Человек и его дом
Частный особняк в прошлом — заветная мечта для многих романтиков, сегодня это звучит достаточно прозаично. Особняки стали реальностью и символом обеспеченности для состоятельных и деловых людей. Их строят быстро и экономично, часто не считаясь ни с окружающей застройкой, ни с "красной линией" улицы. Порой странные нагромождения объемов и манерно средневековый характер деталей и форм вызывают ощущение неловкости и дискомфорта. Почему-то эти, в целом, не очень большие двух-трех этажные дома напоминают казематы крепости или старинные замки средних феодалов, вечно находящихся в осадном положении. В этом ощущении утверждаешься, когда видишь, как новенький особняк — или коттедж, как его более точно называют на современный лад, — обзаводится столь же мощной пуленепробиваемой оградой и высоченными черными воротами со сложным узором, по меньшей мере, зловещей и нелепой фантазии. Таков сегодня романтический имидж частного дома-крепости, за которой прячутся от суеты и проблем, от себя и от других обычные люди, живущие подчас безо всякого смысла в больших и просторных комнатах, заставленных фешенебельной и молчаливо глухой мебелью удобств.
Но все же, может быть, не все живут так, да и не всегда так было. И дело, конечно же, вовсе не в особняке, а в человеке, который его строит и, может быть, даст ему свое имя, увековечив в памяти потомков. Большой человек, доброе имя, красивый особняк. В этой цепи все будет связано и все будет едино.
Представительное двухэтажное здание на углу Греческой (ул. Ленина) и Воронцовской (ул. Коммунаров) было построено на рубеже XIX и XX вв. Его владелец, помещик Соколов, — с одной стороны, человек степенный и основательный, а с другой — мечтатель и чудак — слыл в Херсоне неслыханным богачом. Недаром он построил свой дом почти в самом центре города, недалеко от кафедрального собора (Успенского), напротив Полицейского управления (ныне на его месте здание Художественного музея) и Окружного суда. Его асиметричный план был составлен согласно тогдашним современным образцам частного дома, а парадные фасады оформлены разнообразно и эффектно. Здесь было все: портики и лоджии — дань уходящей в небытие классики, прямоугольные и арочные окна с балконом, ступенчатые объемы, венчающий массивный карниз широкого выноса и неожиданная вертикаль невысокой и узкой башни, словно далекий отзвук ренессанса в общей оригинальной и динамичной композиции. Презентабельность и мода, холодный расчет и поэзия обусловили стильный облик этого особняка.
В глубине большого двора был разбит сад. Мы не знаем, каким он был, где лежали узкие и томные аллеи, цвели клумбы и в летнее время бил небольшой, притягательно прохладный фонтан. Ныне все погребено под асфальтной лавой. Зато частично сохранилась ограда: высокий каменный ступенчатый парапет, неброская кованая решетка, небольшие въездные ворота и арочный проход для отдельных посетителей. Над каменными пилонами ворот — декоративные урны с гирляндой — излюбленный аксессуар провинциального ампира.
Достопримечательностью Дома был большой красивый фазан, который жил в саду и важно расхаживал по аллеям, словно дворецкий, а также большая собака породы "сенбернар", любимица хозяина, живущая в доме. Каков дом, таковы и его обитатели. Соколов был не только состоятельным, но великодушным: он любил животных и любил людей, почитая своим долгом благотворить. В Херсоне его многие знали и уважали за щедрость, за попечение о городе, за труды на общее благо. На его счету было не одно доброе дело. Из его крупнейших финансовых мероприятий выделяется строительство первой городской электростанции в Херсоне — и никак не меньше.
Революция пришла естественно и внезапно, как пугающее пробуждение дремлющего вулкана. Как ее мог встретить Соколов, помещик и богач? Может быть, без энтузиазма, но и без сопротивления, как встречают рок или наступающую старость. Говорят, он сам пожертвовал дом на нужды Советов. Правда ли это? Известно, что в 1920 г. он вынужден был бежать из Херсона с отступающими частями Белой гвардии. Затем оказался в Румынии, где, по-видимому, и провел три долгих и мучительных года: он скучал, и сердце его звало домой.
А в Херсоне его ждала верная и преданная собака, чувствующая, вероятно, что хозяин должен вернуться. И действительно, случилось так. В 1923 г. советское правительство разрешило ему вернуться. Понимал ли — куда и зачем его несла судьба? Но, видимо, по другому поступить не мог. Поскольку Дома у него больше не было, его поселили, со слов старожилов, в какой-то холодной и сырой каморке вместе с собакой. Через некоторое время Соколов тяжело заболел. Собака, единственная родная душа, служила ему как верный друг. Держа в зубах пустую корзинку, она бежала на Привоз, и сердобольный народ, помнящий заслуги ее хозяина, жертвовал в эту простую тару хлеб и продукты. Здесь, на родине, у Соколова не было будущего, и он вскоре умер.
А что же сталось с его роскошным домом? Комиссары вынесли оттуда все ценное — все, что можно было унести. Потом там обосновался горком партии, а в начале 70-х годов, предварительно все хорошенько подчистив и перестроив, его отдали под детский сад №16 Гороно. Теперь здесь находится небезызвестный Центр здоровья, где жизнь течет своим чередом. Только разбитые камины, некогда украшенные скульптурой и глазурованным кафелем, да чудом уцелевшие вензеля на фасаде здания — первые буквы имени и фамилии, напоминают о том, кому принадлежал этот красивый и уютный дом, ныне любопытный памятник архитектуры. Итак, П-С означает Петр Соколов.
А совсем недавно открылось, что внучка этого человека, одинокая никому неизвестная старушка, жила совсем неподалеку, в небольшой квартирке старого дома по ул. Ленина. Но теперь ее тоже не стало, и поэтому исключена возможность еще что-то прибавить к этой истории.
Впрочем, грустить не стоит, ибо все тайное сделается явным. После одних останется лишь тире между двумя датами, после других — память, как факел. И даже если его затушат на земле, он возродится в вечности.
Влада Дяченко
Журнал «Город’ОК».- 2002.- стр. 8-9
