on-line с 20.02.06

Арт-блог

06.09.2018, 13:50

Вересень-2018

Знову Вересень приїхав На вечірньому коні І поставив зорі-віхи У небесній вишині. Іскор висипав немало На курний Чумацький шлях, Щоб до ранку не блукала Осінь в зоряних полях. Р.Росіцький

Випадкове фото

Голосування

Що для вас є основним джерелом інформації з історії?

Система Orphus

Start visitors - 21.03.2009
free counters



Календар подій

    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Новини регіону

22.03.2024, 13:15

Книга історій "Плач Херсонщини". Художниця створила ілюстрації використовуючи старослов'янські символи

  Художниця з Херсона Валерія Гуран працювала в Естонії та ...
20.03.2024, 23:16

Сквер на проспекті Незалежності в Херсоні назвали на честь Джона Говарда

  У Херсоні завершилось громадське голосування щодо перейменування ...
20.03.2024, 22:51

Присвятила 50 років свого життя театру. Історія Заслуженої артистки України з Херсона Олександри Тарновської

Заслужена артистка України Олександра Тарновська присвятила 50 років ...

Гений с крошками в бороде

Херсонские приключения легендарного фальшивомонетчика и медальера Евгения Грошева

Имя днепропетровца Евгения Грошева одинаково хорошо знают как искусствоведы всего мира, так и криминалисты со стажем. Из-под резца Евгения Михайловича вышла «прогремевшая» серия высокохудожественных медалей в честь 750 нобелевских лауреатов, мемориальная композиция в память о расстрелянном царе Николае ІІ. Его работы находятся в личных коллекциях Леонида Кучмы и Владимира Путина. Наконец, изготовленный еще в советские времена символический ключ от Херсона, о котором раньше рассказывала «Гривна», также является его произведением. Однако повествование о том, как легендарный мастер попал в наш город, можно назвать продолжением совсем другой истории – о Евгении Грошеве-фальшивомонетчике, еще в 1961 году «загремевшем» в тюрьму за подделку советских червонцев, которые оказались… лучше настоящих.

Корреспонденту «Гривны» удалось отыскать в Херсоне человека, который вместе с Евгением Михайловичем отбывал наказание в Дарьевской исправительной колонии № 10. И он согласился вспомнить такие подробности его биографии, которые еще никогда не предавали огласке. Этот человек – последний выживший член организованной преступной группировки 1990-х годов. Собеседник давным-давно «обрубил» все связи с криминалом, поэтому просит редакцию не называть его фамилию, ограничившись «погонялом» тех времен – Бен. Ниже –
воспоминания Бена, которые ранее никогда не публиковались.

- В Дарьевскую «зону» усиленного режима я «зарулил» на 7 лет еще в начале 1960-х годов, – рассказывает Бен. – Отбыл здесь уже лет пять, как вдруг году так в 1965-м приходит этап из колонии в Константиновке под Николаевом, где осужденные гранит в карьере ломали. Прибыла в основном «братва» из «отрицалова» – те, от кого начальство любой колонии только радо избавиться. Почему среди них оказался Женя Грошев, я до сих пор не имею представления, и он мне об этом не говорил. Но именно так я подружился с человеком, чья койка в четвертом отряде колонии была прямо над моей – на «втором этаже».
Женя не имел своего «погоняла», и все мы называли его просто Жека. Он не причислял себя к какой-либо воровской «масти», не входил в «зоновские» группировки, но и не носил красную повязку «ментовского» помощника. Однако вскоре он стал одинаково уважаем и осужденными, и администрацией – просто очень быстро Жека оказался всем нужен.

Медаль для Фиделя Кастро
Теперь принято считать, что «уважаемые» зэки в колонии не работают. Но тогда порядки были куда суровее: работали все. Мы резали камыш, и кто отказывался, того отправляли в «трюм»-карцер на пару месяцев и добавляли срок лет на пять. Тем, кто на работу выходил, но не выполнял производственное задание, уменьшали хлебную пайку с 650 до 450 граммов, а это при скудной кормежке тоже было существенно. Впрочем, Жека с его талантами камыш не резал. Начальник отряда майор Быстров смекнул, кого к нему с этапа пригнали, и без промедления загрузил Грошева работой «по специальности». Ему выделили каморку в жилом бараке. Но случалось Жеке трудиться и на моих глазах – прямо за табуреткой в узком проходе между кроватями. Инструменты ему тоже никакие не выделили, но мастера золотые руки это не смутило. Свой набор штихелей для гравировки он сделал сам… из панцирной сетки старой кровати!

По заданию администрации, которое мне больше всего запомнилось, Жека вырезал медаль с профилем Че Гевары. Она отправилась в ленинградский Музей революции, а потом её подарили кубинской делегации, которая увезла произведение «зоновского» гравера к себе на Остров свободы. Правда, Фидель и Рауль Кастро вряд ли догадывались о судьбе её автора.
Потом были еще всякие «идеологически выдержанные» медали на революционные темы. Но стоит добавить, что с выполнением заказов администрации Жека никогда не торопился. Он вообще всегда работал очень тщательно, нанося мельчайшие штрихи. Хотя была еще и маленькая хитрость: так гравер выгадывал время, чтобы выполнять частные заказы. Их порядком набиралось и от офицеров, и от осужденных. Офицеры просили делать перстни, кольца и цепочки для своих женщин, для чего украдкой проносили за посты даже лом золота и серебра. Такое, вообще-то, запрещалось, поэтому золотишко мастер носил в мешочке под одеждой или прятал в тайниках.

Знакомым по отряду Грошев частенько вырезал в подарок замысловатые вензеля на столовых приборах (у меня дома тоже где-то лежит мельхиоровая ложка с его «автографом»). Жека так наловчился это делать, что ему хватало всего нескольких скупых штрихов по металлу – и замысловатый вензель был готов. Однако в его постоянных клиентах чаще ходили осужденные, отбывавшие «ходки» в основном по небезызвестной статье 86 «прим» тогдашнего Уголовного кодекса – за хищения в крупных размерах. Им хотелось получить сувениры для родни, приезжавшей на свидания. А расплачивались небедные заказчики либо деньгами, либо продуктами – чаем для «чифира», сгущенкой и дефицитным в колонии белым хлебом, который мы сушили на сухари, развешивая кусочки на нитках.
Даже тогда в «зоне» можно было достать наркотики, но Жека ими не увлекался и в качестве оплаты не жаловал. Все мы с удовольствием с ним общались и в свободное время. Жека был душой любой компании, знал уйму анекдотов и артистически их рассказывал, так что к нему все относились хорошо.

На свободе было весело
Отбыть Грошеву оставалось пару лет – примерно столько же, сколько и мне. Однако в Дарьевской исправительной колонии № 10 я не поладил с «кумом» – заместителем начальника по оперчасти. Мне, как будто бы склонному к побегу, внесли в дело «красную полосу» и отправили дожидаться «звонка» (освобождения) в Черкасскую область. Вернувшись после освобождения в родной Херсон, я, к своему удивлению и радости, опять встретился здесь с Женькой Грошевым.
Ему – невиданная для зэков привилегия! – даже дали ведомственную двухкомнатную квартиру в многоэтажке на улице Илюши Кулика и устроили на работу. Кем уж там Жека на ней числился, я не знаю, но именно в это время он создал символический ключ Херсона, памятную медаль в честь миллионного жителя области и еще несколько регалий, которые сейчас можно отыскать либо в горисполкоме, либо в музеях и, наверное, частных собраниях.

Впрочем, особых богатств за счет этих ответственных заказов и на воле Жека не нажил. Время от времени у него появлялись какие-то деньги, да только он их мгновенно просаживал в веселых компаниях – просто обожал быть в центре внимания, да и пил «всё что горит». К тому же тогда у него появилась не менее веселая подруга – официантка по кличке Ондатра, которая успевала одаривать своей женской благосклонностью и других его знакомых. Когда мы говорили Грошеву об этом, он лишь отмахивался: «Дорогому для меня человеку я всё что хочешь отдам, а не только бабой поделюсь». Уют для себя Жека, если честно, тоже не создавал – в новой квартире у него было мебели по минимуму, а спал он на раздобытом неизвестно где диване с торчавшими пружинами. Отпустив бородку, он вечно ходил с застрявшими в волосах крошками, а когда ему указывали на неопрятный вид, гравер с присущей ему веселостью отвечал: «Это у меня запас на чёрный день. Утром проснусь, а дома есть нечего, вот я крошки выберу и наемся».

Но с таким времяпровождением Женю Грошева, что называется, закружило и понесло. Он так втянулся в компании, что стал пить до беспамятства. Приглашая его порой ночевать, мы с женой даже опасались оставить его одного в квартире – неизвестно, чем это могло бы закончиться. Похоже, Жека сам понял, что ничего хорошего разгульная жизнь в будущем ему не принесет, и уехал из Херсона, ни с кем не попрощавшись. Как говорили, он помотался от Москвы до Николаева, однако позже осел в родном Днепропетровске. Жека с тех пор не звонил и не писал, что меня очень огорчало. Однажды я прочел в центральной газете заметку о его работе и послал в редакцию письмо – попросил дать мне адрес или хотя бы телефон друга молодости. Увы, мне отказали...

Сергей Яновский
«Гривна».- № 37 (870).- 08.09.2011.- стр. 19

http://www.grivna.ks.ua/genij_s_kroshkami_v_borode.htm  

 

Напишіть свій коментар

Введіть число, яке Ви бачите праворуч
Якщо Ви не бачите зображення з числом - змініть настроювання браузера так, щоб відображались картинки та перезагрузіть сторінку.