакомых (назначался «именинник»). Принимала какие-то смешные меры безопасности, например, накрывая телефон подушкой. Когда я пришёл к ней, я многим был приятно удивлён, и прежде всего - её улыбающимися глазами. Улыбка вообще не сходила с её лица. Помню, она говорила мне: “Я всю свою жизнь ставила эксперименты”. - “Это как же? ” - “А вот как. Мне всегда было интересно: смогу ли я? Если смогу, то до какой степени смогу? И не узнаешь, пока не попробуешь, не поставишь эксперимент”. В один свой приход я увидел, что на её рабочем столе лежит перфокарта (она любила их использовать для черновых заметок), где написано известное изречение Per aspera ad astra (“Через тернии - к звёздам”). И я спросил: “Это ваш девиз? ” Она ответила: “Да”. Тогда я решил развить тему: “И что же, много было терний? ” “Достаточно”, - сказала она со своей неизменной улыбкой, но улыбка уже была слегка горькой. И я понял, что она сама - человек, которого трудности не останавливают, а мобилизуют».
В 1987 году Казимирчак-Полонская приняла монашеский постриг с именем Елена. Потерявшая зрение, передвигавшаяся в инвалидном кресле, она читала лекции, опекала Общество слепых, организовала общину во имя преподобного Сергия Радонежского, подвигавшую студентов, врачей, художников помогать одиноким, старым, больным. В 1992-м Елены Ивановны не стало. Последние её слова: «Выше! Выше...» - небо осталось с ней до конца.
Светлана Котова
Джерело інформації: «Гривна».- №40 (1396).- 6-13.10.2021.- стр.11
