С любовью было не всё так просто...
Хорошо нам, живущим в «продвинутый» век без средневековых комплексов и запретов, когда практически всё, бывшее тогда табу, в том числе моральные и этические нормы, потеряло свою былую силу. К тому же, в свете этого, как учат нас Интернет и телевидение, и в интимных отношениях меж женщиной и мужчиной наблюдается полный «прогресс»: достаточно сказать лишь заветные слова «крошка, я хочу с тобой переспать» - и никаких обязанностей, обязательств и придуманной лириками-поэтами прошлого любви...
Немного лирики...
А ведь ещё совсем недавно всё было по-другому - тайные вздохи, цветы, романтические прогулки под луной. Стихи, выдаваемые за свои, якобы только написанные для неё единственной: «Я помню чудное мгновенье...». Когда-то в момент лирического откровения дед мой, коренной херсонец, чья юность пришлась на сложные послевоенные 1920-е годы, рассказывал, как он вздохнуть боялся в присутствии понравившейся ему девушки, не то что заговорить, познакомиться и пригласить на свидание. Что поделать, таково было воспитание. Потом, уже после знакомства, через каких-то общих друзей (Херсон тогда был маленьким провинциальным городишком с небольшим количеством населения), они встречались около двух лет, и дело уже шло к свадьбе, но помешали весьма курьёзные обстоятельства...
Напомню, что это была первая половина 1920-х годов, когда после установившейся советской власти жизнь в городе начинала входить в колею, но ещё не была изжита разруха, нанесённая пережитой Гражданской войной. Печать разрухи лежала на всём, в том числе и на самом старом парке Херсона, ещё продолжавшем носить название Казённый сад, где было вырублено множество деревьев, растащены на дрова садовые скамейки и разрушена изгородь, открывавшая доступ к зелёным насаждениям домашним животным. Тем не менее и тогда парк этот был излюбленным местом для романтических свиданий.
Любили прогуливаться светлыми лунными вечерами здесь и мой дед с дамой своего сердца. Стихи... объятья... поцелуи... И вот уже он подхватывает девушку на руки, кружит её по неухоженной тёмной аллее и бережно опускает свою нежную ношу под раскидистым кустом, в траву... И вдруг.. В одно мгновенье всё изменилось. Ласковая возлюбленная вскочила на ноги и с криками: «Не подходите ко мне! Уйдите!» - пятясь назад и заливаясь слезами, устремилась к выходу из сада. Причина столь резкой перемены в её поведении объяснилась банально: в темноте дед попросту не заметил свежую коровью лепёшку и усадил свою даму прямо в неё... Эта лепёшка послужила причиной разрыва в отношениях. А у меня спустя какое-то время появилась другая бабушка, с которой дед во время ночных романтических прогулок, похоже, был весьма осторожен и уже не сажал её куда не надо...
Нравы старого Херсона
Теперь немного о нравах и традициях в общении между полами, бытовавших в старом Херсоне в период, когда XX век сменял XIX. Как известно, до 31 мая 1918 года, когда был принят декрет «О введении обязательного совместного обучения», подписанный комиссаром просвещения Луначарским, обучение в самодержавном государстве было раздельным. Потом, уже в 1943 году, советское правительство вновь возвратилось к этой идее, упразднённой спустя десять лет, в 1954-м. Раздельное обучение, без сомнения, играло свою решающую роль в отношениях между полами в дальнейшей, взрослой жизни. А в дореволюционный период этому сопутствовали ещё и строгие религиозные рамки и укоренившиеся моральные нормы, регулировавшие поведение между полами. В прошлом взрослая жизнь полнилась массой неудобных условностей, мешавших чувствовать себя развязно и вольготно.
Из старых херсонских газет, например, известен случай, когда на одном из благотворительных балов в городском собрании некий подвыпивший ловелас попытался, проходя, ущипнуть даму за бедро (хотя как бы он там нашёл бедро под ворохом пышных юбок). Дама с разворота влепила наглецу звонкую пощёчину, а распорядитель бала удалил нахала из зала. Как я уже говорил, этот незначительный, по нашим нынешним меркам, инцидент тут же попал в газеты, и «преступнику» довелось ещё и извиняться.
Херсон – тихий и скучный
Отмечу, что, несмотря на статус Херсона - столицы губернии, путешественники, посещавшие его проездом, неизменно отмечали в своих дорожных записках сонную, унылую жизнь города, оживавшего лишь к вечеру да по воскресеньям и дням церковных праздников. Поэтому любое танцевально-развлекательное мероприятие - игра духового оркестра или же бал - были целым событием для скучного города и всегда привлекали много публики. Ещё бы! Ведь это, к тому же, была реальная возможность знакомств друг с другом без помощи услужливых свах или родителей, мечтавших породниться с «нужными» семействами. А ещё безмерно радовались таким вечерам влюблённые, лишённые в остальное время возможности непосредственного общения. Что поделаешь, таковы были тогдашние нравы.
Обычно херсонские балы, имевшие статус общественных, проходили либо в Народном доме, либо в Городском общественном собрании (с 1962-го - Дворец культуры судостроителей). Часто средства на проведение таких мероприятий, обслуживание и призы собирали путём распространения лотерейных билетов. А посему популярная в те времена лотерея-аллегри была непременным аксессуаром балов. Выручка же от проданных билетов и средства от проведённого в процессе вечера благотворительного сбора, за вычетом организационных расходов, шли на поддержку нуждающихся.
Городские газеты в приглашениях на музыкально-танцевальные вечера указывали: «Проводится в помощь добровольному санитарному отряду, отправляющемуся на Дальний Восток», или же «В помощь пострадавшим от засухи», или «Имеет быть семейно-танцевальный вечер. При участии собственного оркестра. Начало - в 7 1/2 часов вечера, а конец - в 2 часа ночи. За вход кавалеры платят 50 копеек и имеют право ввести одну даму бесплатно». То есть все увеселительные общественные мероприятия, проводимые в городе, приносили многократную пользу. С одной стороны - общение, развлечение, новые знакомства, с другой - существенная помощь тем, кому она была в то время необходима.
Бальный сезон в городе
Кроме танцев, городские балы включали в себя различные номера: концерты, конкурсы, лотерею, аттракционы, живые картины, любительские спектакли. Обязательным атрибутом их была почта, которую по залу разносили несколько курьеров. Каждый желающий мог инкогнито отправить послание другому и получить ответ, чем порой пользовались и влюблённые. Правда, в этом случае можно было получить и любовное послание от какого-нибудь весёлого шутника, поэтому тайные знаки были вернее. На балах действовал определённый, сложившийся ещё с первых петровских ассамблей, этикет, которого надлежало придерживаться приглашённым. Так, всем присутствовавшим предписывалось следить за своей осанкой и положением рук. Быть учтивым по отношению к партнёрше и ко всем присутствовавшим. Избегать столкновений с другими парами. Нельзя было покидать зал перед началом танца, снимать перчатки во время него. Не допускать резкого разговора и грубости. И, конечно же, считалось неприличным, не будучи представленным даме, искать её внимания. А уж если представленный кавалер в течение вечера более двух раз приглашал даму на танец, это расценивалось как предложение руки и сердца. Подобных правил старались придерживаться и во время проведения общественных балов, на которых присутствовала публика попроще.
Бальный сезон в Херсоне обычно начинался в первых числах декабря и продолжался до Великого поста. «6 декабря в городском клубе состоялся первый бал. Присутствие многих офицеров придало балу особое оживление», - приветствовали открытие сезона местные газеты. В остальное время года такие мероприятия устраивали по отдельным случаям. Порой местная городская элита давала балы в честь какого-либо семейного торжества. Такие мероприятия обходились недёшево. Позволить их себе могли только очень состоятельные люди. Избранных на такие мероприятия приглашали специальными билетами. И, конечно же, эти балы проходили в рамках определённого социального уровня.
Тайны бала-маскарада
Особой популярностью во времена строгих нравов в среде херсонских обывателей пользовались балы-маскарады, позволявшие спрятавшимся под масками чувствовать себя более уверенно, раскрепощённо для лёгкого флирта. Впрочем, и в безвинном флирте, и в тайной любви существовали свои, выработанные годами правила и тайные знаки, понятные лишь посвящённым. В 1830 году увидела свет книга «Селам, или Язык цветов» поэта Дмитрия Ознобишина, которая практически до революции 1917 года стала бестселлером тайного языка влюблённых. Скажем, цветок азалии в руках дамы означал «печаль, вызванную одиночеством», а целый букет понуждал кавалеров к действию. Название романа Александра Дюма «Дама с камелиями», по Ознобишину, могло быть переведено как «дама великолепная».
Кроме того, в языке цветов имел значение и цвет. Скажем: белая роза - тайная любовь, несколько розовых роз - отказ, жёлтая - вопрос об искренности любви, роза без шипов - любовь с первого взгпяда. Кроме того, «без слов» можно было сделать брачное предложение, стоило только отправить предмету своей любви красную розу в паре с миртом, который символизировал вечную любовь и супружескую верность. «Языком цветов» повально увлекались все гимназистки старших классов, готовые сделать первый шаг во взрослую жизнь.
Конечно, цветы - это были не все тайные знаки общения. В одной из предыдущих публикаций я уже рассказывал о знаменитых мушках на лицах красавиц. Изготовляли эти украшения из тафты, разнообразя по форме и цвету. Для непосвящённых это было попросту украшение, меж тем как узкий круг избранных мог читать на лице дамы тайные сердечные послания. К примеру, крошечная мушка, размещённая на подбородке, означала «люблю, да не вижу», на щеке - согласие, под носом - разлука, на верхней губе - приглашение к флирту. Значение имели также цвет и форма мушки. Дамы, посещавшие балы, довели до высшего совершенства этот «молчаливый разговор» и не появлялись в обществе без коробочки с полным комплектом мушек на все случаи жизни. Мода на мушки продержалась долго и потеряла своё «разговорное» значение уже в конце XIX века. Возможно, как память об этом до наших дней дошло выражение «написано на лице».
Во второй половине XIX столетия наряду с мушками появился и другой символ, исполненный тайного смысла, - дамский веер. Неизменный аксессуар модниц того времени как нельзя лучше подошёл для «молчаливого разговора» влюблённых. Уже не надо было лихорадочно перемещать фигурные кусочки материи по всему лицу, достаточно было раскрыть или закрыть несколько лепестков веера - и всё становилось ясно. К примеру, если дама обмахивалась развёрнутым веером, этот жест означал «я замужем». Дама демонстративно закрывала веер - «вы мне безразличны». Открыт один лепесток - «будьте довольны моей дружбой». Раскрываемый полностью - «ты мой кумир». Дама, подававшая мужчине раскрытый веер перьями вперед, напрашивалась на любовь. А если она подавала его закрытым, да ещё и ручкой вперёд, это означало полнейшее презрение.
Были и другие тайные знаки общения, которые много чего могли поведать двум влюблённым об их чувствах и в то же время быть совершенно непонятными для других.
Александр Захаров
Джерело інформації: «Гривна-СВ».- №21 (913).- 23.05.2019.- стр.13
Публікація першоджерела мовою оригіналу
