«Музыка на костях», или Зарплату за пластинку
Несмотря на утверждение Сталина, что «жить стало лучше, жить стало веселее», сделанное ещё в 1935 году, даже в сравнительно благополучные 1960-е в СССР всё было достаточно сложно
Казалось бы, жизнь «била ключом», фабрики и заводы выходили на невиданные мощности, колхозы и совхозы собирали богатые урожаи, а газеты восторженно писали о росте благосостояния советских людей. В том же Херсоне именно на 1960-е приходятся интенсивное строительство многоквартирного жилья, газификация домов, сдача в эксплуатацию самых больших на тот момент в городе кинотеатров «Украина» и «Искра», а в мае 1962-го - нового здания музыкально-драматического театра.
В период ударных 1960-х введены в эксплуатацию крупные промышленные объекты - первая очередь ХБК, уже в 1966 году награждённого за успехи в труде орденом Ленина. В середине 60-х со стапелей Херсонского судозавода сходит один из первых в СССР сухогрузный газотурбоход «Парижская коммуна», а на нефтеперерабатывающем заводе начинают давать продукцию две новые битумные установки, благодаря которым улицы Херсона, да и не только Херсона, одеваются в асфальт. На дорогах появляется первый по-настоящему «народный» отечественный автомобиль «Запорожец». Даже возникновением любимого места летнего отдыха херсонцев - Гидропарка - мы обязаны всё тем же далёким 1960-м. В то же время проблема дефицита, сопровождавшая советскую страну с первого дня её существования, так и не была изжита, а лишь приобрела несколько иные формы.
Срок за «продажную» музыку
В послевоенный период, с его ставшими широко доступными патефонами, в дефиците были пластинки с музыкальными записями. Причём уже тогда в стране официально существовало несколько десятков небольших фабрик грампластинок и мелких звукозаписывающих студий. Впрочем, репертуар их продукции не всех удовлетворял, да и объём тиражей был самым скромным. Поэтому ещё в начале 1950-х в СССР появились свои подпольные Кулибины, изготовлявшие самодельные рекордеры грамзаписи, с помощью которых тиражировали музыку, используя для записи бывшую в употреблении рентгеновскую ппёнку. Отсюда и пошло общеизвестное выражение «музыка на костях».
Изготовители самопальной муз-продукции ужасно рисковали, так как за продажу таких пластинок можно было получить минимум год по статье «Спекуляция». А так как чаще всего «на костях» писали добытую с превеликим трудом западную музыку (джаз, рок-н-ролл), которая по политическим и идеологическим соображениям была в СССР «персоной нон грата», то это тянуло уже на более весомую статью, лет эдак до трёх. Конечно, кроме западных исполнителей писали и своих, запрещённых, скажем, Вертинского, Козина, Лещенко (не «позднего» Льва Лещенко, а Петра Лещенко), Галича... Большим спросом пользовались и так называемые блатные песни.
«Мелодия» под идеологическим соусом
В начале 1960-х государство полностью взяло производство музыкальной продукции под свой контроль, основав в 1964 году единую Всесоюзную фирму грампластинок «Мелодия», объединив таким образом в единое целое уже работающие фабрики и наиболее крупные студии звукозаписи. Подконтрольная государству фирма выпускала тиражи идеологически выдержанных грампластинок в соответствии с одобренным в партийных верхах планом. В основном это были записи популярных советских певцов и музыкантов. Иногда даже в тираж попадали и иностранные исполнители, в большинстве своём представители стран соцлагеря - сербская певица Радмила Караклаич, чешский певец Карел Готт, венгерская рок-группа Express и другие.
Порой, приложив усилия и «пару рубчиков» сверху, через вторые руки можно было приобрести и более крутую продукцию фирмы «Мелодия», скажем, пластинку очень популярной в конце 1970-х групп «Бони-М» и Smokie, квартета ABBA или грека Демиса Руссоса.
За крутой «винил» можно было сесть...
Впрочем, в те времена, когда Интернета ещё и в помине не было, «настоящий крутой винил» с западным роком можно было купить только из-под полы и иногда по цене, равной зарплате скромного советского служащего. Если диски фирмы «Мелодия» можно было приобрести в херсонских ЦУМе или «Товарах для дома» по фиксированным государственным ценам от одного рубля (диск-миньон со временем звучания до 20 минут) до трёх рублей (диск-гигант со временем звучания до 45 минут), то за фирменный диск группы Led zeppelin или Black Sabbath из-под полы следовало отвалить рубликов 70-80! Чаще всего такие крутые «пласты» попадали в СССР контрабандным путём, через моряков и редких тогда ещё счастливчиков, побывавших за границей и рискнувших везти домой запрещённую музыку. Несмотря на чрезмерную дороговизну иностранных дисков, желавших приобрести их было хоть отбавляй. С наименьшим риском диски приобретали через своих знакомых, знакомых своих друзей или «засветившихся» постоянных продавцов.
Покупка же из-под полы у незнакомого фарцовщика могла окончиться весьма прозаично. Порой лоху-покупателю под видом «фирмы» втюхивапи пластинку, скажем, речей Генсека СССР - «дорогого Леонида Ильича» с искусно наклеенной на диск этикеткой «крутого» исполнителя. Ещё был реальный риск попасться в «чистые» руки правоохранительных органов, что влекло за собой целый шлейф наказаний: за участие в спекуляции - со стороны милиции, «разбор полётов» на собрании трудового коллектива, исключение из комсомола и не совсем приятное общение с органами Государственной безопасности. Иногда даже фамилия покупателя могла оказаться в фельетоне на страницах самой главной и практически единственной (не считая молодёжного «Ленінського прапора») газеты в Херсоне - «Наддніпрянської правди».
Магнитофон как средство «наживы»
Средина 1960-х - начало 1970-х были отмечены массовым появлением у советских граждан магнитофонов. Несмотря на это, «музыкальный дефицит» никуда не исчез. Спрос рождал предложение, а предложение подкрепляли деньги, и немалые, становившиеся главным поводом для риска. В Херсоне и других городах СССР подпольные звукостудии тут же взяли магнитофонную новинку «на вооружение». Наступившая магнитофонная эра, бесспорно, была удобной во многих отношениях... Теперь не нужно было бояться «запилить» или поцарапать крутой диск, да и тиражировать музыку можно было, подключив целую цепочку магнитофонов. А главное - на плёнку можно было записать гораздо больший объём музыки, в разы увеличивавший время звучания. Вместе с тем, по-видимому, благодаря обилию подпольных студий стоимость их услуг значительно снизилась. Так, в начале 1980-х записать музыку на 520-метровую бобину у херсонских «подпольщиков» можно было за 10-15 рублей. Впрочем, для советского человека, при средней зарплате 110-120 рублей, и это были немалые деньги.
В1980-е борьба с «музыкальными пиратами-спекулянтами» ещё более активизировалась. На помощь правоохранительным органам пришли комсомольские оперативные отряды, состоявшие из передовых, идейно выдержанных комсомольцев, и отдельные идеологические объединения, создававшиеся при учебных заведениях. Так, в Херсонском пединституте существовал и активно действовал Клуб контрпропаганды «Горизонт», выявлявший и пресекавший в студенческой среде случаи «низкопоклонства перед Западом».
В местной газете всё чаще можно было увидеть большие разгромные фельетоны, изобличавшие «дельцов от музыки». В 1983 году на страницы газеты под заголовком «Почім метр музики?» попал процесс над херсонцем Владимиром Филатовым, которому инкриминировали спекуляцию и распространение запрещённых магнитофонных записей. «Наддніпрянка» сообщала: «Переважна більшість пісень мають антипатріотичну, антигромадську спрямованість». В частности о записях популярного в те времена немецкого ансамбля «Чингисхан» говорилось: «Особи, які прослуховують ці записи, автоматично піддаються психологічній обробці в дусі антикомунізму, ненависті до своєї соціалістичної батьківщини... На думку комісії, ці записи поширенню та популяризації не підлягають... ».
Вместе с Филатовым в статье упоминалась целая группа «фирмачей», осуждённых немногим ранее за «тиражирование импортных записей и спекуляцию». Филатов же получил четыре с половиной года с конфискацией всей аппаратуры, которой можно было укомплектовать хорошую профессиональную студию звукозаписи. «Чи можемо ми допустити таке далі, - заключает фельетон “Наддніпрянської правди", - віддавши в брудні руки ділків Пісню? Не можемо. Не повинні. Не маємо права... »
Александр Захаров
Джерело: «Гривна-СВ».- №40 (880).- 04.10.2018.- стр.13
Публікація першоджерела мовою оригіналу