Поэзия Анатолия Марущака в журнале «Дружба народов»
Обереги
С украинского. Перевод автора
Юг Украины - особый край! Здесь лавой летели казаки, дефилировали регулярные войска, многотонные корабли терялись в гирлах Днепра. Когда-то Григорий Потёмкин хотел сделать Херсон столицей Российской империи... Но херсонский край так и остался двуязычным, отзывчивым на новизну и «самовитое» слово! И светит по ночам приманчиво и указующе Млечный Путь, или, как его называют на юге, - Чумацкий Шлях.
Анатолий Марущак - очень известный журналист, но при этом поэт с афористичным и красочным языком! Язык - наше всё. У Анатолия - чистейшая украинская и чистейшая русская речь. Чумаки, ездившие в Крым за солью, оберегаясь от чумы, мазали одежду дегтем. Подобно чумацкому дегтю, хорошо очищенный, смолистый дух родного языка надежно оберегает от чумовых поветрий времени.
Теперь о другом. Зачем переводить себя с родственного языка на родственный ? Скорей всего затем, чтобы в бурях новых украинских реалий понять: можешь ты еще погружаться в стихию русского языка или нет? «Чужая речь мне будет оболочкой», - этот мандельштамовский образ стал для Анатолия частью пути и жизни: варясь в украинской буче, он бережно сохраняет воздушную оболочку чужого (а когда-то почти родного) языка. Перечитывать свою душу по-русски современному украинцу нелегко. Анатолий Марущак делает это с блеском! При этом ничуть не утратив своей южно-украинской сути... Светят глаза ночных птиц, и оседает пыль. Все так же висит над степным краем Чумацкий Шлях! И истории под ним можно сплетать разные. А после историй срывающимся голосом переходить на стихи...
Борис Евсеев
Марущак Анатолии Петрович - поэт, журналист. Родился в 1953 г. на Украине, в г. Шахты Ростовской области. Окончил филфак Одесского университета. Автор 14 книг прозы и поэзии. Лауреат литературной премии им. Николая Кулиша и поэтического вернисажа «Розы и виноград». Заслуженный журналист Украины. В журнале «Дружба народов» печатается впервые. Живет в Херсоне.
Столько ночи во мне,
Что и утро уже не спасает.
И под медью монет
Почернела глава от Исайи.
А теченье травы
Развернуло дорогу на запад,
На дожди перерыв
Облака объявили внезапно.
По карманам корма
Распихала старуха, как в урны.
Зашатались дома
У реки на бетонных котурнах.
Растерзали фасад
Батальоны настенных растений,
И растерянный сад
Всеми лозами ухнул в простенок.
Воздух здесь нарасхват,
У акации порваны жилы,
И дорогу в свой ад
Мы грехами давно заслужили.
Ждать до встречи чуть-чуть!
С Воскресеньем Христа, за субботой,
От дворцов и лачуг
Приоткроются в небо ворота.
Одолень
Оберег берегов - одолень
Камышам обветшалым по пояс.
День ударил копытцем олень
И увёл по лучу к водопою.
Ода водам реки - одолень,
Откровений таинственный воздух,
Белых лилий июньская лень,
Крик звезды, что разбилась о воду.
На русалку смотрела вода,
А она в отраженье небесном
По ночам под водою - вдова,
На рассвете - речная невеста.
Чумацкий шлях
Чумацкий шлях. Херсонский шлях.
И дни, и ночи на волах
Из Крыма едут чумаки.
Им звёзды, словно маяки.
В песках, под скорбный скрип колёс,
Степь за собою тянет воз.
Не скоро ран утихнет боль,
С души и с тела схлынет соль.
От Польши и до южных хат
Не всех вернёт чужой закат.
Но вновь пойдут через пески
К солёной жизни чумаки.
* * *
Вечер. Чистый четверг. На сносях музыкальная четверть.
Неподвижные окна выходят во внутренний двор.
Тишину не разрубят ни меч, ни кривое мачете.
Тишиною наполнен соседей пустой разговор.
А распластанной рыбе в речной водоём не вернуться!
Юный палеонтолог её изучает костяк.
И когда соберутся все гости, как будто в кибуце,
То не будет она о судьбе голосить при гостях.
* * *
Уплывает на пасеку капля пчелы на мелиссе,
И с бесстыжего дерева дерзко сползает кора.
Почему-то в Тбилиси мои возвращаются мысли.
Так Арагви в объятья свои принимает Кура.
Собираются чайки делить поднебесную сотку,
Крылья ворона чётко очертят положенный круг.
Из-под пальцев бегут в темноту подневольные чётки
И с собою берут теплоту обессилевших рук.
Ветка солнечный зайчик с обеда гоняет по сетке.
Окна просят приюта у нового дома в тени.
И напрасно глаза собирают степные рассветы.
Знаю: в карих очах обернутся ночами они.
* * *
Покривила душой
Тропка, грязью испачкалась.
Небо под камышом
Село жирною крачкою.
Сом наживку нашёл
Под рыбацкую присказку
И поплыл нагишом
На базар голопристанский.
На бахче перегруз.
Скибка в пальцах начальника
На холёный арбуз
Смотрит розовым смайликом.
Кукурузный пароль
Ветры переозвучили.
Учит главную роль
Огородное чучело.
И стоит над рекой,
Не бранясь, не юродствуя,
Человек городской,
Как заевшийся родственник.
* * *
Погоня. Погоня. Домчался до края,
Где радугу небо согнуло в дугу.
Я даже не знал, от кого убегаю,
Но хуже — не знаю, куда я бегу.
Последнюю фразу не сразу и вспомнишь,
В напрасной беседе по горло завяз.
Ударило громом, как дверью, наотмашь,
И вязы с землею утратили связь.
Я в мире жестоком, где око за око,
Мосты за собою и рушил, и жёг.
Хоть был и умней простоватого волка:
Не смог испугать меня красный флажок.
Рекой-бороздой горизонт замаячил,
За финишной лентой дороги коней.
Я через границы поплыл наудачу -
Ещё не изгнанник, уже - не гонец.
И кинулись в ноги туманы напрасно.
Я даже следов не оставил врагу.
Опять от кого-то на время я спасся,
Но снова не знаю, куда я бегу.
Независимый литературно-художественный и общественно-политический журнал «Дружба народов».- №3.- 2014
Публікація першоджерела мовою оригіналу
