on-line с 20.02.06

Арт-блог

06.09.2018, 13:50

Вересень-2018

Знову Вересень приїхав На вечірньому коні І поставив зорі-віхи У небесній вишині. Іскор висипав немало На курний Чумацький шлях, Щоб до ранку не блукала Осінь в зоряних полях. Р.Росіцький

Випадкове фото

Голосування

Що для вас є основним джерелом інформації з історії?

Система Orphus

Start visitors - 21.03.2009
free counters



Календар подій

    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Новини регіону

22.03.2024, 13:15

Книга історій "Плач Херсонщини". Художниця створила ілюстрації використовуючи старослов'янські символи

  Художниця з Херсона Валерія Гуран працювала в Естонії та ...
20.03.2024, 23:16

Сквер на проспекті Незалежності в Херсоні назвали на честь Джона Говарда

  У Херсоні завершилось громадське голосування щодо перейменування ...
20.03.2024, 22:51

Присвятила 50 років свого життя театру. Історія Заслуженої артистки України з Херсона Олександри Тарновської

Заслужена артистка України Олександра Тарновська присвятила 50 років ...
> Персоналії > Література > Беласку Бела > Хайд. На краю прірви


Хайд. На краю обрыва

История №1 из цикла «Как стать нетопырем».

День был пасмурный. Низкое, затянутое темными тучами небо казалось удушающе- тяжелым, и мрачное настроение было под стать погоде.
Раздвинув густые заросли, Хайд с трудом протиснулся в образовавшийся проем и прислушался. Похоже, никого поблизости не было. Тогда нетопырь легко перемахнул через невысокую изгородь и оказался в одном из самых живописных уголков сада.
В такое время здесь редко, кто бывал, да и в другое - нечасто. В Чертогах было много потаенных местечек и чтобы уединится, незачем было тащиться в отдаленный угол сада, продираться сквозь густые заросли шиповника, туда, где на широкой зеленой лужайке, увитая плющом и диким виноградом стояла полуразрушенная беседка из белого мрамора. Однако Хайд приходил сюда часто, почти каждый день и почему-то ему хотелось сохранить в тайне и это место, и свои визиты сюда.
Он был слегка встревожен долгим отсутствием Эмиля, туманными отговорками Френсиса, да и вообще обстановкой в Чертогах: что-то происходило, во что его не считали нужным посвящать. Нет, никаких обид не было, была обеспокоенность и какая-то вяжущая, нудная и болезненная, как зубная боль, тоска.
Эмиль… Хайд улыбнулся, вспомнив, как они познакомились, тогда в его самый первый день в Чертогах, наверное, он выглядел таким смешным: с вытаращенными глазами, ничего не понимающий… А Эмиль никогда не жаловал новичков…
Нет! Стоп! Никаких воспоминаний. Только не сегодня.
Нетопырь подхватил с земли две специально приготовленные для этого палки, и тело само свернулось в первую позицию Школы Бабочки, полузабытой, простенькой и не слишком применимой в условиях реального боя. Спящая Бабочка… Бабочка расправляет крылья… Полет вокруг цветка… Бабочка борется с ураганом… Хайд легко закружился по поляне. Нет, опять не то… Нет настроения? Отшвырнув палки в кусты, он упал в теплую высокую траву, вытянувшись во весь рост и положив руки под голову.
Небо… Тогда оно было почти таким же… - вспомнил он, прикрыв глаза. Хотя нет, он не вспоминал. Воспоминания обычно сами находили его, накрывали волной, и он никогда не боролся с ними, терпеливо ожидая, когда эта волна, пахнущая илом и трупами, наконец, схлынет. Раньше он думал, что со временем прошлое потеряет свою силу. Потускнеет. Да, так и произошло. Он почти не помнил своего детства до того момента как он оказался на Дельте, не помнил родителей, которых потерял очень рано, смутно помнил монастырь, в котором воспитывался, и иногда ему даже казалось, что он все это придумал… Все это было с ним ДО и значения не имело. То же, что было с ним ПОСЛЕ, не несло ничего тягостного, наоборот, вспоминать все это было приятно - даже самые тяжелые моменты метаморфозы, когда дико болели быстро растущие кости и когда, после изнуряющих многочасовых тренировок, он падал прямо на площадке, а его заставляли подниматься и продолжать. Но был еще период МЕЖДУ, тонкий, как лезвие меча, рассекающее его жизнь на две половины…

Глава 1. Судьба.

Свистнул меч, и отрубленная голова кочаном капусты покатилась прямо ему под ноги. Хайд вздрогнул и зажмурился, желая оказаться где-нибудь далеко отсюда. Черный Рыцарь засмеялся. Торопиться ему было некуда. Он знал, что мальчишка никуда от него не денется.
- Что, монашек, боишься? Отчего же не удрал вместе с остальными? - Рыцарь поудобнее перехватил рукоять меча и неприятно ухмыльнулся. - Ценю подобный поступок, чем бы он ни мотивировался. Поэтому смерть твоя будет быстрой и безболезненной.

Его взяли с собой случайно. Ухаживать за лошадьми и чистить оружие. Но даже это тогда казалось ему почетным. И потом, когда он вернется, можно будет с гордостью рассказать хорошенькой дочке конюха, в которую был тайно влюблен, что он ТОЖЕ был в Хаосе, что он тоже внес малую толику света в борьбу с тьмой. Со стороны паладинов это было милосердие, потому что ни на что большее он способен не был, и очень возможно, это будет его первое и последнее путешествие в Хаос, ибо рассчитывать на какое-то будущее ему было бессмысленно. Ему тяжело давалась клирическая магия, видимо не хватало чего-то: безоговорочной любви, или хотя бы безоговорочной веры. Он не верил в Бога. Так же не было у него ни малейшего шанса стать паладином. Тощий заморыш с впалой грудью, на голову ниже своих ровесников с трудом мог удержать в руках самый легкий меч. Он был мальчиком на побегушках, в лучшем случае - оруженосцем, а чаще - убирал посуду и мыл полы, и будущее его было таким же темным и мутным как грязная вода в ведре.
Но все получилось так, что это путешествие, похоже, действительно станет для него последним. На третий день они попали в засаду. Рыцарей было пятеро, и им удалось сразу блокировать Магистра Виссегарда. В последний момент Магистр успел открыть портал и приказал всем возвращаться. Что большинство и сделали. А Хайд остался, сам не зная почему; возможно оттого, что бегство с поля боя ему казалось более постыдным, чем бесславная смерть в бою. И остался вместе с ним, видимо вдохновленный и пристыженный примером хилого школяра, один из паладинов, чья голова только что забрызгала кровью его ботинки.

- Обнажи меч, - почти дружелюбно сказал Рыцарь, - если ты хочешь умереть как воин, а не как пес на живодерне.
Хайд понимал, что жить ему осталось считанные секунды, что перед ним стоит его последний выбор - о том, какой смертью умереть: либо так либо эдак. Всемогущий Господь, оставивший людям возможность выбора, не обошел своей милостью и его… Он даже не мог встретить свою смерть с оружием в руках, как подобает настоящему паладину, потому что в коротких ножнах, болтающихся на поясе, не было никакого меча, была только простенькая деревянная рукоять, до блеска отполированная бесчисленными прикосновениями чужих рук.
И сжимая пальцами эту бесполезную рукоять, купленную у скупщика рухляди за несколько грошей, которые, тем не менее, составляли на тот момент весь его капитал, невероятным усилием воли стараясь не зажмуриваться, а смотреть в лицо Рыцаря, невидимое за черным забралом, Хайд ПОЖЕЛАЛ. Его желание не было адресовано кому-то конкретно и его было трудно сформулировать словами, это был просто бессвязный набор образов и символов, но оно исходило из самой глубины сердца.
Время словно бы остановилось, нет, даже не остановилось, а замедлилось, стало вязким, как густой сироп и Хайд почувствовал, что кто-то стоит за его спиной. Он боялся обернуться, прикованный взглядом к застывшему на полувзмахе Рыцарю, только краем глаза видел узкую белую ладонь, лежащую у него на плече.
- Ты должен повторить свое желание, - послышался возле уха едва слышный шепот, даже не шепот, а так, щекочущее дыхание, складывающееся в слова.
Какое желание? – вспыхнуло в голове, и мальчик вздрогнул от странного чувства страха и… надежды?
- Да… - сказал он, еще крепче стискивая пальцы на рукояти. - Да. Да.
- Ты больше не сможешь от него отказаться.
- Да, - повторил Хайд. Его губы дрожали, но голос был твердым. - Я не откажусь.
- Ты не сможешь, - мягко уточнил голос.
Хайд кивнул.
- Да, - повторил он в третий раз.
- Хорошо. Достань меч.
- Но у меня нет…
- Делай, - повелительно приказал голос.
Хайд нерешительно потянул из ножен рукоять, ожидая увидеть лишь куцый обломок лезвия, но вместо этого – он снова вздрогнул – увидел клинок; узкий и длинный, с червячками рунической вязи вдоль сверкающего лезвия, именно такой, каким юный монашек себе его и представлял, когда в своей комнатушке сражался с невидимыми врагами.
Ладонь, лежащая на его плече, исчезла, тот, стоящий позади, отступил, и время словно взорвалось, захлестнув мальчика своим стремительным потоком. Он взмахнул мечом, понимая, что он ЗНАЕТ, что нужно делать и увидел, как ослепительно-белым пламенем полыхнул клинок.
Пируэт, разворот, легкий, как в танце и меч рыцаря, казалось бы – такой неминуемый – проходит в добром полуметре от его головы. Сверкающее лезвие описывает широкую дугу, а сердце вдруг наполняется такой же сверкающей, пьянящей радостью. Рыцарь, еще несколько минут назад выглядевший таким неуловимо-стремительным, теперь казался ужасно медлительным и неповоротливым. И в его глазах был страх, самый настоящий страх, смешанный с недоверием и отчаянием.
Меч послушно трепетал в руке Хайда охотничьим соколом, которого мальчик никогда не держал в руках или опытной любовницей, которую дельтский монашек не знал тем более. Власть обладания бесценным артефактом опьянила настолько, что он чуть не забыл, зачем здесь находится. Меч был очень тонкий, как бритва и, несмотря на изрядную длину – легкий, почти невесомый, и Хайд, до этого имевший дело лишь с грубым и тяжелым оружием храмовников, понял, что ЭТИМ мечом он умеет управлять. Это был даже не меч, клинок словно бы стал частью самого мальчика, и каким-то образом Хайд знал, был совершенно уверен в том, что теперь так будет всегда, что никто больше не сможет разлучить его с этим прекрасным волшебным мечом.

Последний из Рыцарей тяжелым кулем осел на землю. Хайд рывком выдернул лезвие из его груди, услышав, как с неприятным хрустом сломалось ребро, и огляделся.
Он был один. На серой равнине, под низко стелящимися серыми тучами. Один, если, конечно, не считать четырех рыцарских трупов, разбежавшихся лошадей, встревоженных запахом крови, мертвого паладина и умирающего, а может уже и умершего, Магистра Виссегарда. И пары стервятников, кружащих в небе, почуявших добычу.
Четверо, - вяло подумал он. - Почему четверо? Был же еще один.
Но думать о том, куда делся недостающий, не хотелось. Ни о чем не хотелось думать. Даже о том, почему он, до этого почти ни разу не держащий в руках настоящее оружие, вот так вот запросто отправил на тот свет четырех (или все-таки пятерых?) рыцарей. Ничего не хотелось делать. Легкость исчезла. Все тело невыносимо болело. Хайд тупо уставился на залитый кровью меч, который по-прежнему держал в руках. Этого просто не может быть. Это… какой-то сон. Лезвие уже не казалось ослепительно белым, а рукоятка - простенькая, деревянная, которую он уже тысячи раз до этого сжимал в ладони, представляя себе в мечтах этот самый клинок, непонятно каким образом перенесшийся из его грез в реальность.
- Нравится? - услышал он за спиной все тот же голос и чуть не подпрыгнул от неожиданности.
- Ты можешь повернуться ко мне. Я тебя не съем.
Словно во сне Хайд обернулся, ожидая увидеть не то огнедышащего демона, не то прекрасного белокрылого ангела, но, вопреки ожидаемому, увидел молодого мужчину, одетого достаточно обыденно, хотя и не без некоторой вычурности, так, как одеваются хаосские вельможи. У него были очень светлые, почти такие же, как у самого Хайда, волосы и странные глаза, совершенно неуловимого цвета. Как вода. И пахло от него талой водой и ветром.
Они долго смотрели друг на друга, не произнося ни слова.
- Ну что, - наконец усмехнулся Френсис. - Доволен? Или разочарован?
- Не знаю - Хайд тяжело опустился на покрытый мхом валун. - Нужно помочь Магистру Виссегарду.
- Я позабочусь о нем. Или, может, ты рассчитываешь вернуться вместе с ним?
- Нет. Я же пообещал.
- Хммм… Мне нравится твое самообладание.
Мальчик поднял голову.
- Я только хотел спросить…
- Спрашивай.
- Что-нибудь… или кто-нибудь может освободить меня от моего обещания?
- Да. Я могу.
- И все?
- Нет.
Хайд кивнул, поглаживая ноющие кисти рук. Снова воцарилось молчание.
- Почему ты не спрашиваешь, кто я?
- Потому что… - Хайд с трудом подбирал слова, - я все равно не смогу понять, кто вы на самом деле. А то, что вы бы ответили мне на этот вопрос… было бы просто словом… ничего не значащим.
- Ты не хочешь знать, что бы я тебе ответил на твой не заданный вопрос?
Несколько секунд мальчик молчал, невидящим взглядом уставившись на залитую кровью траву. Потом поднял взгляд на Френсиса.
- Кто вы? - серьезно спросил он.
- Твоя судьба.

Глава 2. Мертвая деревня.

Лошади неторопливо передвигались по, казалось, бесконечной равнине. Вполне обычной, и не скажешь, что Хаос, разве что трава непривычно-черного цвета, напоминающая грязные лохмотья и небо… совсем другое. Не такое как на Дельте.
Хайд молчал, уткнувшись носом в высокий воротник теплой куртки, снятой с одного из трупов, наскоро выстиранной самим Хайдом в ледяном ручье и мгновенно высушенной Френсисом с помощью магии. Несмотря на все это, куртка продолжала пахнуть чужим потом и кровью.
- Голоден? - Френсис обернулся к нему.
Мальчик угрюмо кивнул.
- Через час будет деревня. Там поедим и отдохнем… - Френсис усмехнулся. Сам он, похоже, в отдыхе не нуждался. - Возможно, заночуем, хотя, чует мое сердце… а, там видно будет… - он поправил перчатки, заткнутые за перевязь плаща, смахнул с рукава прицепившийся сухой листок и снова повернулся к Хайду.
- Ты - мой слуга, так что веди себя соответственно. Почтительно. Если тебя спрашивают - отвечай. Без подтекста и ехидства. Если не спрашивают - молчи. От меня - ни на шаг… Понял?
- Да, - Хайд шмыгнул носом. - Я могу узнать, куда мы едем?
Ему очень хотелось сказать, что эльфы - свободный народ и никому не прислуживают, но он подозревал, что на этого странного вельможу подобное заявление не произведет ни малейшего впечатления.
- Можешь, - неожиданно согласился Френсис. - Мы едем к владельцу здешних земель Рамелю Лабарту, лорду Хаоса, по делу касающемуся только меня и его. Скажем так, в свое время он оказал мне небольшую услугу, и теперь пришла пора вернуть кое-какие долги.
- А…
- Тихо.
Френсис неожиданно остановил свою лошадь и словно бы прислушался к чему-то.
- Деревня уже близко, - сказал он и усмехнулся. - Пожалуй, самое время… слегка преобразиться.
Хайд моргнул, борясь с желанием протереть глаза. Только что перед ним был слегка уставший путник в дорогой, хотя и пыльной одежде, но за ничтожное мгновение он преобразился в Черного Рыцаря, одетого точно так же, как его недавние противники. Лицо рыцаря под приподнятым забралом шлема было мужественным и высокомерным, латы - сверкающими, а взгляд давал каждому понять, что этот гордый храбрец не остановится ни перед чем.
- Здорово! - Хайд был в восторге. Клирики никогда не использовали магию преображения, так что для него подобное перевоплощение было невиданным доселе чудом.
- Я не переборщил? - обеспокоено спросил Френсис.
- По-моему, в самый раз. А я? Вы меня никак не преобразите?
- А на тебя, дельтский эльф, - рыцарь хмыкнул, - я очень надеюсь, вообще никто не обратит внимания.

Деревня Хайду не понравилась. Была она небольшая – несколько десятков уродливых деревянных строений за прогнившими заборами: ни огородов, ни садов, ни мычания скотины – казалось, все вокруг вымерло, только ветер гонял по кривым щербатым улочкам обрывки бумаги и прочий мусор, да из-за закрытых плотно ставен за ними пристально наблюдали.
Хотя, кто знает, - думал Хайд, - может, в Хаосе везде так и удивляться тут нечему. Мальчик покосился на Френсиса – тому, похоже, тоже что-то не нравилось, он недовольно хмурился и сжимал в ниточку и без того тонкие губы.
В деревенском трактире было тихо и тоже не слишком людно – несколько посетителей молча сидели в углу, уставившись в пустые пивные кружки, за стойкой, развернувшись к залу спиной, стоял трактирщик, и создавалось впечатление, что все они находятся в этих позах уже как минимум несколько суток.
Пока они шли к столику, никто даже не обернулся в их сторону, но потом, из-за занавески, отгораживающей внутреннюю часть трактира, выскочила чернявая девка в длинной цветастой юбке. Кривляясь, она смахнула со стола крошки и обратилась к одному Френсису, словно не замечая присутствия Хайда.
- Чего господин желает?
- А что ты можешь предложить, милая?
Милая предложила мясо с бобами и пиво. Френсис кивнул, и она завихляла задом в сторону кухни. Несколько минут они провели в молчании, Френсис задумчиво барабанил пальцами по столу, иногда отгоняя круживших над столом мух. Хайд угрюмо разглядывал деревянную столешницу. Наконец девица появилась снова, неся на подносе горшок с дымящейся едой, тарелки, кувшин и кружки.
- Присаживайся к нам, красавица, - приглашающим жестом Френсис указал на колченогий стул. – Расскажешь, что в деревне творится.
- Не-а… не положено мне с господами разговаривать, - ухмыльнулась та в ответ.
В руках Френсиса появилась золотая монета. Он подбросил ее, да так ловко, что она упала прямо в вырез девкиного платья.
- Щедрый господин, - опять ухмыльнулась она. - Ну, хорошо, пока посетителей нет…
Вместо того, чтобы разложить еду по тарелкам, Френсис пододвинул горшок к себе и начал есть прямо из него, сочно чавкая и отхлебывая из кувшина, не обращая внимания на Хайда, у которого от вкусных запахов свело желудок. Хайд жалобно пискнул, но ничего так и не добился: его по-прежнему игнорировали. Словно забыв о нем, Френсис нудно расспрашивал хихикающую девку о ценах (Хайд так и не понял на что), об урожаях, о том, есть ли в трактире свободные комнаты, водятся ли там клопы и можно ли снять двух-трех девочек, желательно помоложе, но с большими сиськами.
Наконец он отодвинул горшок в сторону и удовлетворенно откинулся на спинку стула. Хайд украдкой потянулся к горшку, чтобы посмотреть, сколько там осталось еды, и похолодел от ужаса - в горшке, еще заполненном наполовину, копошились жирные белые черви.
Тошнота подступила к горлу и, чтоб не опозориться, Хайд, сделал вид, что уронил ложку и юркнул под стол, тяжело дыша и пытаясь проглотить тугой ком, застрявший где-то на полпути от пустого желудка к глотке. Однако под столом было не легче: его взгляд тут же уперся в розовые девичьи пяточки, торчащие из шлепанцев. Одна ступня лениво почесывала вторую, и обе они были развернуты в другую сторону. Чувствуя, что он вот-вот потеряет сознание, Хайд уткнулся носом в колено Френсиса, но ощутимый и крайне обидный пинок мгновенно привел его в чувство.
- Сиди здесь и, что бы ни произошло - не шевелись, - раздался в голове ясный голос. – Только, прошу тебя, не падай в обморок.
Незаметно высунув нос из-за стола, Хайд увидел, что обстановка в трактире заметно изменилась. Тишина стояла прямо-таки гробовая, и все присутствующие, включая трактирщика, смотрели на Френсиса; а выглядели они все так, как будто сами не так давно повылезали из-под земли.
Хотя почему «как будто», - подумал Хайд, разрываясь между желаниями спрятаться обратно под стол и посмотреть, что же будет дальше. Он слышал много рассказов о хаосских зомби, об эпидемиях, поражающих целые деревни, и даже как-то видел одного из них, конечно обеззараженного, на тренировке по боевой магии.
У девицы со странными ногами лицо тоже стало странным, но не таким как у остальных, а рука ее все поднималась вверх, начиная чертить руну очищения, но останавливалась на полдороге, безвольно падала на колени, чтобы снова взметнуться вверх и снова застрять и – снова и снова.
- Верховный… - прошептала она побелевшими губами.
Френсис, облокотившись на стол, смотрел на нее с грустью и усталостью, и Хайд подумал, что он наверняка гораздо старше, чем выглядит. В несколько раз. А, возможно, и в несколько сотен раз.
- Верховный… - повторила девушка. Она, казалось, хорошела прямо на глазах. - Спаси нас, Верховный, прости нас…
- Поздно, девочка, - мягко сказал он. – Спасать уже поздно. Но я прощаю тебя, так что у тебя будет еще шанс. После.
Он резко поднялся. Табуретка с глухим стуком отлетела в сторону. В этот же момент из самого темного, заросшего паутиной, угла раздался низкий гудящий голос, словно бы это усилившееся многократно гудение мух стало складываться в слова.
- Не слишком ли ты круто берешь?
Сгусток тени без лица выступил из темноты.
- Кто дал тебе право прощать непрощенных в Хаосе, Светлен?
- Я не думаю, что кто-либо может наделить меня какими-либо правами, - медленно ответил Френсис. - Так же как и лишить прав. Следи за своей речью… Опарыш.
- Да это, в общем, и неважно, - прогудела тень. – Важно то, что ты оказался так невероятно глуп и дерзок, что появился на окраине Хаоса в одиночестве. Ведь ты редко путешествуешь один, не так ли?
Френсис склонил голову.
- Ты прав, я редко путешествую один… Так, значит это ловушка?
- Конечно.
- Я так и подумал.
- Врешь Светлен. Если бы ты догадался, ты бы миновал деревню. Но ты глуп и дерзок, - повторила тень. – И это огромная удача для меня.
- Хорошо. Ты придумал ловушку, и я в нее попался. Молодец. Что дальше? Убивать меня тебе… слишком накладно, сам знаешь. Заложник я никудышный, внушению не поддаюсь… Что тебе от меня нужно?
Тень опять расхохоталась.
- Именно! Раз уж ты такой догадливый, попробуй догадаться… Не можешь? Ха! Так я и думал. А теперь? - Тень всколыхнулась и на дощатом полу проявилась горящая пентаграмма, густо испещренная непонятными символами.
- Оооо… - Френсис устало потер виски, - хочу тебя предупредить, Опарыш, что для ритуала Кольца сил нужно гораздо больше, чем у тебя. Кроме того, если тебе вдруг это неизвестно, за последнюю четверть никому не удалось провести ритуал до конца, хотя попыток было немало.
- Ты имеешь в виду эти жалкие, ничтожные потуги? Ты будешь удивлен, но я знаю об этом достаточно, даже о том, что ТЫ пытался завладеть кольцом, - в голосе монстра послышались торжествующие нотки. - Так ты решил, что если это не удалось тебе, то не удастся никому?
Френсис молчал.
- В любом случае, ты явился сюда один и безоружный, а это хороший знак для начала ритуала. Для начала… жертвоприношения. Твоя смерть, Светлен, конечно, несет за собой слишком много неприятных последствий, но если собрать всю высвобожденную при этом энергию и направить ее в нужную сторону…
- Да-да, я уже понял, что ты хочешь попытаться сделать, - перебил его Френсис. – Можешь не продолжать.
- Нет, ты не понял. Я не хочу пытаться это сделать. Я это сделаю.
Тень опять всколыхнулась, и откуда-то из ее средины вылетел черный изогнутый ятаган с золотыми кистями на рукоятке. Словно живой он вспорхнул к потолку, обернулся несколько раз вокруг своей оси и нацелился острием прямо на Френсиса.
- Нееееет! - вдруг завопила девица. Сорвавшись со своего места, она прыгнула, в каком-то невероятном кульбите достав до ятагана. Ее длинная юбка задралась, и на какую-то долю секунды Хайд увидел, что ноги у нее до колен нормальные, а икры просто развернуты на 180 градусов, так что вместо колен были лишь торчащие кости и лохмотья сухожилий. Со всего маху она рухнула прямо на черное блестящее лезвие, фонтаном брызнула густая кровь, и мгновенно потускневший ятаган с глухим стуком упал на грязный пол следом за безжизненным телом.
В эту же секунду ветхие двери трактира с грохотом распахнулись, чуть не слетев с петель, и Хайд увидел застывшую на пороге темную высокую фигуру, как ему вначале показалось, монаха. Несколько мгновений тот неподвижно стоял в дверном проеме, словно оценивая обстановку, потом откинул закрывающий лицо широкий капюшон и шагнул в зал, одновременно сбрасывая взметнувшийся крыльями плащ на пол и выхватывая из висящих за спиной ножен два длинных меча с очень тонкими, но широкими лезвиями.
- Видишь ли, Опарыш, - насмешливо улыбаясь, сказал Френсис, - я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО редко путешествую один.
Хайд украдкой разглядывал незнакомца, появившегося так кстати. У него были черные волосы до плеч, висевшие неровными прядями и очень бледное лицо, на котором темными провалами зияли глаза: такие черные, огромные и сияющие, что принадлежность их обладателя к человеческому роду вызывала сильные сомнения.
С диким воем тень ринулась на Френсиса, но вошедший, каким-то образом уже оказавшийся между ними, не выпуская мечей из рук, быстро нарисовал прямо в воздухе, перед собой знак, похожий на перевернутую руну Хет с двумя точками по бокам, и чудовище, парализованное, застыло в полупрыжке. Хайд опять почувствовал тошноту и какой-то тоскливый липкий ужас, его голова закружилась, в висках застучали невидимые молоточки.
Взгляд незнакомца скользнул по мальчику и обратился к остальным посетителям трактира – те попятились к раскрытым окнам, а трактирщик – тот вообще уже давно сбежал неизвестно куда; шаг в их сторону – и вот уже зал пуст, они остались одни, если не считать висящей в воздухе грязной черной кляксы.
- Идем, - негромко сказал Френсис, потянув Хайда за рукав. - Скорее. Ты что, заснул?
- А?
Хайд заворожено смотрел на тень, которая опять начала шевелиться, постепенно вырываясь из пут оцепенения.
- Каин, - прогудела тень, - Ты позоришь своих предков. Мне бы не хотелось убивать наследника рода, с которым я много веков был так дружен, но, похоже, придется это сделать.
Незнакомец, к которому тень, по всей видимости, обращалась, не меняя, казавшейся расслабленной позы, лишь улыбнулся краешками губ.
- Идем же! - в голосе Френсиса появилось нетерпеливое раздражение. Он выпрямился и, даже не глянув в сторону разворачивающегося в трактире действа, направился к дверям. – Ни во мне, ни в тебе здесь больше нет надобности.
Хайд почти бегом помчался следом, чувствуя невероятное облегчение.
Во дворе Френсис стремительно седлал встревоженных лошадей.
- Быстро! - скомандовал он, птицей взлетая в седло и дергая поводья.
Хайд последовал его примеру, снова поражаясь невероятной тишине, царившей в деревне, даже не тишине, а отсутствию нормальных звуков: человеческих голосов, стука молотков, скрипа дверей, звона ведер… И ни одного живого существа, ни даже единой птички, только рой мух кружится над полуразвалившимся нужником.
Лошади с грохотом промчались по выщербленной дороге к воротам, и когда они уже выехали за пределы деревни, Хайд услышал пронзительный, зависший в воздухе на какой-то невероятной ноте, визг, доносящийся из трактира. Его лошадь взвилась на дыбы и, не удержавшись в седле, он свалился на землю, с трудом подавляя желание заткнуть уши, залить их свинцом, чтобы только не слышать этого сводящего с ума воя.
На несколько секунд он, кажется, даже потерял сознание, и, очнувшись, увидел, что Френсис недовольно хмурясь, стоит над ним.
- Вставай, - резко сказал он. - Ну же!
Совершенно неожиданно для себя Хайд заплакал, прижав к груди колени, и, уткнувшись в них лицом. Его бил озноб, он чувствовал какую-то ужасную безысходность, а крик все звенел в воздухе - дикий, нечеловеческий, жалобный…
Френсис присел на корточки рядом с мальчиком и, обняв его, прижал к себе. Сразу стало легче.
- Ну, вот еще новости… - в его руках появился платок и он начал вытирать обильно катящиеся по щекам Хайда слезы. - Это всего лишь магия, эхо заклинания… Причем не такой уж и высокой ступени.
- Я в порядке, - хлюпнул носом Хайд. Ему действительно было гораздо лучше. - А… этот… Каин… Он…
- Он справится. Не волнуйся за него. Каин способен справится с бОльшим, чем свихнувшийся, вконец опустившийся демон.
- Де… демон?
- Ну да. Конечно, он не совсем обычный демон… - Френсис задумчиво посмотрел куда-то вдаль, потом тряхнул головой, словно прогоняя воспоминания. - Ты очень хорошо сказал, что не стоит называть то, чего не можешь понять. Когда-нибудь, - медленно сказал он, - ты встретишься с ним снова и, возможно, поймешь все сам.
Хайд поежился
- Я бы не хотел встречаться с ним снова.
- Не мы распоряжаемся своей судьбой. Как ты себя чувствуешь.
- Нормально.
- Славно. Поднимайся. Поедешь со мной на моей лошади.
- Но… - Хайд пытался возразить, однако Френсис только покачал головой.
- Все равно твоя лошадь убежала.
Остаток пути Хайд запомнил смутно и большую его часть продремал, убаюканный необычно мягким ходом лошади. Кажется, часть пути они пролетели, потому что в памяти осталось ощущение полета и шум огромных крыльев, со свистом рассекающих воздух. Ему приснилось, что все, произошедшее с ним, было сном, начиная с поездки в Хаос, и он проснулся в монастыре от перезвона колокольчиков, зовущих на утреннюю молитву. Как хорошо, что все это был сон, - подумал он, и еще подумал, что будет здорово рассказать, какие чудеса ему приснились, и немного пожалел, что эти чудеса с ним могут произойти только во сне.

Глава 3. Грехи.

Окончательно он проснулся от довольно-таки ощутимого тычка в бок.
- Просыпайся, соня. Мы уже почти приехали.
Хайд с неохотой открыл глаза и высунул нос из теплого воротника, пытаясь сообразить, где он находится. Как ни странно, он чувствовал себя отдохнувшим и полным сил.
И как это я умудрился заснуть верхом на лошади - пронеслась в голове мысль, - вот удивятся ребята, когда я им расскажу… - опять подумал он. Но тут он вспомнил все, что с ним произошло, и еще то, что, если он и вернется в родной монастырь, то совсем нескоро…
Шмыгнув носом, он смирился с неизбежностью происходящего и завертел головой, пытаясь получше рассмотреть окружающий ландшафт.
Горизонт впереди пылал ярко-оранжевым, переходя внизу в ядовитую зелень. Четким черным силуэтом, словно вырезанный из черной бумаги, вырисовывался на его фоне совершенно-сказочный дворец, и казалось, что это прямо за ним, поджав лапки и склонив голову, сидит огненная птица Феникс.
- Нам… сюда? - он поднял голову, встретившись взглядом со светло-зелеными глазами Френсиса, которые несколько часов назад были голубыми, а еще раньше – бесцветными, как вода.
- Да.
- В этот… Дворец?
- Да.
- Здесь и живет тот сеньор, к которому мы едем?
- Да.
- А как мы переберемся через ров? Там подъемный мост?
- Да.
- А…
- Да. Лучше бы ты спал, ей-богу!
- Вы сами меня разбудили, - обиделся Хайд.
- И уже об этом пожалел.
Хайд замолчал, но хватило его ненадолго.
- Почему тот, в таверне, назвал вас Светленом?
- Потому что это мое имя.
- Но мне вы сказали, что вас зовут Френсис.
- Хм… Ты прав.
- А тот сеньор, к которому мы едем, тоже будет называть вас Светленом?
- Малыш, меня очень мало кто так называет. Рамель, как и все те, кого мы, возможно, встретим у него, знают меня как Френсиса.
Несколько секунд Хайд молчал, разглядывая приближающийся дворец, хотя очередной вопрос уже давно вертелся у него на языке.
- Какой он – сеньор Рамель? Он - человек? – наконец не выдержал он. Почему-то образ кровожадного монстра, каким он представлял себе хаосского лорда, никак не вязался со сказочной красотой дворца.
- Не… совсем, - запнувшись, ответил Френсис и неопределенно помахал рукой в воздухе. - Он… полудемон. – Хайд побледнел и Френсис мстительно улыбнулся, но почти сразу, пожалев мальчика, объяснил. - Расплачивается за грехи своих предков. Но выглядит как человек, не беспокойся. Да, вот и он сам, идет нас встречать…

Хайд еле удержался от удивленного возгласа. Лицо хаосского лорда один в один походило на лик святого мученика Гамелия с портрета, висевшего в молитвенном зале родного монастыря. Такие же темно-рыжие волосы, завитками спадавшие на плечи, обрамляли аристократично-бледное, в еле заметных крапинках веснушек лицо с темными скорбными глазами и трагически изогнутым ртом.
Рядом с лордом стояла совсем молоденькая девушка, наверное, сестра или другая родственница, тоже с рыжими волосами, только более светлыми, сколотыми на затылке в узел и нежным, удивительно красивым личиком. Она была настолько хороша, что общее впечатление даже не портила мужская одежда: свободные замшевые брюки, заправленные в высокие сапоги для верховой езды, и свитер из грубой шерсти с кожаными нашлепками на локтях. При виде их, вернее (поправил себя Хайд) при виде Френсиса она замахала руками и крикнула что-то приветственное – из-за расстояния и сильного ветра Хайд не смог точно разобрать слов.
Подъехав ближе, Френсис вручил поводья Хайду, а сам спрыгнул с лошади и направился к встречающим; но если радость тут же бросившейся ему на шею девушки, была очевидна, то сам хозяин замка, лорд Рамель, был явно чем-то недоволен.
- Френсис, правда, не стоило беспокоиться, - произнес он, нервно покусывая губы. – Если ты приехал в Хаос только за тем, чтобы…
- Я приехал в Хаос по своим делам, - перебил его Френсис, продолжая обнимать за талию золотоволосую красавицу. – К вам же решил заехать в гости, пользуясь недавним приглашением твоей сестры. Кстати, привез кое-что от Князя - и для тебя и для Линды.
Рамель нахмурился и ничего не ответил, а потом и вовсе отвернулся, разглядывая что-то поверх золоченых шпилей своего дворца.
«От Князя», - отметил Хайд и почувствовал, как с его сердца спал многотонный груз. – Значит эти сеньоры не на стороне Черного Дракона. Правда, это и с самого начала было понятно – с чего бы приспешнику Черного Дракона помогать дельтчанам против черных рыцарей и спасать Магистра Виссегарда, но все равно он не мог окончательно избавиться от сомнений.
Вниманием Френсиса тем временем полностью завладела Линда, она увлекла его в сторону и что-то тихо ему говорила, так тихо, что Хайд, обладающий превосходным слухом, мог разобрать лишь отдельные слова. Он было прислушался, ожидая, что речь пойдет о нем: ему было интересно, как Френсис представит его этим господам, но разговор, похоже, был совсем о другом
- …может себя контролировать, но тает прямо на глазах… - доносились до него обрывки ее фраз, - только ты сможешь… если ты попросишь его убраться, он уйдет… Он тебя послушается.
- Родовое проклятие, - вздохнул Френсис. – Не уверен, что он уйдет, даже если я его попрошу. Сколько точно поколений прошло?
- Восемнадцать. Мы – девятнадцатые. Наш отец умер, когда был на два года моложе, чем сейчас Рам.
- Все это очень плохо…
Сам сеньор Лабарт не вслушивался в разговор, поглощенный в собственные невеселые мысли; на его изможденном лице проступало выражение усталости и отчаяния, и еще на какое-то мгновение Хайду показалось в нем что-то настолько зловещее, что мальчик непроизвольно вздрогнул, хотя, возможно, это была лишь игра света от закатного зарева. Яркий дворец, украшенный лепным золотом и синей глазурью, вдруг перестал казаться ему сказочным: где-то в глубине его таилось зло, болезнь, непонятные грехи предков, за которые теперь приходилось расплачиваться этому незлому с виду, совсем еще молодому сеньору.
- Пригласил Эшера, - продолжала шептать Линда, - а тот привез с собой своего сумасшедшего Шардана… Но даже они вдвоем ничего не смогли сделать…
- Микаэль здесь? – оживился Френсис. – Сто лет его не видел. Неужели он не смог справиться с вашим древним демоном?.. Поверить не могу. Ладно, идем внутрь, разберемся на месте, - он окликнул Рамеля, махнул рукой Хайду и первым направился через подвесной мост к воротам дворца.

Скрипнула дверь. В комнату вошел Френсис и бросил на кровать ворох одежды.
- Переоденься. И прими ванную, я прошу тебя.
- Я по-прежнему ваш слуга? - спросил Хайд.
Френсис усмехнулся.
- А в каком качестве ты бы хотел выступать?
Хайд опустил голову, разглядывая узор на ковре, упрямо думая о том, что эльфы никогда не прислуживали людям и не будут этого делать.
- Может быть, ты хотел бы выступить в роли мальчика для развлечений? Прости, но Рамель осведомлен о моих вкусах в этой области, точнее о том, что мальчики для развлечения меня не интересуют… Или, может мне стоит рассказать ему трогательную историю о том, что ты мой тайный и горячо любимый сынок… от эльфской принцессы, никак не иначе…
Твердая рука схватила Хайда за плечо, поднимая на ноги, разворачивая и подталкивая к зеркалу.
- Посмотри на себя внимательно, свободный эльф, и подумай, в качестве кого тебя сможет воспринять лорд Хаоса.
Мальчик нерешительно поднял голову.
Из зеркала на него смотрел чахлый, измученный подросток, худой как скелет, с цыплячьей грудью и сутулыми плечами. Ноги с выпуклыми коленками казались карикатурно-тощими, а длинные грязные патлы вызывали ассоциацию с лошадиной гривой. Он снова опустил глаза.
- Посмотри на себя, свободный эльф, - холодно повторил Френсис и тряхнул его за плечо.
Внезапно он отпустил его и отошел.
- Запомни: в Хаосе не принято задавать лишних вопросов. Ты здесь со мной - и этого достаточно. Я! Я, а не ты, несу ответственность за все твои действия. Тебя воспримут так, как ты себя поведешь. Поведешь себя как слуга - станешь слугой. Я понятно выразился?
- Да, - еле слышно пробормотал Хайд.
- Тогда - быстро в ванную, переодевайся и спускайся в столовую. Живо. Надеюсь, - произнес он, открывая двери, - дорогу ты запомнил.

Ванная сверкала зеркалами и бледно-розовым, в прожилках мрамором. К золотым кранам, украшенным растительной символикой было страшно прикоснуться. Небольшой туалетный столик у громадного зеркала был плотно уставлен разнообразными флакончиками и баночками, на вешалке висел ворох разноцветных полотенец. После монастыря, где в общих душевых не всегда была горячая вода, и использовалось исключительно хозяйственное мыло, Хайду все это показалось раем. Дрожа от собственной смелости, он выбрал самый невзрачный флакончик и капнул из него в пузырящуюся струю, льющую из крана. Вода тут же покрылась густой, белой, душистой пеной, и Хайд ощутил себя невероятно грязным и вонючим. Стащив с себя одежду, он залез в теплую воду, охая и урча от удовольствия.
Горячая вода смыла грязь многодневного путешествия, волосы после шампуня (а, может, и не шампуня – черт разберет эти надписи) стали мягкими и шелковистыми как атлас; после недолгих колебаний Хайд подровнял концы маникюрными ножницами и, завернувшись в полотенце, пошлепал в комнату. После ванной прикасаться к грязной, окровавленной одежде было противно, но, как оказалось, Френсис предусмотрел все, даже белье и перчатки. Тонкая ткань рубашки струилась между пальцами, широкие рукава легли мягкими складками, скрывая худые руки и торчащие ребра. Брюки из плотной кожи. Широкий ремень. Высокие ботинки. Все не новое, но чистое и почти по размеру. Хайд встал, пытаясь привыкнуть к новым ощущениям, мельком глянул в зеркало и – обомлел, не узнавая самого себя.
Ласточкой он спорхнул с лестницы, с трудом преодолев желание проехаться на перилах, остановился возле тяжелых бархатных портьер, пытаясь нацепить на лицо подобающее по случаю выражение. Не слуги. Прислушался к разговору в гостиной и с дрожью понял, что говорят о нем…

- Четверо рыцарей и хаосит? – говорила Линда. – В жизни не поверю.
- Я только не понимаю, зачем надо было…
- Подожди, Рам. Я, при определенной доли везучести, справлюсь с двумя-тремя Рыцарями. Подчеркиваю – при определенной доле везучести. А я, прошу заметить, владею мечом не хуже твоих нетопырей, во всяком случае, большинства из них. Я не встречалась с Каином на перекрестье и, конечно, знаю о том, кто он такой, но я ни за что не поверю, что он способен без твоей помощи прикончить четверку рыцарей и хаосита.
Френсис засмеялся.
- Ты меня не поняла. Я не говорил, что их убил Каин. Это был Хайд, тот мальчик, что приехал со мной. А Каину, ты права, это действительно не под силу.
- Что? – Линда расхохоталась. – Этот заморыш? Ох, Френсис, хорошая шутка. Насмешил. Спасибо.
Хайд обижено засопел и глянул в щелку между стеной и портьерой.
За длинным, рассчитанным не менее чем на полсотни человек столом, сидели четверо: Френсис, лорд Рамель, Линда и незнакомый Хайду мужчина со смуглым скуластым лицом и волнистыми каштановыми волосами, свободно падающими на плечи.
- Как они выглядели? – спросил этот незнакомый у Френсиса. Голос у него был приятный, но слишком уж сладкий, как патока. – К какому дому принадлежали? – произнеся это, он чуть повернул голову в сторону своего собеседника, Хайд увидел длинное заостренное ухо, лишь наполовину скрытое волосами и с удивлением понял, что этот, сладкоголосый, тоже эльф. Причем, чистокровный дельтский эльф, скорее всего, из Торренвальда или Блатан Ангре.
- Я не разглядывал, а они, разумеется, не сочли нужным представиться, - ответил Френсис. – Но, кажется, это были Бладдеры, во всяком случае – очень похожи, если я, конечно, ничего не напутал в геральдике.
- У Бладдеров сильные рыцари, - отметил эльф. – Где ты нашел этого мальчика?
- Эй, Шардан, ты что веришь ему? – поразилась Линда.
- Почему бы и нет? Я знал людей, способных и не на такое.
- Ты просто не видел этого мальчишку. Тощий сопляк, который и меч-то вряд ли в руках удержит.
Хайд обиделся еще больше.
- Почему ты считаешь, что я его «где-то нашел»? – поинтересовался Френсис, пристально глядя на эльфа, которого Линда назвала Шарданом.
- Потому что я знаю, что ты приехал в Хаос один, мой друг.
Френсис поморщился.
- У тебя хорошие соглядатаи. Да, я действительно приехал в Хаос один и встретил его уже здесь. Он был вместе с группой паладинов, попавших в засаду и, похоже, оказался единственным, кто нашел в себе силы не сбежать с поля боя.
- Дельтские паладины? – переспросил Рам. – Кто-нибудь еще выжил?
- Все выжившие уже благополучно вернулись на Дельту.
- Так этот мальчик был с ними? Слушай, Френсис, а он случаем не шпион? Дельта часто использует эльфов в таком качестве. Обманчиво юный возраст и все такое… Линда, ты ведь тоже выглядишь младше, чем…
- Какой к черту юный, - рявкнула Линда. – Приди в себя, Рам, ему не больше 12, или я не разбираюсь в эльфах.
- Вот только шпионов с Дельты мне здесь и не хватало для полного счастья. А то те двое, от Черного Дракона уже, по-моему, начали скучать… Он не фанатик, нет? Я слышал, их тренируют с младенчества. Кроме того, приступ фанатизма утраивает силы. Как у этих… берсеркеров. Они перед боем всегда что-то грызут, чтобы разъяриться должным образом. Землю… или щиты свои… Френсис, он ничего не грыз?
- Ничего он не грыз. И он не фанатик, он из ордена Вознесения. Хайд! Хватит прятаться. Иди к нам.
Смутившись, мальчик вышел из-за портьеры и неуверенно подошел к столу, готовый в любой момент удрать обратно.
За столом, как оказалось, сидящих было не четверо, а пятеро - просто одного из них не было видно со стороны лестницы; этот пятый сидел спиной к Хайду и даже не обернулся когда тот вошел, хотя все остальные смотрели на мальчика с неподдельным интересом.
- Присаживайся, - Линда приглашающим жестом похлопала по креслу рядом с собой. – Не стесняйся.
Заморыш, - подумал Хайд, - сопляк…
Тем не менее, он обошел стол и уселся между Линдой и Шарданом, напротив того, пятого, который по-прежнему больше интересовался узором на скатерти, чем Хайдом.
- Чувствуй себя как дома, - добавила Линда, накладывая мальчику на тарелку всяческой снеди. - Мы не на приеме, а в очень скромной домашней обстановке. Правда, Френсис?
- Конечно, - согласился тот, откидываясь на спинку кресла и с ироничной улыбкой глядя на них. – Просто одна большая и дружная семья.
Легко сказать, - думал Хайд, набивая рот едой, но даже не чувствуя ее вкуса, - Как это я могу чувствовать себя здесь как дома, если у меня и дома-то никогда не было, не говоря уже о семье. Как же мне себя вести?.. Ну зачем Френсис рассказал им об этих рыцарях, ведь, право же, я не мог справиться с ними сам, без посторонней… без его помощи. А он рассказал все так, как будто это исключительно моя заслуга… Что же мне делать, если кто-нибудь начнет расспрашивать меня об этом?
Однако пока его никто ни о чем не расспрашивал. Френсис и Рамель вполголоса обсуждали какие-то малопонятные мальчику проблемы, Линда внимательно слушала их разговор, время от времени вставляя в него свои реплики, Шардан рассеянно крошил хлеб в лужу разлитого вина, думая о чем-то своем и иногда шевелил губами, словно говоря с кем-то невидимым, а последний, имени которого Хайд еще не знал, так и сидел опустив голову к столу, так что его длинные черные волосы почти касались тарелки с нетронутой едой.
И что здесь, в Хаосе, делает дельтский эльф, - продолжал терзаться Хайд, украдкой поглядывая на своего соседа по столу. - И почему нет слуг? Неужели эти знатные с виду господа обслуживают себя сами? Сами приносят кушанья из кухни, раскладывают по тарелкам… Но готовят же они не сами?
- Микаэль, скажи мне… Ау, Микаэль! - Френсис громко постучал вилкой по столу, глядя на Шардана. – Пожалуйста, отвлекись от своих призраков и удели нам минутку внимания… Мне интересно, чем тебя так напугал этот родовой демон, что вы вдвоем, в альянсе, не смогли его даже прогнать.
Шардан не ответил, но его пальцы замерли, уронив на скатерть катышек хлеба, а на губах появилась такая странная улыбка, что Хайд, смотревший на него в этот момент, с трудом пересилил желание забраться под стол как там, в таверне, тем более что этот зеленоглазый торренвальдский эльф со сладким голосом был (Хайд в этом ничуть не сомневался) гораздо опаснее того демона, которого они встретили в мертвой деревне.
- Френсис, стоит ли обсуждать это при… посторонних, - негромко сказала Линда.
Это я посторонний, - догадался Хайд. – Они мне не доверяют.
- Ты ведь использовал против него зеркала?.. – продолжил Френсис, не обращая внимания ни на молчание Шардана, ни на слова Линды. – Ах да, глупый вопрос, кажется, кроме этого трюка ты так ничего и не освоил.
Сидящий напротив Хайда оторвался от созерцания скатерти и поднял голову, глядя на Френсиса. Взгляд у него был тяжелый, и возможно от этого худое, остроносое лицо с бледной, сероватой кожей и темными глазами казалось каким-то неприятным, напомнившим Хайду карикатурные изображения вампиров в дельтских комиксах.
- Нет, я не использовал зеркала, - сказал Шардан, продолжая улыбаться. – Я держал покров – если ты не знаешь, это одно из клирических заклинаний, настолько примитивное, что даже я сумел его освоить. Что касается того, что мы против него использовали, то про это тебе сможет подробнее рассказать Эшер…
- Не вижу смысла, - обронил визави Хайда, снова утыкаясь взглядом в скатерть. Голос у него был очень низкий, бархатный, не слишком подходящий к субтильной комплекции.
- …если, конечно, ты убедишь его, что твой вопрос подразумевает большее, чем праздное любопытство, - невозмутимо закончил эльф.
- Подразумевает, - Френсис облокотился обеими руками на стол и положил подбородок на переплетенные пальцы, - но я не хочу никого ни в чем убеждать. Раз вы с Эшером хотите оставить свои тайны при себе – ваше право, не смею его оспаривать, но мне казалось, что в вопросе освобождения Рамеля от родового проклятия мы действуем заодно. Или нет?
- Конечно, заодно, - сказал Шардан. – Как одна большая и дружная семья.
- Я не вижу смысла что-либо рассказывать, - снова поднял голову Эшер, - потому что предпочел бы, чтобы вы составили о демоне свое, непредвзятое мнение. Если вам не удастся прогнать или уничтожить демона сразу, я передам вам скан нашей с ним встречи. В том объеме, в котором вы пожелаете.
Его голос звучал ровно, но тонкие, испачканные чернилами, пальцы нервно комкали салфетку. Кожа на узких запястьях была содрана. Как от веревок, - подумал Хайд, - или даже от наручников. Следы были слабые, еле заметные, но из-за волнений последнего дня и напряжения, царящего за столом, восприятие мальчика обострилось до нервозности.
Он недавно был в плену, - пришло ему в голову. - Возможно, даже на Дельте, хотя, скорее всего, здесь, у Черного Дракона, потому что, по всей видимости, эти господа союзники Князя, а значит и Дельты.
Туман в его голове начал постепенно рассеиваться. Наверняка эти сеньоры, собравшиеся здесь, являются представителями оппозиции, а Френсис привез им послание от Князя, руководство к дальнейшим действиям. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Френсис спас Магистра Виссегарда, а так же в том, что в зале, да и, похоже, во всем замке нет слуг (Хайд вспомнил, что лорд Лабарт сам вышел их встречать и сам поднимал мост после того как они прошли на территорию замка).
Все сразу встало на свои места, однако время шло, представители оппозиции решали свои таинственные проблемы, стрелки на огромных каминных часах ползли еле-еле, и Хайд маялся, не зная, чем ему заняться. Все, что было у него на тарелке, он уже съел, а попросить себе добавки стеснялся. Все присутствующие сами брали со стола все что хотели, но он не знал, можно ли ему делать так же: во всех местах, где ему доводилось бывать раньше, это сочли бы верхом неприличия. Наконец он рискнул заговорить с Эшером, не принимающим участия в общем разговоре, тем более что из всех присутствующих тот был ближе всего ему по возрасту – по виду только на пять или шесть лет старше самого мальчика.
- Вы родом из Хаоса? – спросил он, просто, чтобы как-то начать разговор.
- Я с Плутона, - равнодушно ответил тот. – С Беты.
- Ага, я знаю, где находится Плутон. А здесь, в Хаосе, вы были в плену?
Мгновенно выражение лица Эшера из безразличного стало враждебным.
- Откуда такие выводы, - процедил он.
Хайд проклял себя за бестактность и излишнюю болтливость: он ведь не должен был догадаться, кто они все такие на самом деле, но отступать было уже поздно.
- У вас на руках следы от веревок.
Эшер побелел от злости. Перегнувшись через стол, он зашипел прямо в лицо мальчику.
- Это не твое дело, сопляк!
Хайд отшатнулся, чуть не свалившись назад вместе с креслом, бросил беспомощный взгляд в сторону Френсиса, но его покровитель был по-прежнему поглощен разговором с хозяином замка, так что помощи оттуда ждать не приходилось. Да уж, похоже, он не просто сморозил несусветную глупость, но еще и умудрился оскорбить одного из гостей, хотя, - с обидой подумал он, - можно было быть и повежливей.
- Потише, Эд, - неожиданно раздался сладкий голос Шардана. Оказывается неловкий инцидент не ускользнул от внимания эльфа, - Ты забыл, что этот мальчик в одиночку уложил четверых рыцарей и хаосита, а мы с тобой вдвоем не сумели справиться с каким-то паршивым демоном. Даже не смогли его прогнать.
- Извините меня, - пробормотал Хайд, не глядя на Эшера. – Я не хотел сказать ничего дурного.
Все эти господа, поначалу казавшиеся такими симпатичными, вдруг разонравились ему. Как и этот красивый замок, они словно бы таили в себе что-то неприятное, как червивое яблоко таит в себе прогнившую сердцевину… Грехи, - подумал Хайд. – Они насквозь пропитаны грехами: своими ли собственными, или доставшимися в наследство от предков – неважно. Снисходительная вежливость Лабартов, неуловимый кошачий взгляд Шардана, неприкрытое хамство Эшера – все это было непривычным и – что уж говорить – достаточно обидным. Он чувствовал себя чужим здесь, вдали от родного монастыря и родной планеты, и от осознания того, что так будет еще долго, если не всегда, ему стало совсем тоскливо.

Глава 4. Разговоры.

- Школа бабочки, - сказала Линда. – Несложный комплекс. Как раз для тебя. Не требует ни особой физической подготовки, ни силы, ничего… короче – сплошная показуха. Смотри и попробуй повторить.
Бабочка просыпается… Бабочка машет крылом… Бабочка садится на цветок… - Хайд заворожено смотрел на сверкающие лезвия и легкие, порхающие движения девушки.
Бабочка сражается с ветром… Складывает крылья…
Это была идея Френсиса. Сразу после того первого памятного ужина он попросил Линду, что раз уж ему придется лезть в подвалы лабартовского замка на встречу со зловредным демоном, то пусть она пока позаботится о Хайде, а заодно даст ему пару уроков владения мечом.
- Я бы хотел, чтобы ты немного позанималась с ним, - сказал он.
- Позанималась? – переспросила Линда. – Прости, чем?
- Ну… Подбери ему меч полегче, покажи пару основных приемов… В общем, на твое усмотрение.
- Ты шутишь? - девушка насмешливо сощурила золотистые глаза. – Если он так хорош на деле, как ты тут только что рассказывал, то это скорее мне следует у него поучиться.
- Вот и поучитесь друг у друга, - Френсис не возражал.
Так Хайд попал в ученики к Линде.
Общий язык они нашли почти сразу. К удивлению мальчика, в обществе Линды он чувствовал себя легко и непринужденно, хотя и замечал иногда на себе ее довольно-таки странные взгляды, как будто бы она все хотела что-то спросить у него, но в последний момент передумывала. Видимо, ученичество – ученичеством, но полного доверия между ними так и не возникло. В первый ж вечер Линда ненавязчиво выпытала у мальчика всю его незамысловатую историю сироты, воспитанного в дельтском монастыре, однако о себе она рассказывала мало и неохотно, больше расспрашивала.
Со второго дня приступили к занятиям.
Обычно Линда заходила за Хайдом в его комнату (слуги так и не объявились), вдвоем они завтракали на кухне и шли в оружейную, где Хайд выслушивал довольно-таки пространную лекцию о том, чем удобнее та или иная гарда или о том, как принципиально может различаться тактика боя в зависимости от длины и веса клинка. Лекция часто сопровождалась наглядными демонстрациями.
Потом отправлялись во внутренний дворик, где была оборудована специальная площадка для спортивных упражнений и упражнялись там до обеда. Обедали чаще всего тоже вдвоем, но иногда к ним присоединялся лорд Рамель, и тогда вместо оживленной беседы, за столом царило молчание, прерываемое лишь просьбами передать то или иное блюдо. После обеда следовала конная или пешая прогулка по окрестностям и – снова на площадку, уже до вечера.
Обучение продвигалось тяжелее, чем представлялось Хайду вначале. Рукоять тренировочного деревянного меча быстро натерла ему ладонь, а ноги постоянно обо что-то спотыкались, цеплялись одна за другую и вообще не желали слушаться.
- Поворот… Согни колено… Теперь – еще поворот и правый блок… Правый блок… Правый… ПРАВЫЙ!!! Ох, чему ты только учился!.. Ах да, ничему. Я помню. Давай, вставай. Не больно?
- Не очень, - Хайд потер ноющее плечо.
Всего лишь еще один синяк. На фоне других и незаметно.
- Сядь, посиди.
- Я не устал.
- Я устала.
Линда прислонилась к дереву, разглядывая мальчика. Опять этот взгляд – задумчивый и настороженный одновременно.
- У тебя неплохая физическая подготовка, ты быстр и вынослив, но не знаешь даже элементарных правил. Мне казалось, что в дельтских монастырях всех подряд заставляют учить азы боя.
- Не всех. И не везде… Но я учил, правда!
- Что-то мне не верится… Если судить о качестве преподавания боевых искусств на Дельте по тебе, то неудивительно, что ваши паладины терпят одно поражение за другим.
Хайд почувствовал вспыхнувший на щеках румянец и опустил голову, делая вид, что поправляет узел шнурка на ботинке.
Некоторое время они молчали. Линда задумчиво общипывала сорванную астру.
- Ты не хочешь рассказать мне, что там произошло на самом деле.
Хайд тщательно перевязал узлы на обоих ботинках, заправил концы шнурков внутрь и думал, чтобы еще можно сделать, чтобы потянуть время. Линда ждала.
- Где? - наконец спросил он, хотя отлично понимал, что девушка имеет в виду.
- Там, - сказала Линда, отбросив цветок. – Выпрямись, пожалуйста. С твоими ботинками все в порядке.
- Я же вам все рассказал, - Хайд выпрямился и посмотрел ей в глаза.
- Их убил Френсис, да? Чтобы спасти тебя? Я всегда подозревала, что его высокопарные речи о том, что он никого не убивает – это только слова.
- Френсис их не убивал. Во всяком случае, явным образом. Почему вы мне не верите?
- Потому что ты даже представить себе не можешь, как неубедительно звучит твоя история.
- Я рассказал вам все, что видел и слышал сам. Рассказал как смог. Ответил на все ваши вопросы.
- Да, но я начинаю серьезно сомневаться… - пробормотала Линда, отводя взгляд.
- В чем?..
Девушка легко развернулась, из ее ладони жалом змеи выпорхнул кинжал. Хайд успел лишь заметить сверкнувшее лезвие, а потом кинжал вонзился в дерево за его спиной, пригвоздив к коре прядь волос и разрезав кожу у ключицы.
- Что вы делаете!..
- Хотела тебя проверить. Извини, - буркнула Линда, выдергивая нож из дерева. – Не люблю шпионов, знаешь ли.
- Вы могли меня убить... - возмутился Хайд. – Ой-ой, - он схватился за шею, зажимая края ранки. – Вы меня ранили!
- Тихо. Не верещи и не дергайся. Сейчас заживлю… Ну, прости меня. Здесь, знаешь ли, всякое бывает. Особенно сейчас.

Френсиса не было уже четыре дня.
Хотя, конечно, ни дней, ни ночей как таковых в Хаосе не существовало, «ночью» было так же светло, вернее сумеречно, как и «днем». Разделение было достаточно условным и никакой видимой системы, а уж тем более цикличности в нем не было. Хаосские сутки равнялись примерно полутора-двум дельтским и «ночью», как объяснила Хайду Линда, было просто немного опаснее чем «днем», потому что существовала бОльшая вероятность попасть в очаг неструктурированного, низшего Хаоса.
Замок по-прежнему пустовал, и особенно остро это ощущалось вечерами, когда Линда заканчивала занятия с Хайдом и уходила куда-то по своим делам, оставляя мальчика одного.
Заняться было нечем. В библиотеке был биокомпьютер, но Хайд даже не знал, как его включить – он и обычные-то компьютеры видел нечасто; телевизоров в Хаосе не было; Линда дала ему видеокристалл, но все предложенные ей фильмы были какие-то скучные: ни погонь, ни драк – сплошные разговоры непонятно о чем. Хайд попробовал было найти себе что-нибудь почитать в библиотеке, но и там не оказалось ни фантастики, ни приключений: полки были заставлены многотомными собраниями сочинений философов и экономистов, книгами по психологии, физике, математике и кристаллике, толстыми каталогами оружия и журналами мод с разных планет. Беллетристика была представлена разве что несколькими пошлыми романами, в которые Хайд только украдкой заглянул, но тут же поставил на место.
Спать не хотелось. Выходить одному за пределы замка Линда ему запретила, да ведь и не выйдешь особо – как опускать мост никто ему не показывал. Пролежав пару часов в теплой ванне и намазав синяки вонючей мазью, которую дала ему Линда, он поставил на видеокристалл очередной скучный фильм и устроился в одном из кресел библиотеки, почти сразу погрузившись в полудремотное состояние – все-таки сказывались усталость и напряжение прошедшего дня.
Из этого состояния его вывел звук хлопнувшей двери, резкий как выстрел. Сонно моргая, мальчик выбрался из кресла и встретился взглядом с угольно-черными глазами Эшера.
- Добрый вечер, - вежливо сказал Хайд, ставя кристалл на паузу. Он чувствовал некоторое смущение – разговор за столом все не выходил у него из головы - и намеревался так быстро, как это позволят приличия, ретироваться в свою комнату.
- Ах, это ТЫ, - холодно произнес Эшер, застыв на пороге библиотеки и буравя мальчика своим неприятным взглядом. Его черные глаза не выражали ничего, кроме презрения и досады.
«Будешь вести себя как слуга – вспомнил Хайд слова Френсиса, - станешь слугой».
- Да, это я, - с вызовом казал он, не отводя взгляда. – Вы ожидали увидеть кого-то другого?
Эдвин, уже отвернувшийся от него как от пустого места, не стоящего внимания, повернулся опять.
- Так-так, - очень тихо сказал он, складывая руки на груди. – У нетопыренка прорезываются зубки. Я слышал, что Френсис сделал для тебя кое-что, но вижу, он забыл обучить тебя хорошим манерам. Мне кажется, стоит заполнить пробелы в твоем воспитании.
Их взгляды скрестились. Хайд почувствовал себя кроликом, застывшим перед удавом.
«Обнажи меч, - послышался в голове мертвый голос, - если ты хочешь умереть как воин, а не как пес на живодерне».
Время, казалось, опять замедлилось, как там, на равнине, снова стало тягучим и вязким, но теперь, увязшей в нем мухой был Хайд. Потом было бесконечное головокружительное падение и тошнота, и боль, сжимающая грудь…
- Оставь его в покое, - послышался сквозь туман сладкий голос Шардана.
Эшер ничего не ответил, но легче не стало, так что Хайд не мог понять оставили его в покое или нет; он лежал на полу, уткнувшись лбом в прохладную ножку кресла, и боялся, что его сейчас вытошнит прямо на этот красивый и, наверняка, дорогой ковер. Возможно, именно этого Эшер и добивался – опозорить мальчика перед Лабартами и Френсисом.
Потом он почувствовал, как его мягко встрянули и уложили в кресло; холодные пальцы коснулись его лба, приступ тошноты прошел, и, с трудом разлепив веки, он увидел склонившееся над ним лицо эльфа.
- Что ты с ним сделал?
- Ничего, - голос Эшера казался растерянным.
- И все же: что?
- Ничего опасного… - Эшер подошел ближе и тоже склонился над мальчиком. - Да, он уже в порядке… почти. Должно быть, Френсис повесил на него защиту. Или… или же у него врожденная непереносимость магии, что более вероятно.
- Непереносимость магии, - повторил Шардан. – Да, похоже. Что же, не повезло тебе, мальчик. Или, наоборот, повезло. Кто знает… Ты нашел «Бестиарий»? – обратился он к Эшеру.
- Еще не искал.
- Решил потратить время на выяснение отношений с ребенком?.. Ладно, ищи книгу, а я пока отнесу мальчика в его комнату, - сильные руки перехватили Хайда поперек туловища и забросили на плечо. – Ох, какой же ты легкий!
- М-гу – промычал Хайд, протестуя.
- И, Эд, - Шардан развернулся к Эшеру, перед глазами Хайда замелькали ромбы и зигзаги ковра и его опять начало тошнить, - как можно скорее возвращайся к Лабарту, его нельзя сейчас оставлять одного. Наверное, если Френсис до завтра не вернется, придется повторить наш вояж. Готовься.
- Я готов, - глухо сказал Эшер.
- Нет. Не готов. И я не готов. Но, похоже, выбора у нас нет.
Голова Хайда снова описала полукруг; Шардан направился к дверям библиотеки, и мальчик потерял сознание.

Из небытия Хайд выплывал долго и мучительно, очнувшись же окончательно, обнаружил себя, лежащим на кровати в своей комнате. Тошнота к счастью прошла, но голова болела просто невыносимо, отдаваясь ломотой в затылке и неприятной пульсацией в висках.
Повернувшись и передвинувшись к прохладному, еще не нагретому краю подушки, он сразу же увидел Шардана, сидящего за столом. Перед эльфом был разложен целый ворох разноцветных веревочек, ниточек, бусинок, и он, что-то негромко приговаривая себе под нос, довольно ловко плел из них не то какой-то замысловатый ремешок, не то браслетик.
- Поделись огонь на две стороны, – прислушался Хайд, - на огонь небесный и на огонь ада. Объединись в мое желание, исполни мое заклинание.
Наблюдать за эльфом было интересно, Хайд даже забыл про головную боль. Молодое лицо Шардана может и не казалось таким красивым, как у большинства представителей его расы, но было весьма ярким и необычным; такие лица безошибочно выделяются среди любой, даже самой разношерстной толпы и запоминаются, часто на всю жизнь, хотя вроде и нет в них ничего особенного: ни магнетического взгляда, ни загадочной улыбки, ни какой-либо другой особенности, которую можно было бы выразить словами. Волосы эльфа были собраны на макушке в хвост, и это придавало ему немного диковатый вид; вообще, тогда за ужином, он выглядел гораздо цивилизованней. Сейчас, в свободной замшевой рубашке, расшитой какими-то варварскими узорами, с целым рядом побрякушек на шее и на поясе, он был похож на эльфийского друида темных времен, а еще больше - на северноодилийского шамана.
Не хватает только бубна и посоха с бычьим черепом, - подумал Хайд с невольной улыбкой.
- Трепет и ужас объемлет прах его, – продолжал бормотать Шардан. - Застонут все кости и полукости, все мозги и хрящи и мозг в костях заноет. В жилах его кровь встанет иглами калеными…
Внезапно он встал и подошел к Хайду, на ходу доставая из сумки на поясе маленькие ножнички. Мальчик дернул головой, но эльф оказался проворней; взмахнув отрезанной прядью волос, он вернулся к столу.
- Зачем это?
Шардан не ответил. Снова склонился над своим рукоделием.
- Эшер не хотел причинить тебе вред, - неожиданно сказал он. – Не держи на него зла.
Хайд пожал плечами и сел на кровати, приглаживая растрепанные волосы. Голова больше не болела, и поэтому лежать дальше было неохота.
- А, по-моему, хотел, - сказал он. – Что вы делаете?
- Это я тебе скажу чуть позже, - Шардан улыбнулся краешками губ и затянул очередной узелок. - Расскажи мне пока, как ты познакомился с Френсисом. Что он тебе пообещал?
- Ничего, - растерялся Хайд. – Ничего он мне не обещал. Наоборот, это я…
- То, что пообещал ему ты, я себе в общих чертах представляю, так что не трать время на никому не нужные откровения. Мне интересно, на какую наживку он поймал тебя.
- Спас мне жизнь. Мне и… еще одному человеку.
- Хм…
- Считаете, что этого недостаточно?
- Неважно, что я считаю. Продолжай.
Хайд почесал в затылке и приступил к очередному изложению своей истории. Шардан почти не перебивал его, только один раз попросил подробнее описать напавших на них рыцарей, а потом лишь неопределенно фыркал, как будто у него был насморк.
- Сам-то ты что обо всем этом думаешь? - спросил он, когда мальчик закончил.
- Ничего я не думаю, - уныло ответил Хайд. – Ничего хорошего, это уж точно. Особенно после ваших слов.
Он поднялся с кровати, немного, для виду, походил по комнате, а потом подошел к столу и уселся напротив Шардана. Эльф глянул на него, но ничего не сказал.
- Что я делаю неправильно? - наконец не выдержал Хайд. – Скажите уж, раз вообще начали этот разговор. Я не дурачок, я понимаю, что вы имеете в виду.
- Не придавай большого значения моим словам. Я сильно предубежден по отношению к Френсису.
- Но вы же вместе…
- Мы не вместе, - рявкнул Шардан, ударив ладонью по столу и Хайд испуганно замолчал. - Он - сам по себе, я – сам по себе, - добавил он гораздо спокойнее.
Какое-то время они провели в молчании, но потом любопытство снова взяло верх, секундный испуг, вызванный скорее резким звуком хлопка, чем самим Шарданом прошел, и Хайд беспокойно заерзал на стуле.
- Хочешь еще что-то спросить?
- Да, но Линда сказала, что я задаю много вопросов, а это не всем нравится.
- Линда права. Так что тебя интересует?
- Вы же с Дельты? – тут же выпалил Хайд. – Неужели никого в Хаосе это не удивляет?
- А почему это должно… Хммм… вот ты о чем… Дело в том, что я жил здесь еще задолго до войны. До этой войны. И задолго до прошлой войны. И до нескольких предыдущих войн. Ко мне здесь привыкли, и если кого-то и удивляет мое происхождение, то это разве что меня.
- Но вы родились на Дельте?
- Да, я родился на Дельте. Но это было незадолго до принятия закона о полукровках, поэтому прожил я там очень недолго.
- Разве вы не чистокровный эльф?
- Нет. Мой отец был человеком.
- Отсюда? Из Хаоса?
- Да.
- А… Подождите, до принятия закона о полукровках? Но это же… Ого! – Хайд пораженно замолчал. Если Шардан говорил правду, то возраст у него был более чем почтенный. Даже для эльфа.
- После смерти моего отца, - задумчиво сказал Шардан, положив на стол недоделанный браслет и уставившись куда-то в пустоту, - как я говорил, он был обычным человеком, а здесь, в Хаосе люди долго не живут, моя мать вышла замуж вторично, и от этого брака у нее были законные дети, потомок которых борется сейчас за права наследования хаосского престола… Даже не знаю, зачем я тебе все это рассказываю. Тебе интересно, или слушаешь только из вежливости?
- Интересно.
Хайду действительно было интересно, и сам Шардан ему нравился, а кроме того, он был рад возможности побыть рядом с настоящим эльфом, поскольку в столице Дельты представителей его расы было немного, можно даже сказать, почти что и не было. Эльфы, как и много веков назад, по-прежнему не любили человеческие города, предпочитая селиться отдельно, и Хайд наверное бы уже давно «очеловечился», забыв о своей принадлежности к этой расе, если бы не обидные насмешки одноклассников, дразнящих его за слишком хрупкое телосложение, мелкие зубы и длинные уши.
Конечно, родство между Хайдом и Шарданом было более чем дальнее – они принадлежали к разным ветвям эльфской расы, и сильно различались, причем, не только внешне; за несколько последних тысячелетий разбросанные по разным планетам эльфы настолько отошли друг от друга, что те же торренвальдцы, сильно смешавшиеся с листопадскими магами, и хранящие чистоту крови жители Горных Ключей, были похожи друг на друга не больше, чем звездчанские вампиры на криптонских.
- О том, что я эльф, - продолжил Шардан, словно читая его мысли, - я никогда не задумывался. Это тебе, наверняка, досталось от сверстников, на фоне которых ты выглядел иным, а здесь в Хаосе хватает патологий: уши, рога, хвосты, копыта – все это имеется в избытке и удивления не вызывает. Как и неприязни. Хаос принимает всех, - добавил он, снова взяв в руки браслет и продолжив свою работу. – Всех тех, кого люди выгоняют из своего социума, называя уродами и нелюдями, кому в человеческом обществе находится место лишь в резервациях… Но даже здесь люди не могут оставить нас в покое, вместо того, чтобы навести порядок у себя, пытаются навязать нам свои законы и свою мораль.
- По моему, сейчас Порядок наоборот помогает Хаосу справиться с внутренними… конфликтами, - пробормотал Хайд. Направление, которое принял разговор, ему не очень нравилось. - И Дельта, и Служба Гармонии…
- …лезут не в свое дело. Делают то, о чем их никто не просил.
- Неправда. Князь официально попросил помощи у Голубого Дракона. Странно, что вы об этом не знаете. Вы же в некотором роде являетесь его родственником, да?
- Родственником Князя? – удивился Шардан. – Нет, я не имею к нему и его роду никакого отношения.
- Но вы же сказали…
- Не принимай желаемое за действительное, малыш, - сладко сказал эльф. – Я придворный маг Черного Дракона.
Хайд ахнул, вцепившись в край столешницы.
- Но… как же…
Вот значит, что имела в виду Линда, - пронеслось у него в голове. – Значит, это она не меня называла посторонним, это ему не доверяют, а не мне.
- Так вы на стороне Черного Дракона?.. – упавшим голосом спросил он. В голове у него все смешалось. Если Шардан говорит правду, то почему Френсис так запросто рассказывал при нем, что Хайд убил Черных Рыцарей, а если Френсис тоже на стороне Черного Дракона, то при чем здесь тогда Князь, о котором они с Линдой говорили? – А Френсис? Тоже?
Сбегу, - решил он. – При первой же возможности.
- А ты на чьей стороне, Хайд? – спросил Шардан после непродолжительного молчания. Погруженный в свои мысли Хайд не сразу расслышал вопрос и отреагировал больше даже не на сами слова, а на пристальный взгляд мага.
- Так на чьей ты стороне? - повторил Шардан.
- На стороне Князя, - сказал Хайд и, заметив ироничную улыбку на губах мага, поправился, - на стороне Дельты, а Дельта на стороне Князя.
- Ошибаешься, Хайд. Из семи дельтских орденов только три поддерживают Князя. Орден Милости и Орден Спасения были против вмешательства Дельты в противостояние хаосских дворов, а еще два, среди которых, кстати, и тот, где воспитывался ты, сохраняют нейтралитет. Ты не знал об этом?
- Я знал… Знаю. Но все же, ни один из дельтских орденов Черного Дракона не поддерживает.
- К счастью для нас всех. Так на чьей же ты стороне?
- Я… на стороне своего ордена. Я тоже сохраняю нейтралитет. Но я точно знаю, на чьей стороне я не буду никогда. Вот так.
- Правда? Тогда что ты делаешь здесь, в Хаосе?
- Я… - Хайд запнулся. – Что вы имеете в виду?
- То, что несколько дней назад ты поклялся в верности Френсису, причем, совершенно не осознавая того, чем эта клятва тебя обяжет.
- Я был вынужден сделать это, - буркнул Хайд. – Иногда приходится жертвовать собой ради… чего-то большего.
Он слез со стула и подошел к окну. Взгляд зеленых, как июньская листва глаз беспокоил его. Ну, чего он от меня хочет? – думал он. - Все равно уже ничего не изменить, не повернуть время вспять, а если даже и можно было бы переиграть все заново, я бы поступил так же. Потому что добро должно побеждать зло, должно быть немножко сильнее. Конечно, мир невозможен без сочетания того и другого, но все же света должно быть чуть-чуть больше чем тьмы.
- Ты хоть знаешь, КОМУ ты поклялся в верности: что это за человек и на чьей стороне ОН? Да и человек ли он вообще? Я в отличие от тебя знаю того, кому я служу, знаю его цели и могу представить себе методы, которыми он собирается этих целей достигнуть. А ты знаешь?
- Нет. Не знаю.
- Так на чьей ты стороне?
- Ни на чьей, - сказал Хайд, возможно несколько грубее, чем следовало бы. – На своей собственной. Если цели или методы Френсиса станут для меня неприемлемыми, я уйду от него. Во всяком случае, постараюсь уйти.
- Заметно, что ты совсем ничего о нем не знаешь - усмехнулся эльф.
- А что вы о нем знаете ТАКОГО, что так говорите?
- Я много чего о нем знаю. И ТАКОГО и другого. Я даже знаю его настоящее имя, а уж этим могут похвастаться совсем немногие.
- Светлен?
Шардан посмотрел на мальчика с удивлением.
- Нет, не Светлен. Откуда ты знаешь о Светлене?
- Его так назвал демон в деревне. Ну, я рассказывал…
- Да, тогда понятно.
Хайд надеялся, что маг еще что-то скажет, но тот молчал, видимо, считая, что и так сказал слишком много. Браслет свой он тем временем доделал и теперь складывал оставшиеся нитки и бусины обратно в сумку. Молчание становилось невыносимым.
- Кто он? – наконец спросил Хайд.
- А ты задавал ему этот вопрос?
- Да. Задавал.
- Что же он тебе ответил?
- Он сказал, что… в общем, неважно. Думаю, это была метафора.
- Когда Френсис вернется, спроси у него, как он…
- Я уже вернулся, - сказал Френсис, возникая в дверях, которые эльф не позаботился закрыть. – Что ты хочешь узнать, Микаэль? И почему бы не спросить об этом у меня лично? – он перевел взгляд с Шардана на Хайда. - Ясно. Перемываете мне кости?
- Да, - сказал Шардан, вставая из-за стола, и Хайд только сейчас заметил, что к сандалиям мага были пришиты колокольчики, которые при каждом его шаге мелодично позвякивали, а на поясе, кроме сумки, висело что-то круглое, в замшевом чехле, сильно напоминающее сковородку с длинной ручкой и опять навеявшее мысли о бубне. – Пока я делал для твоего парнишки защитный амулет, хотелось о чем-то с ним поболтать, а кроме как о тебе, говорить нам, наверное, было не о чем.
- Амулет? – удивился Френсис.
Шардан остановился, его рука, уже протягивающая Хайду пеструю ленточку браслета, повисла в воздухе.
- Да. Ты против?
- Нет, я не против, - Френсис засмеялся и церемонно наклонил голову. - Все, что ты сделаешь для Хайда, безусловно, пойдет ему только на пользу. Я просто слегка удивлен тем, что ты вообще что-то для кого-то делаешь по собственной инициативе… Хайд, не забудь поблагодарить за подарок – тебе была оказана большая честь.
- Спасибо, - мальчик протянул руку, и Шардан приложил к его худенькому запястью браслет, тут же прилипший к коже. – Вы объясните мне, зачем он нужен?
- Он будет защищать тебя от чужой магии, – объяснил эльф. - Только тебя, никому другому ты передать его не сможешь. Когда захочешь его снять… хм… просто захоти это сделать, но учти, что надеть его на тебя смогу только я, а мне бы не хотелось встречаться с тобой снова.
- Но мне… - начал было Хайд, намереваясь сказать, что наставники в монастыре всегда убеждали его в том, что врожденный иммунитет к магии не только является неисцелимым, а еще и не блокируется ни заклинаниями, ни амулетами, но тут до него дошел смысл последних слов Шардана и он растерянно замолчал, закусив губу и опустив взгляд вниз.
- Мне нужно с тобой поговорить Микаэль, - тем временем сказал Френсис, по прежнему стоявший в дверях. – Очень хорошо, что я застал тебя здесь, поскольку мне бы не хотелось, чтобы при нашей беседе присутствовали Лабарты или Эшер.
- Родовой демон повержен? – поинтересовался маг, не двигаясь с места и засунув руки в карманы.
- Еще нет.
Хайд провел рукой по браслету, на ощупь почти не отличавшемуся от кожи, и, заметив, как дрожат его пальцы, сжал кулаки, пытаясь справиться с обидой.
Ну и ладно, - сердито подумал он, косясь в сторону вероломного эльфа. – Ну и не надо. Я, между прочим, никому и не навязывался…
- Еще нет, - повторил Шардан. – Но будет?
- Надеюсь на это.
- Мне отведена какая-то роль в твоих планах, или можно с позором удаляться?
- Отведена, - Френсис загадочно улыбнулся. – Не главная, но решающая. Все, как ты любишь. Идем, - он пропустил эльфа вперед и обернулся к Хайду. – Ты мне завтра тоже понадобишься, так что немедленно ложись спать… и никаких тренировок с утра. Ясно?
- Ясно, - буркнул Хайд, шмыгнув носом.
Дверь закрылась. Шардан даже не обернулся напоследок. Ну и ладно. Ничем он не лучше своего приятеля. Оба – психи ненормальные.
Мальчик открыл створки окна и выглянул вниз, прикидывая, как можно ловчее спуститься на землю по ветвям стоящего рядом со стеной дерева.
- «Не забудь поблагодарить…» - вслух передразнил он Френсиса и показал язык своему отражению в зеркале. – «Ложись спать… никаких тренировок…». Сами спать ложитесь, если хотите.

Стараясь двигаться как можно тише, Хайд скорчился за кустами, окружающими беседку. Отсюда говорившие были видны как на ладони. Лицо Френсиса, откинувшегося на спинку скамейки, было в тени, зато тонкий профиль эльфа четко вырисовывался в свете фонаря.
На землю ему удалось спуститься без приключений и почти без потерь – расцарапанная щека на фоне многочисленных синяков и ушибов казалась полной ерундой. Он очень быстро нашел Френсиса и Шардана в одной из беседок, расположенных по периметру тренировочной площадки, но почти с первых же подслушанных фраз понял, что все самое интересное они уже обсудили и теперь, кажется, собирались прощаться.
- Стало быть, завтра и начнем, - говорил Френсис. – Отправляй Эшера спать и, если ты по-прежнему страдаешь бессонницей, посидим за бутылочкой вина из лабартовских кладовых. Думаю, нам обоим найдется, что друг другу рассказать.
- Эдвин никуда не уйдет.
- Значит, тебе придется заставить его уйти, - в голосе Френсиса послышались стальные нотки. – То, что нам предстоит завтра, даже для тебя будет непростым делом, а Эшеру, скорее всего, придется вообще действовать на пределе своих возможностей.
- Даже так… - пробормотал Шардан. – Сколько же все это займет времени?
- Трудно сказать. В проекции на нормаль немного: час или два. Субъективного… возможно несколько дней или даже недель.
- Понятно, - Шардан опустил голову. – Хочешь снять заклятие напрямую?
- Конечно. Самый очевидный способ обычно является самым простым. Кстати, я до сих пор не понимаю, что тебя испугало. Ты ведь так и не пожелал мне ответить… Микаэль… - Френсис улыбнулся после секундной паузы. – Не хочешь отвечать?
- Не хочу.
- Тогда посмею высказать кое-какие предположения, - продолжая улыбаться, сказал Френсис. – Ведь демон показывает будущее, не так ли?
Эльф молчал.
- Знаешь, я ведь так и не смог избавиться от того впечатления, которое ты произвел на меня при нашей первой встрече, и если бы кто-то попросил меня назвать самого сильного мага, которого я когда-либо встречал, я бы не колеблясь назвал тебя. Даже не твоего отца, а тебя… Впрочем, его я никогда и не считал особо сильным…
- Только потому, что я сумел противостоять твоим чарам? – еле слышно сказал эльф, не поднимая глаз, - Прости, Френсис, но это несложно.
- У каждого мага есть свои уязвимые места, - Френсис пожал плечами. – Ты вот, как оказалось, боишься своего будущего. Хотя, с чего бы? Вроде, ты уже в том возрасте, когда больше следует бояться прошлого.
- Мое прошлое меня не пугает. Но я с интересом посмотрю завтра на ТВОЕ будущее. Действительно ли ты никого не убиваешь, или это лишь одна из многочисленных масок.
- Да, может, когда-нибудь тебе и представится возможность проверить это. Но не завтра.
- Не завтра? - Шардан резко вскинул голову, его зеленые глаза сверкнули как у кошки. – Я думал, ты пойдешь сам. Неужели… Ты собираешься отправить к демону ребенка?
- Он не ребенок, - жестко сказал Френсис.
- Так вот что ты задумал? – глаза эльфа сощурились и еще больше стали похожи на кошачьи. – Ты планируешь убить мальчика сразу после завершения ритуала, возможно даже сразу дашь ему какой-нибудь медленнодействующий яд, чтобы уж наверняка; тогда, демон действительно не сможет ему ничего сделать… – Шардан резко встал, одна его рука коснулась сумки со «сковородкой».
Наверное, там какое-то необычное оружие, - догадался Хайд.
- Уезжай, Френсис. Немедленно…
- Да мне бы такое даже в голову не пришло, - Френсис зевнул, деликатно прикрыв рот ладонью. - С Хайдом ничего не случится, не беспокойся. Вы с Эшером, полагаю, сможете обеспечить ему необходимый уровень защиты, да и я буду неподалеку. А сам я не иду, потому что не могу принести демону в жертву то, что он требует. Потому что у меня этого нет… В отличие от вас, я не живу линейно, так что у меня нет будущего как такового. Так же как и прошлого.
- Он ребенок.
- Он не ребенок, - снова сказал Френсис. - Он – будущий нетопырь.
Некоторое время они молчали. Шардан сел на место, не отрывая от Френсиса взгляда.
Несмотря на взволновавшую его беседу, которую уж очень хотелось дослушать до конца, Хайд все больше и больше хотел спать: глаза слипались, и от желания зевнуть сводило челюсть, но он боялся даже пошевельнуться - в наступившей тишине малейший звук сразу выдал бы его присутствие. Чтобы не заснуть, он начал считать бабочек, кружащих вокруг фонаря, и когда их число уже перевалило за две сотни, сон, наконец, победил, а спустя еще несколько минут, эльф прервал затянувшееся молчание.
- Я не понимаю, - сказал он, - почему твои нетопыри остаются тебе верны, почему они не ненавидят тебя. Почему продолжают служить тебе, несмотря на то, что ты в любой момент можешь отправить их на верную смерть. Раньше я думал, что ты выбираешь себе каких-то определенных людей, у которых изначально отсутствует то, что у нормальных людей отвечает за самосохранение и здравый смысл, но в последнее время мне кажется, что это ты сам так воздействуешь на них.
- Тебя, наверное, тоже часто спрашивают, почему ты остаешься верен Черному Дракону, и, насколько мне известно, ты не очень любишь отвечать на эти вопросы. Может потому, что он воздействует на тебя определенным образом?
- Я ничем не обязан Черному Дракону. Могу уйти от него, в любой момент, когда захочу.
- Я тоже никого не держу насильно. Мои нетопыри свободны в своем выборе, если ты помнишь: свобода выбора это одна из тех немногих ценностей, которые я признаю и считаю истинными.
- Твои слова можно было бы признать справедливыми, если не принимать в расчет участь тех, кто от тебя ушел.
- Хм… Шардан, к чему этот разговор?
- Я хочу, чтобы ты отпустил этого мальчика. Сегодня. Сейчас. Стер ему память, отвез обратно на Дельту и предоставил бы дальше идти своим путем. У него и без тебя в голове полная каша.
Френсис расхохотался.
- Так я и думал, что все закончится именно этим. Неужели он тебе так понравился, Микаэль?
- Я бы мог предложить тебе что-нибудь взамен.
- Правда? Что, например?
- У меня большая коллекция. Можешь выбрать что захочешь.
Френсис надолго замолчал, задумчиво глядя на Шардана и постукивая кончиками пальцев по столу.
- Хорошо, - сказал он. – Я отпущу Хайда. Сделаю все, как ты сказал. Сотру память, отвезу на Дельту… Но взамен… взамен мне нужен Эшер.
- Неудивительно, - Шардан презрительно усмехнулся. – Но если он тебе нужен, пойди и возьми. Я не могу принимать решения за других.
- Я бы пошел и взял, но хочу быть уверенным, что ты мне не помешаешь. Я ведь не шутил, когда назвал тебя…
- Он никогда не согласится, - перебил его эльф. - Он слишком дорожит своей свободой.
- Именно такие люди и приходят ко мне. Как раз в поисках свободы и независимости. Позволю себе повторить, что я никого не держу насильно.
- Он не согласится.
- Хочешь поспорить?
- Нет, - резко сказал Шардан, снова вставая – Я не позволю, чтобы Эдвин служил тебе. Ты приблизишься к нему только через мой труп.
- Не могу сказать, чтобы подобные угрозы когда-либо меня останавливали, - заметил Френсис. – Если он мне действительно понадобится… - Беззвучно, как ночная птица, эльф исчез в окружающей листве, но Френсиса ничуть не смутило отсутствие собеседника.
- ЕСЛИ он мне понадобится… - повторил он и улыбнулся, переведя взгляд на сладко спящего в кустах Хайда. – Тогда я, разумеется, не буду спрашивать ни у кого разрешения. Правда, малыш?

Глава 5. Родовое проклятие.

- Главное, ничего не бойся. Что бы ни произошло.
- Я не боюсь.
- Вот и молодец. Я буду рядом.
Френсис в последний раз проверил кожаные ремни, которыми Хайд был привязан к креслу и отошел на несколько шагов, критически оглядывая проделанную работу.
Хайд врал: ему было страшно, так страшно, как еще не было никогда в жизни. Подслушанный накануне разговор то и дело всплывал в памяти самыми неприятными своими фрагментами, и даже появление в комнате Шардана, которого он не видел, только слышал нежный перезвон колокольчиков, даже это успокоило его лишь отчасти.
Мальчик сидел в кресле с высокой спинкой, крайне жестком и неудобном, явно рассчитанном не на худенького подростка, а на весьма дородного и высокого взрослого мужчину. Кресло стояло в центре круга, нарисованного на каменном полу и заполненного какими-то загадочными, мерцающими символами, а все это: и пол, и круг, и кресло, в свою очередь находилось в полутемной подвальной комнате с завешанными черными занавесями стенами. Кроме этого, в комнате имелся похожий на притаившееся в темноте чудовище стол, стоящий прямо напротив Хайда, а за столом можно было разглядеть спинку еще одного кресла, такого же огромного и уродливого, как и то, к которому был привязан мальчик.
Шардан и Эшер тихо переговаривались где-то за спиной; Хайд прислушался, но разговор был ни о чем: эльф рассказывал историю, случившуюся непонятно с кем, и в этой истории было больше непристойности, чем смысла.
- Начинаем, - негромко сказал Френсис, и оба мага мгновенно замолкли, прервавшись на полуслове.
Звякнули и затихли колокольчики Шардана, громко вздохнул Эшер, пробормотав что-то на незнакомом языке, символы на полу засияли еще ярче, протягиваясь паутиной к углам, так что в комнате стало совсем светло.
Френсис обошел кресло и прошествовал по направлению к двери. Обернулся напоследок: его лицо было серьезным и немного грустным, а потом вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Долгое время ничего не происходило, и Хайд уже совсем извелся, готовясь к худшему и придумывая себе сюжеты один ужаснее другого. Какой-то частью своего сознания он уже смирился с тем, что живым его отсюда не выпустят и теперь больше всего ему хотелось, чтобы все это поскорее закончилось. Он думал о том, что случится с ним после смерти: попадет ли он в дельтский Ирий, так соблазнительно расписываемый священниками, или же ему уготовано жариться на адских сковородках ровно столько, сколько прожил он в неверии и сомнениях. А может, что еще хуже, не будет с ним ни того, ни другого, вообще ничего не будет: превратится он в деревья, облака и песок, как написано это в эльфских книжках.
Тишина то и дело прерывалась какими-то неопределенными звуками: мерным постукиванием, скрипом, похожим на чирикание испуганной птицы, гулом, то нарастающим, то стихающим до едва слышного шелеста, жалобным, пронзительным аханьем, и от этих отрывочных звуков, доносящихся, казалось, со всех сторон, становилось еще страшнее.
Когда ожидание стало совсем невыносимым, а Хайд уже успел перебрать в памяти все варианты загробного существования, про которые он когда-либо слышал в своей жизни, занавески впереди затрепетали, словно от легкого ветра и в комнату вошло существо, с головы до пят закутанное в бесформенную хламиду из парчовой ткани. Несколько секунд вошедший неподвижно стоял, держа перед собой горящую свечу, словно позволяя мальчику внимательно себя рассмотреть и не испугаться, потом неторопливо поставил подсвечник на стол и положил рядом с ним толстую книгу в старинном кожаном переплете.
Демон не выглядел ни страшным, ни уродливым, напротив, казалось, он излучал спокойствие и безмятежность. Его человеческое по очертаниям тело венчала баранья голова, длинные курчавые волосы огненного цвета спускались по закрученным в дульки рогам ниже плеч, руки, выглядывающие из широких рукавов, были непропорционально маленькими и нежными, как у ребенка. Следом за книгой он извлек из недр своего одеяния и поставил на стол еще одну свечу, в таком же подсвечнике, и уже горящую, затем – длинный узкий кинжал с рукоятью в виде серебряного богомола, и только после этого опустился в кресло и уставился на Хайда блестящими нечеловеческими глазами.
- Меня зовут Арааг, - сказал он, разглядывая мальчика. Взгляд у демона был мудрый и проницательный, а голос – противный, очень тонкий и какой-то блеющий. – Как зовут тебя?
Хайд не был уверен в том, что ему можно разговаривать с демоном: хотя Френсис никаких указаний на этот счет не давал, ему показалось, что будет лучше, если он промолчит.
Арааг подождал немного и, убедившись, что ответа не последует, раскрыл лежащую перед ним книгу на первой странице.
- Ну что же, Хайдреэль Мартин, тогда не будем тратить время на пустые разговоры, тем более, что общение, нам, судя по всему, предстоит долгое и интересное, - он провел тоненьким пальчиком с перламутровым ноготком по толстому корешку переплета. – Можно даже подумать, что Френсис решил взять меня измором, - бархатистые бараньи губы слегка раздвинулись в улыбке, обнажая кривые, желтые резцы.
Он пододвинул к себе книгу ближе, полистал ее, заглянул в конец.
- Надеялся уже увидеть в этом кресле тебя, Шардан, а теперь даже рад, что мои надежды не оправдались, - Снова пауза, заполненная шелестом страниц. – Как никогда жалею, что здесь нет имен, поскольку впервые вижу такой объемный фолиант. Видать, суждено тебе, Хайдреэль, стать либо наемным убийцей, либо палачом… - пауза. - Незавидная судьба в любом случае…
Пауза.
- Ладно, - демон вздохнул. – Посмотрим, сколько ты продержишься. Не в моих правилах обижать детей, но ты же понимаешь, что я здесь не по своей воле. Понимаешь, а?..
Пауза.
- Будем считать, что да, - голос демона стал сухим и деловитым. – Надеюсь, с правилами ты ознакомлен, - Хайд вздрогнул, поскольку ни о каких правилах он ничего не знал. – Безобразничать и нападать на меня не будешь… впрочем, тебе, наверное, уже объяснили, что это бесполезно, - с громким хрустом демон вырвал из книги первый лист и поднес его к пламени свечи, не умолкая при этом ни на секунду. – А если не объяснили, то я на всякий случай уточню, что к магии всех пяти ступеней у меня абсолютный иммунитет, в том числе к заклинаниям, имитирующим физическое воздействие, поскольку к физическому воздействию я невосприимчив тоже. Это так же относится к клирической школе, некромантии и…
Он осекся. Как только огонь охватил бумагу, возле стола появилась призрачная фигура, по мере сгорания листа словно бы уплотняющаяся, и чем четче и ярче она становилась, тем понятнее было, что фигура эта - точная копия самого Араага - даже одежда была такой же.
Оба демона растерянно уставились друг на друга, словно не веря своим глазам.
Сзади насмешливо фыркнул Шардан и что-то неразборчиво сказал Эшеру.
Первый Арааг недоуменно перевел взгляд на Хайда, потом снова посмотрел на своего двойника.
- Это что, шутка?
Лицо второго исказилось от бешенства.
- Это не шутка, - взвизгнул он, брызгая слюной на полированную поверхность стола. – Нет! Нет! Нет!
Арааг первый впился взглядом в Хайда, его широкие ноздри гневно раздувались, от былой умиротворенности не осталось и следа. Мальчику даже показалось, что демон готов броситься на него и растерзать на месте, но тому все же удалось взять себя в руки.
- Еще интереснее, - процедил он. – Теперь мне прямо-таки не терпится пролистать книгу до конца, чтобы убедиться в неправдоподобности происходящего. – От ярости голос демона стал еще тоньше и противнее, и вдобавок он начал заметно шепелявить. – Вначале я собирался пожалеть тебя и отпустить, но если мне суждено умереть от твоей руки…
Хайд услышал, как Шардан подошел ближе и остановился почти возле самого кресла так, что, скосив глаза, мальчик мог разглядеть расшитые разноцветными нитками ремешки сандалий мага.
- Приступай к делу, Арааг, - громко сказал эльф.
Глаза демона зло сверкнули, но он сел назад в кресло и сложил свои изящные ручки на столе.
- Конечно. Прошу прощения за свою несдержанность. Думаю, что вердикт очевиден, но все же расскажу свою историю… просто потому, что так положено.
- Только без лишних подробностей, - усмехнулся Шардан. – Как ты верно подметил, вердикт очевиден.
- Не тебе меня судить, - огрызнулся Арааг.
История демона, достаточно обычная для Хаоса, так увлекла Хайда своей цветистой сказочностью, что на время он даже забыл о своих страхах, погрузившись в мир чужой жизни.
Около четырех с половиной веков назад давний предок Лабартов заключил сделку с одним из соседних князьков, согласно которой тот обязался выплачивать щедрую ежегодную дань взамен на защиту его княжества от нападений соседей, разбойников и низшего Хаоса. Земли, которыми владел князек были небольшими, но достаточно аппетитными, поскольку там имелись залежи редкой тиаритовой руды, используемой для создания блокирующих магию браслетов и сетей.
Время шло, князек исправно платил дань и процветал, а лорд Лабарт все чаще задумывался о том, что, возможно ему следовало бы добавить лакомый кусок к своей территории: и защищать его будет приятней, да и прибыль возрастет в несколько раз. Конечно, ни о каком мирном соглашении не могло быть и речи, так что в один прекрасный момент, рыцари лорда Лабарта, патрулирующие границы тиаритового княжества, вместо того, чтобы эти самые границы защищать, присоединились к напавшим на княжество разбойникам, и за какие-то несколько часов все мирное население небольшого городка и нескольких окрестных деревенек было полностью истреблено. Вслед за жителями к праотцам отправились и сами разбойники, захотевшие слишком многого, а на свежезавоеванных землях безраздельно воцарились Лабарты.
Однако, на беду сиятельного лорда, тиаритовый князь оказался не так прост, как это казалось. Справиться с рыцарями он не смог, но, уже умирая, произнес проклятие такой силы, что после своей смерти превратился в демона и вернулся терзать своего главного обидчика и его род.
- С тех пор многие маги пытались проклятие снять, - закончил свой рассказ Арааг, - Включая Даймона Калидиса, - тут он почему-то посмотрел на Шардана, - и других, не менее прославленных специалистов по экзорцизму, но все их усилия не принесли никаких результатов.
Демон замолчал, глядя на Хайда и как будто чего-то ожидая от него.
- Ну? – с раздражением спросил он, выдержав длительную паузу. – Что скажешь?
Хайд растерянно захлопал ресницами, не понимая, что от него требуется.
- Ты должен сказать, что он виновен, - тихо сказал Шардан, склонившись к его уху. От эльфа пахло травой и солнцем.
- Или невиновен, - буркнул Эшер, который, оказывается, тоже успел подойти ближе.
- Не путай мальчика.
- Я просто уточняю. В конце концов, он сам должен принять решение… и он сам будет за него отвечать.
- Скажи, что он виновен, - повторил Шардан.
- А он виновен? – спросил Хайд. От долгого молчания его голос осип, и слова звучали невнятно.
- Конечно.
- В чем?
- В том, что мучает тех, кто не причинял ему вреда.
Хайд задумался.
- А что будет потом? После того, как я это скажу?
- Демон умрет.
- Совсем?
- Совсем.
- И проклятие будет снято?
- Хм… В общем да…
- А если я скажу, что он невиновен?
Эшер выругался. Шардан склонился еще ниже к уху мальчика.
- Пусть сердце подскажет тебе, что сказать. Прислушайся к нему, - еле слышно выдохнул он и выпрямился, предоставив Хайду самому решать участь демона.
Но Хайда волновало отнюдь не решение – как раз в решении он и не сомневался, гораздо больше его беспокоило, что будет после того, как он это решение примет. Неужели это все? Или же ему придется сражаться с демоном после того, как он признает его виновным. Тогда зачем его привязали? Может, его все же готовят в жертву? Сейчас зарежут как… как барана. Он повернулся к Шардану, но эльф отрешенно разглядывал потолок.
- Так что же? – поторопил его Арааг, поигрывая кинжалом. – Считаешь ты меня виновным или нет?
- Считаю виновным, - быстро ответил Хайд.
С гневным рыканьем демон отшвырнул кинжал в сторону.
- Этого никогда не случится, - проблеял он. – То, что ты сейчас увидишь – никогда не случится.
Что увижу? – хотел переспросить Хайд, но не успел. Реальность словно расщепилась надвое: с одной стороны он осознавал, что по-прежнему сидит, привязанный к креслу, но точно так же он чувствовал себя, стоящим перед столом, взмахивающим мечом и, после, опускающим клинок на склоненную голову второго Араага.
Сгусток темной крови монстра выплеснулся ему на рубашку, тело рванулось из пут до хруста в суставах. Задыхаясь и обливаясь холодным потом, Хайд вжался в кресло, с ужасом глядя в преисполненные ненависти глаза Араага первого.
- Все хорошо, - негромко сказал Шардан, кладя руку на плечо мальчика. – Это была иллюзия. Как… кино в видеокристале. Относись ко всему, что увидишь так же. Считай, что все это происходит не здесь… Не сейчас. И не с тобой.
Хайд не ответил, только стиснул зубы и выпрямился в кресле.
Это происходит здесь, - подумал он. – Здесь, сейчас и со мной. Никто не заставит думать меня иначе.

Демон тем временем жег на свече следующий лист, и рядом со столом проявлялась очередная фигура – юноши в форме Черного Рыцаря, почти еще подростка.
- Йозеф Гарнейский, - представилсяон, воплотившись полностью. - Второй рыцарь лорда Эстарха. С 12 лет кавалер Восьмого Пути и хранитель пяти слов из алмазного пророчества.
Наверное, их появление как-то связано с книгой, - догадался Хайд. – Точнее, с сожженными листами. Возможно, ему тоже в свое время пришлось натерпеться от Лабартов, и проклятие рода усилилось…
- Продолжай, Йозеф Гарнейский, - сказал Арааг. – Поведай нам свою историю.
История кавалера и хранителя была гораздо скучнее, но, к счастью, короче арааговской, к тому же Хайд никак не мог взять в толк, какое она имеет отношение к проклятию да и вообще к Лабартам. Родился, учился, был посвящен в рыцари и призван ко двору, умер в случайной стычке во время пятилетней войны.
В общем, ничего интересного. А о пятилетней войне Хайд и вовсе ничего не знал.
- …готов выслушать и принять свой приговор, - закончил рыцарь свою речь и низко склонил голову.
- Эээ… - растерялся Хайд. – Приговор?
- Тупица, - отчетливо сказал сзади Эшер. – Он так ничего и не понял.
- Считаешь ты его виновным или нет, - терпеливо подсказал Шардан.
- Я? В чем?
- Неважно в чем. Например, в том, что он – Черный рыцарь и выступает на стороне Черного Дракона.
Кто бы говорил, - подумал Хайд.
- Нет, не считаю.
Рыцарь поднял голову. Его глаза засветились надеждой.
- Я… невиновен? Вы не убьете меня?
- Зачем мне вас убивать? Вы же не имеете никакого отношения к проклятию Лабартов?
- Н-нет. Я даже не понимаю, о каком проклятии вы говорите.
- Тогда с чего бы мне считать вас виновным?
- Невиновен?.. – Йозеф Гарнейский упал перед Хайдом на колени, прижав руки к груди. – Правда? Вы это признаете? Клянусь, я больше никогда не повторю своей ошибки. Клянусь!
- Вы неви…
- Дурак, - зашипел Эшер. – Не смей.
- Вы невиновны, - упрямо повторил Хайд.
- Ты сказал это, - с омерзительной улыбкой проблеял Арааг. – Сказал. Сам. Добровольно. Никто тебя за язык не тянул.
Он махнул ручкой в сторону коленопреклоненного рыцаря и тот тут же исчез, а демон схватил со стола кинжал и, пританцовывая от возбуждения, двинулся в сторону Хайда.
Ну, вот… теперь точно все, - подумал мальчик, не отводя взгляда от нависающего над ним монстра. – Сейчас прирежет. Ой-ей… - острый как бритва нож рассек кожу на запястье, и он прикусил язык, стараясь сдержать рвущийся наружу крик.
Разрез был глубокий и болезненный, и, хотя вена задета не была, крови все равно было много: не успевая свернуться между расползшимися краями ранки, она карминовым ручейком стекала по запястью мальчика на ручку кресла и медленными густыми каплями - на пол.

Арааг неторопливо вернулся к столу, положил нож перед собой и с довольным видом погладил толстый переплет книги.
- Хорошее начало, - ласково сказал он, обращаясь больше к самому себе, чем к Хайду или находящимся в комнате магам. – Еще несколько листов и ритуал можно будет заканчивать
- Это я виноват,- удрученно пробормотал Эшер. – Не надо было меня слушать. Надо было сразу…
- Нет, - неожиданно сказал Шардан. – Мальчик все сделал правильно. Если бы он признал Йозефа виновным, было бы еще хуже. Этот рыцаренок, действительно, ни в чем не виноват, видать, просто попался под горячую руку.
- В чем-то, наверняка, виноват.
- В чем-то – да. Но этого недостаточно. Для прерывания жизни вина должна быть более весомой… Вот поэтому, так трудно снять это заклятие, - добавил эльф после секундной паузы. – Иначе любой мог бы это сделать: называй всех виновными и даже не слушай, что они тебе говорят. Ты думаешь, почему я отказался занять это кресло и не позволил сделать это тебе?
- Я думал, ты просто не хочешь знать свое будущее.
Шардан хмыкнул.
- Но если все так, как ты говоришь, - продолжил Эшер, - тогда я не понимаю, по каким критериям происходит отбор. Кто принимает решение об истинной виновности или невиновности.
- Я тоже не понимаю, - сказал эльф. – Но это сейчас не важно. Важно то, что очередной клиент уже ждет своего приговора и, похоже, что с ним у нас будут проблемы. Вряд ли он примет факт своей смерти так же легко как предыдущие.
Действительно, следующий лист уже был сожжен, и перед столом стоял ржаво-коричневый листопадский тсур, нервно постукивая по полу длинным хвостом.
- Уже трясусь от страха, - в голосе Эшера сквозило презрение, - Хотя почему-то мне не кажется, что кто-либо из потенциальных жертв этого мальчишки сможет причинить нам хоть какой-то вред.
О чем он? – подумал Хайд. Боль в разрезанной руке мешала связно мыслить. – Почему он назвал их моими потенциальными жертвами? «Но я с интересом посмотрю завтра на ТВОЕ будущее. Действительно ли ты никого не убиваешь…» - вспомнил он фразу из разговора Шардана и Френсиса. Значит, это действительно – предполагаемое будущее, а Арааг и тот черный рыцарь и этот демон… они мои жертвы? Значит, я должен буду когда-то убить их? Или нет? Но я никогда не смогу одолеть тсура, - засомневался он.
Обуреваемый подобными мыслями, Хайд пропустил мимо ушей всю историю тсура, спохватившись только в самом конце, когда демон раздраженно заметил, что жизнь он вел самую правильную, конечно, если оценивать ее с точки зрения демонической морали, чрезмерного вреда никому не причинял, человеческих девиц не портил, а если и убил кого, так это только к лучшему: не зря же в известной поговорке демонов называют санитарами человеческого рода.
- Твое решение? – спросил Арааг.
- Виновен, - сказал Хайд.
- Что? – тсур, казалось, не верил своим ушам. – Не может быть. Вы уверены в окончательности своего решения?
- Уверен.
- А вы никак не можете на него повлиять? - демон по очереди оглядел всех присутствующих.
- Не можем, - сказал Арааг. – Ты уж извини.
Листопадский демон гневно оскалился и ударил хвостом о пол с такой силой, что посыпалась каменная крошка.
- Я не позволю решать мою судьбу какому-то мальчишке.
За секунду он увеличился в размерах почти вдвое, шерсть на его загривке встала дыбом, а круглые глаза налились кровью. С диким ревом, от которого у Хайда заложило уши, тсур прямо с места прыгнул на мальчика, Шардан метнулся ему наперерез, но спустя короткое мгновение нападать эльфу уже было не на кого: вместо демона на полу лежала горстка пепла
- Вовремя, Эд – с усмешкой сказал Шардан, возвращаясь на свое место. – А то я уже думал, что ты уснул.
Вывернув шею, Хайд обернулся к Эшеру: маг выглядел так, как будто все происходящее его вообще не касалось, только легкое свечение вокруг пальцев опущенных рук говорило о том, что он только что произносил смертельное заклинание.
- Итак, продолжим, - с легким разочарованием в голосе сказал Арааг и поднес к пламени свечи следующий лист.

- Невиновен…
Разрез.
- Невиновен…
Еще один.
- Невиновен.
- Ты что, сошел с ума от переизбытка новых впечатлений? - прошипел сзади Эшер.
Шардан склонился к самому уху мальчика.
- Что ты творишь? Ты понимаешь, что ты делаешь?
Хайд тряхнул головой, но на то, чтобы ответить, уже не хватало сил.
Прошло уже много времени с момента начала ритуала, но Хайд затруднялся сказать, сколько именно, и шел ли счет на часы или на дни; начиная с какого то момента он вообще потерял времени счет. В комнате было душно, в казавшемся маслянистым воздухе летали хлопья сажи от сожженной бумаги.
Мальчик чувствовал себя совсем плохо. Его обе руки представляли собой сплошное кровавое месиво. Несколько раз, когда ему становилось совсем худо, и он был близок к потере сознания, Шардан подходил к нему, касался висков, бормотал что-то успокаивающее, и состояние ненадолго улучшалось.
Ненадолго. Ровно до следующей жертвы и приговора, за которым следовал очередной надрез на руке и вспышка боли, утягивающая в пропасть бессознательного.
После убитого Эшером тсура было еще несколько листопадских демонов, а за ними началась череда самой разнообразной нечисти: листопадские кшангхи и тсуры, бетские упыри, кикиморы, одилийские пересмешники, самые разнообразные низшие вампиры и бесы. Встречались, правда и люди, но, судя по их рассказам, они были ненамного лучше нечисти, а, порой, даже и хуже. Вначале Хайд пытался вслушиваться в их истории, но очень скоро они начали казаться ему однообразными и скучными. Многие пытались напасть на него, как и первый тсур, но Эшер, действительно, справлялся с ними без особого труда, а остальных убивал сам Хайд в видениях, таких же, как и то первое, с Араагом. Убивать нечисть было легко, возможно потому, что в глазах этих упырей, кикимор и бесов он не видел ничего, кроме злобы и ненависти, причем, злобы и ненависти разумной.
Воспрянувший было духом Арааг заметно погрустнел, зато у Эшера настроение удивительным образом улучшилось: он даже время от времени улыбался, и, прикончив очередного, не в меру агрессивного монстра, поглядывал на Хайда с насмешливым удивлением.
Но внезапно нечисть закончилась. Начались люди. Дельтчане. Один, второй, третий, десятый, пятнадцатый… Хайд не мог понять, какое отношение они имели к нему, их истории не проливали на это свет и не объясняли, почему и за что когда-то в будущем ему придется их убить. Первого из них он даже попросил повторить свой рассказ дважды, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, связь с собой или хотя бы со своим орденом, но безуспешно, никакой связи не было.
«Относись к этому как к кино. Это все происходит не с тобой и не здесь», - всплывали в памяти слова Шардана, и так хотелось верить в них, так хотелось, отодвинув реальность в сторону, спрятаться за щитом из слов.
Так хотелось…
Ну, подумаешь, - решил Хайд, отгоняя заманчивое наваждение. – Еще один порез. Как-нибудь справлюсь.
Один порез. А потом еще один. И еще один. И еще.
- Нужно прекращать, - тихо сказал Эшер. – Мальчишка не выдержит. Он либо издевается над нами, либо это очередная бессмысленная жертва френсисовской самоуверенности.
- Нет. Он все делает правильно, - так же тихо ответил Шардан. - Все они действительно – обычные люди. Может, не особо хорошие… но все же этого недостаточно.
- Дурацкая затея, - сердито зашипел Эшер. - Почему бы не найти кого-то, кто за свою жизнь никого не убьет. Что – мало таких?
- Потому что в таком случае Арааг может вообще не появиться. Его не так просто выманить. Разве что на очень лакомый кусок.
- Ну, вот тебе – лакомый кусок. Мы не осилили еще и четверти книги! А что будет дальше?
- Да… не осилили еще и четверти, а трупов уже больше чем у меня, - Эльф пораженно покачал головой. - Кем же ты станешь, мальчик, интересно мне знать? Ладно, последний раз – и все. Если и сейчас все повторится - прерываем ритуал.

Следующий появился еще до того, как Арааг сжег лист из книги, демон так и застыл с протянутой к свече рукой, растерянно хлопая длинными ресницами.
Он и появился не так как остальные: другие словно бы сгущались из воздуха, постепенно обретая яркость и плотность, а он возник сразу живой и осязаемый; подмигнул ошарашенному Хайду, решившему было, что у него от потери крови уже начались галлюцинации, и, усевшись на краешек стола, улыбнулся, как ни в чем не бывало.
Френсис.
- Ах, вот значит как, - услышал Хайд голос Шардана. – Вот зачем он все это затеял… Что же, вполне… в его стиле.
- Что происходит? – шепнул Эшер. – Ты понимаешь?
- Кажется, да.
- Ты хочешь сказать, что он обманул нас? Целью всего этого представления было не снятие заклятия, а…
- Помолчи, пожалуйста. Послушаем, что он скажет.
Однако первым заговорил не Френсис, а Арааг.
- Вас здесь нет, господин, - проблеял он, тыча пальцем в книгу. - Это не по правилам.
Френсис повернулся к демону и смотрел на него до тех пор, пока тот не отвел взгляд.
- Для любых правил, - сказал он, - можно создать исключения, заплатив за это соответственную цену.
- Вы готовы ее заплатить? - заволновался Арааг.
- Да.
Ветер взметнул желтые тяжелые страницы книги, унося из комнаты запах гари и пепел сожженных страниц, но это был не обычный ветер. Хайд почувствовал, что от дуновения этого ветра его раны затягиваются, а тело наполняется свежими силами.
- Это Сила, - прошептал Шардан. – Ох, что сейчас будет… Сколько же ее, матушка моя, я даже представить себе не мог, что столько может быть.
- Обойдемся без историй, - сказал Френсис, - тем более, что моя история слишком длинна и вам все равно не хватит жизней, чтобы выслушать ее до конца. Кроме того, являясь Верховным Архатом, я имею право на последнее желание, и я хочу использовать это право на то, чтобы… - он внезапно рассмеялся, глядя на вытянувшееся лицо Араага. – Нет, я не собираюсь тратить свое желание на снятие этого проклятия, я хочу только избавить Хайда от необходимости совершать сейчас выбор, который я уже все равно сделал за него, а так же от видения моей смерти, - Френсис поднял вверх два пальца. – Согласен? – обратился он к демону.
- Ничего не понимаю, - сказал Эшер. – Что происходит?
Шардан не ответил.
Видение было и в этот раз, такое же яркое и отчетливое, как предыдущие, но в нем Хайд не убивал Френсиса, по правде говоря, он бы и не смог заставить себя это сделать; в этом видении они вдвоем сидели на краю обрыва, глядя в клубящийся внизу туман, и молчали. Потом Френсис встал и так же, не произнеся ни слова, взмахнул руками, как крыльями, и спрыгнул вниз, прямо в белесую пенку тумана, которая поглотила его так быстро и беззвучно, как и любого другого, осмелившегося шагнуть в эту пропасть.
После этого Хайд уже не был уверен, где он находился по-настоящему: то ли он был привязан к неудобному креслу, стоящему в подвале Лабарт-кастла, то ли по-прежнему сидел на краю обрыва, чувствуя холодную сырость, подбирающуюся к нему снизу. Мимо него уходили в небытие незнакомые лица, тысячи, даже десятки тысяч: демоны, оборотни, вампиры, люди – но их истории больше не трогали, он даже почти не вслушивался в них. Что-то словно оборвалось в его душе, чувства остыли, замерзли, и в груди, там, где когда-то было сердце, он чувствовал огромную, тяжелую глыбу льда.
Чем меньше страниц оставалось в книге, тем холоднее ему становилось, и, наконец, в какой-то момент он понял, что пора возвращаться, потому что иначе он может не вернуться уже никогда.

- Последний, - сказал Шардан.
Арааг помедлил, прежде чем вырвать последний лист. От его былой самоуверенности не осталось и следа.
- Последний, - мстительно повторил он. – Надеюсь, ты понимаешь, что это значит. Если ты признаешь его невиновным, скорее всего, это будет означать, что именно он убьет тебя… когда-нибудь.
- Можно подумать, что в другом случае это будет означать что-то иное, - цинично фыркнул Эшер.
Ничего это не означать не будет, - равнодушно подумал Хайд, - кроме того, что это – последний лист.
То ли ему это только казалось, то ли действительно фигура последнего фантома проявлялась особенно долго, словно бы тот сопротивлялся действию вызывающего его проклятия.
Когда же он, наконец, появился полностью, они увидели высокого, стройного мужчину в красно-белой мантии верховного магистра ордена Храма. У него были длинные, гладкие черные волосы, падающие на плечи и красивое надменное лицо с холодными голубыми глазами.
Невиновен, - решил про себя Хайд. – Даже слушать его не буду. Какая разница, это же – верховный магистр! Кто я такой, чтобы решать его судьбу.
- Себастьян Лео… - начал было Арааг, но появившийся прервал его коротким жестом.
- Что все это значит, - спросил он звучным, глубоким голосом, скользнув взглядом по присутствующим в комнате. Его взгляд задержался разве что на Шардане, да и то не более секунды.
- Мы не справимся с ним, - пробормотал эльф, придвигаясь ближе к Хайду. – Если он нападет, мы с ним не справимся.
- Кто это? – тихо спросил Эшер.
- Не знаю, - Шардан покачал головой. – Кто-то из древних, легендарных. Похоже, именно он оборвет жизнь Хайда. Причем, прямо сейчас, вместе с нашими…
Священник нахмурил красивый высокий лоб.
- Конечно, я знал, что когда-нибудь умру и предполагал, что моя смерть не будет естественной, но я не думал, что все произойдет именно так. Я ожидал, что умру в сражении, от руки равного мне по силе, но вижу перед собой только низшего демона, двух мальчишек и старого, полоумного эльфа… Да, я ожидал что это произойдет совсем по-другому. Так что, простите меня, господа, боюсь, это какая-то ошибка.
Вокруг его ступней появилось ярко синее свечение, на несколько мгновений его фигура поблекла, но почти сразу сфокусировалось снова.
- Вы не сможете открыть портал, пока проклятие не будет снято, - бесцветным голосом сказал Шардан. – Даже не пытайтесь. Это бесполезно.
- Тогда я уничтожу вас, - сухо сказал священник. – Вы не оставляете мне выбора.
- Но постойте, - начал Хайд, - я же не собираюсь…
Не слушая его, Верховный Магистр поднял обе руки вверх, направив ладони в их сторону, но мгновением раньше перед Хайдом образовалась дымчатая полупрозрачная занавесь, окружающая мальчика сплошным коконом.
Покров. Одно из самых распространенных клирических заклинаний, замечательное тем, что почти не требовало времени на подготовку и произношение. Собственно, это было даже не заклинание, а руна, поскольку оно не относилось ни к одной из пяти категорий мастерства и зависело исключительно от силы произносящего его мага. Покров создавал стену, непроницаемую для магии, и единственным его недостатком было то, что эта стена являлась непроницаемой с обоих сторон.
Священник презрительно усмехнулся, чуть шевельнув пальцами, и Хайд больше почувствовал, чем увидел потоки силы, вырвавшиеся из его ладоней: сами по себе они были невидимы, но можно было заметить, как дрожит и плавится под этим натиском дымчатая ткань Покрова.
Он услышал, как Эшер произносит заклинание, однако магия, мгновенно испепеляющая вампиров и демонов, не причинила священнику никакого вреда, он даже не шелохнулся, только его длинный плащ затрепетал, как от сильного порыва ветра.
- Это бесполезно, - думал Хайд, дрожа от пронизывающего его холода. – На него ничего не действует. Бесполезно. И все что мы делали до этого момента – тоже оказалось бесполезным. Неужели они это еще не поняли?
Эшер произносил одно заклинание за другим, однако все они были для неуязвимого священника не более чем комариные укусы, и в какой-то момент тот просто отмахнулся от мага как от надоедливого насекомого: повернувшись к нему, сложил ладони руной Пта, и луч ослепительно-белого света ударил Эшеру в грудь, отбрасывая к дальней стене.
Но когда священник снова повернулся к Хайду, чтобы окончательно разрушить Покров, перед ним уже стоял Шардан. Руки эльфа были широко разведены в стороны, и в обеих руках было по зеркалу на длинной витой ручке. Нежно звякнули колокольчики, Шардан сделал крохотный шажок в сторону и чуть повернул одно из зеркал: священник застыл на месте, неотрывно глядя на эльфа.
Это, наверное, какая-то разновидность ловушки, - подумал Хайд. – Так вот, значит, что было у него в сумке: зеркалА.
Движения Шардана, очень медленные и плавные, напоминали танец, и колокольчики звенели почти непрерывно, но в из звоне проскальзывало визгливое дребезжание натянутой до отказа струны, готовой вот-вот лопнуть.
Хайд вздрогнул, почувствовав прикосновение к своей руке и, повернув голову, увидел Эшера, который приподнявшись на одно колено и цепляясь скрюченными пальцами за ручку кресла, чтобы не упасть, пытался ножом дотянуться до ремней, стягивающих правую руку мальчика. Маг выглядел ужасно: кровь из рассеченного лбы заливала пол-лица, и от этого он был похож на мертвеца, поднятого заклинанием некроманта.
Наконец, ему удалось разрезать ремень, и он бросил нож на колени Хайду, чтобы он сам освободил свою вторую руку.
- Иди и убей его, – прошептали белые бескровные губы. – Микаэль не сможет удержать его.
- Убить? – не понял Хайд, быстро освобождаясь от пут. – Как мне его убить?
- Как угодно. Как ты собираешься убивать всех тех, кого мы сегодня видели?
- Я… не знаю.
- Тогда какого черта ты здесь вообще делаешь, - рявкнул маг и закашлялся, отплевываясь кровью, - если даже не можешь закончить начатое…
Хайд встал, чувствуя что его ноги затекли от долгого неподвижного сидения, огляделся, думая, куда бы положить нож, но так и не найдя подходящего места просто оставил его на кресле и подошел к Великому Магистру, который даже не посмотрел в его сторону: может, потому что не видел, или не мог шевельнуться, пойманный в ловушку Шардана, а может потому, что был настолько уверен в своей неуязвимости.
Меч появился в его руке легко и послушно, стоило только подумать о нем, и так же легко и послушно, не встретив ни малейшего сопротивления, он вошел в тело священника, который от соприкосновения с мечом неожиданно превратился в огромную белую птицу с человеческим лицом, после – в такую же белую черепаху, и только после всех этих метаморфоз исчез, растаяв, как тает кусочек сахара, брошенный в горячий чай.
Я убил его? – удивленно подумал Хайд, разглядывая клинок, на котором не осталось и следа крови. – Но что же мне делать теперь? Ах да, - вспомнил он. – Мне нужно закончить начатое…
Хайд повернулся к Араагу, закрывшему баранью морду ладошками, и снова взмахнул мечом. Краем глаза он видел, как Шардан помогает Эшеру подняться, но ни тот ни другой не смотрели в его сторону.
- Нет, - заорал демон, протягивая руки к Хайду в попытке защититься от приближающегося к нему клинка. Его глаза уже были совершенно безумными. – Нет! Нет!
Кровь брызнула Хайду на рубашку, вызвав неприятное ощущение того, что все это уже с ним было. Замок содрогнулся от дикого воя умирающего монстра. Тело Араага начало медленно таять, и вскоре исчезло совсем, вместо него осталась лишь лужица грязи.
- Вот и все, - сказал Шардан. – Все. Заклятие снято.
Хайд едва держался на ногах и рухнул бы навзничь, если бы Френсис, незаметно появившийся рядом, не придержал его за плечи.
- Вы живы? – мальчик прижался щекой к теплому боку, пахнущему талой водой и ветром, и от этого тепла он почувствовал, как его сердце и чувства начали постепенно оттаивать.
- Как видишь.
С коротким шипением догорела и погасла свеча, они очутились в темноте.
- Я был уверен, что ты справишься, - сказал Френсис.
- А я справился?
- Да.
Шардан негромко произнес заклинание, и в комнате появилось несколько бледно-желтых светящихся шаров.
- Идем Хайд, - сказал он. – Ты славно потрудился и теперь тебе нужно так же хорошо отдохнуть.
- Я сам позабочусь о нем, - сказал Френсис. – Лучше сходите, проверьте, как там Рамель.
Пожав плечами, эльф отвернулся, аккуратно сложил свои зеркала в сумку и, не произнеся больше ни слова, исчез за дверью. Следом за ним, прихрамывая, вышел и Эшер.
- Это все было мое настоящее будущее? – просил Хайд, когда они остались с Френсисом вдвоем.
- Нет. Это было твое предполагаемое будущее, а оно зачастую очень сильно отличается от будущего настоящего. Не зацикливайся на этом.
Несколько минут Хайд обдумывал сказанное.
- Я хочу уехать отсюда, - сказал он. – Вы здесь все сделали, что хотели?
- Нет, меня здесь больше ничего не удерживает. Но ты разве не хочешь ни с кем попрощаться?
- Нет.
- Рамель, наверняка, пожелает отблагодарить тебя. Кстати, он очень богат.
- Не надо, - Хайд помотал головой. – Не сейчас. Может, потом.
- Хм… Тебя ничем не проймешь. Что же, если хочешь, я отвезу тебя обратно на Дельту.
- Нет. Не хочу.
- Не хочешь? – Френсис присел перед мальчиком на корточки, удивленно заглядывая ему в глаза. - Почему?
- Потому что, когда я захочу, я уеду на Дельту сам.

* * *

Где-то недалеко хрустнула ветка. Шаги были настолько легкими, что обычное человеческое ухо не смогло бы их расслышать, но нетопырь мгновенно насторожился.
Воспоминания тут же поблекли, распались, рассыпались на отдельные картинки, однако все равно не желали отпускать его. Вот они с Френсисом едут по Хаосу, возвращаются к границам лабартовских земель. Верхом, потому что, как объяснил Френсис, портал в Порядок слишком легко зафиксировать, а подставлять Рамеля им совершенно незачем. Вот встречаются с патрулем Черных Рыцарей: их много, больше десяти человек. Френсис раздраженно хмурится, а Хайд неожиданно встречается взглядом с предводителем отряда – совсем молодым темноглазым пареньком, лицо которого кажется ему смутно знакомым. Йозеф Гарнейский, - услужливо подсказывает память - второй рыцарь лорда Эстарха. По лицу Черного Рыцаря словно пробегает тень, он морщится, словно тоже пытаясь что-то вспомнить, и внезапно, развернувшись, приказывает своему отряду продолжать путь дальше.
А вот они уже достигли границ, и Хайд шагает в открытый Френсисом портал, понимая что этот, последний шаг в неизвестное, навсегда отделит его новую жизнь от жизни прежней, от всего того, чего он знал: от Дельты, от ордена, от перезвона монастырских колоколов, от утренней, прохладной тишины, запаха акаций в саду и солнечных бликов на шерстяном клетчатом одеяле.
Шаг – и они с Френсисом оказываются перед огромным дворцом из бело-розового камня, шпили которого поднимаются высоко в небо, за облака. Они стоят посреди аллеи, ведущей к воротам дворца, а по бокам аллеи цветут сливы, роняя свои лепестки на белый, в прожилках, мрамор.
- Вот мы и дома, Хайд, - говорит Френсис. - Добро пожаловать в Чертоги.

- Добро пожаловать в Чертоги, - сказал Хайд, не открывая глаз. – Как ты меня нашел?
- Ну, еще бы, я тебя не нашел, - Эмиль сел рядом на траву. От него привычно пахло ромашками и – непривычно – кровью.
- Ты ранен?
- Слегка. Что ты здесь делаешь? Спишь?
- Нет. Ничего не делаю. Вспоминал, как я попал сюда в первый раз.
- Да уж, - Эмиль смущенно потер переносицу. – Наверное, не слишком приятные воспоминания, а? ЗдОрово я тебя тогда напугал.
- Нисколько ты меня не напугал, - фыркнул Хайд и поднялся на ноги. – Ладно, идем уж, раз ты меня нашел. Полагаю, нам есть что отпраздновать.

Публікація першоджерела мовою оригіналу

Напишіть свій коментар

Введіть число, яке Ви бачите праворуч
Якщо Ви не бачите зображення з числом - змініть настроювання браузера так, щоб відображались картинки та перезагрузіть сторінку.