on-line с 20.02.06

Арт-блог

06.09.2018, 13:50

Вересень-2018

Знову Вересень приїхав На вечірньому коні І поставив зорі-віхи У небесній вишині. Іскор висипав немало На курний Чумацький шлях, Щоб до ранку не блукала Осінь в зоряних полях. Р.Росіцький

Випадкове фото

Голосування

Що для вас є основним джерелом інформації з історії?

Система Orphus

Start visitors - 21.03.2009
free counters



Календар подій

    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Новини регіону

22.03.2024, 13:15

Книга історій "Плач Херсонщини". Художниця створила ілюстрації використовуючи старослов'янські символи

  Художниця з Херсона Валерія Гуран працювала в Естонії та ...
20.03.2024, 23:16

Сквер на проспекті Незалежності в Херсоні назвали на честь Джона Говарда

  У Херсоні завершилось громадське голосування щодо перейменування ...
20.03.2024, 22:51

Присвятила 50 років свого життя театру. Історія Заслуженої артистки України з Херсона Олександри Тарновської

Заслужена артистка України Олександра Тарновська присвятила 50 років ...
> Персоналії > Література > Кондакова Тетяна та Шульц Олена > Литвиненко Леонід Андрійович

 

ЛИТВИНЕНКО ЛЕОНИД АНДРЕЕВИЧ

01.10.2005


«Я разделяю понятия «лицедей» и «актер». Лицедей – это человек, который знает роль, текст, мизансцены, владеет штампами, выполняет требования режиссера. И всё. Публика его
с л у ш а е т. Но духа нет. Он просто действует в лице кого-то, но образа не может создать, духа не рождает. Главное же для настоящего актера – породить жизнь человеческого духа! Такое, только такое искусство я называю духовным или психологическим – истинным. А между психологическим театром и шоу – бездна. Между духовным наполнением и просто развлечением – пропасть. У театра есть миссия, и, поверьте, она не заключается в том, чтобы позабавить малоразвитого зрителя. Мы же мыслящие и чувствующие существа…. Забава – это не мой театр». ЛИТВИНЕНКО ЛЕОНИД АНДРЕЕВИЧ, Народный артист УССР.


СМОРОДИНОВЫЕ УЗЕЛКИ РАДОСТИ

Развратное любопытство поселилось в голове, а потом опустилось к ногам – мы идем на встречу с Актером: «Неужели век разделяет нас? Они, художники прошлого века – сотканы из чувств; мы, ищущие себя сегодня – сотканы из того же, но оказавшиеся не вовремя глубокими». Мы рассчитываем на откровенный разговор и на лирическое молчание, на улыбку…. Мы ставим себе задачу понять, чем цветет тот куст, откуда вылетел непрочный и опрометчивый мотылек его светлой вечерней улыбки. Какого чувства этот куст – розовый шиповник грусти или смородина редких узелков радости?..

- Отношения – это еще не значит чувства, а чувства – не обязательно отношения. Леонид Андреевич, сегодняшний день – это день чувств или отношений?
- Сегодняшний день – это день отношений. Чувства в людях заторможены, наш духовный мир оскудел. Мы не рождаем чувств, мы руководствуемся рассудком. Рассудок – это антоним для слова «сердце».

- Ваша молодость совпала с молодостью века. Что является для Вас цветами ушедшего века?
- Однозначный ответ - духовность. Я считаю, человек – это духовное существо. Тело – не есть человек. Душа и дух движет желаниями, мыслями, поступками. Человек проявляется в чувствах, он действует по причине чувств. Сегодня внешнее пришло на смену внутреннему, самое безобразное – в моде. За цветами прошлого века не ухаживают, они не охотно дают новые ростки, нынешний сад – блеклый.

- От какого ветра быстрее вырастает крыло – от попутного или встречного? Вам ломали крылья?
- От попутного ветра, конечно, быстрее вырастает крыло. Но со мной было всякое. Меня ломали. Но я умел не обращать внимания на эти «старания». Я просто проявлял себя как личность. Будучи в творчестве очень принципиальным, я всегда отстаивал свой взгляд и свое ощущение роли. Это стоило скандалов и сил. Я не думал о последствиях, - я шел за собой. И часто в практике побеждал. Я просто знал, что мне надо быть самим собой.

- В нашей стране дороги славы заграждены шлагбаумами…. Одаренный человек либо должен потускнеть, либо решиться на то, чтобы с большим скандалом поднять шлагбаум. Как Вы думаете, в этой ситуации талант может разрушить человека?
- Нет. Тускнеют слабые, сильные побеждают – это закон жизни. А талант – это не малая сила. Нет, талант не может разрушить человека, но человек обязан талант сохранить, уберечь его от серости. Даже пройдя через скандал.

- Как Вам кажется, где чаще в нынешнем театре буйствуют пьесы – на сцене, в зрительном зале или за кулисами, в кулуарах?
- К сожалению, сегодня на сцене нет таких пьес, в которых чувствовалось бы буйство.

- Слезы, пролитые на спектаклях, надо собирать в графины. А для смеха какую бы Вы предложили емкость?
- Одаренность театрального актера заключается в том, чтобы заставить зрителя плакать или смеяться. А это одинаково сложно, поверьте. Поэтому емкость для слез и для смеха одна – это графин зрительского доверия, зрительской веры актеру. Легендарный режиссер К. Станиславский говорил о том, что если актер обладает чувством юмора, значит, он хороший драматический актер. Играя комедию, мне удалось разделить понятия «комедия» и «комикование»: я не комикую, но играю комедию. Я плакал, а публика смеялась. Мне удалось это в профессии. Я думаю, слезы и смех – это и плюс, и минус, и в то же время что-то цельное. Наверное, основой этих понятий является эмоция. Актерские эмоции я называю кратковременными чувствами и сравниваю их с молоком, которое в детстве мама горячим вынимала из духовки, а вот эта пенка словно искрилась и мигала, - точно, как рой чувств в актере.

- Должен ли актер быть театрален по внешности?
- Не обязательно, - не смотря на то, что внешность актера играет большую роль. Часто бывает так, что внешне – Аполлон, а на сцене пуст. Известная русская актриса П. Стрепетова была горбатой. Но она играла центральные роли, и публика плакала. Публика прощала ей внешность за душу. Надо быть наполненным в образе, жить духом образа. Хотя дух этот неосязаем, и я сам не знаю, что это такое. Это невидимое – есть главное в театре. На второе место после церкви я ставлю театр, как обитель духовного.

- Бывает такое настроение, когда хочется отправиться блуждать по пустынному городу в поисках тропинки, ведущей к прошлому?
- Бывает. Еще в молодости это со мной случилось впервые. Я очень любил лес, золотую осень. В меня вселялась какая-то грусть о том, что что-то уходит и никогда не вернется. Помню, что в тайне от мамы, я бросал уроки, садился на велосипед и за семь километров удирал в лес. Я наблюдал природу, входил в нее без остатка и напитывался ею. Насытившись, я ехал домой медленно, удовлетворенно. Что-то там происходило со мной, что-то в меня врывалось и продолжало во мне жить. Так и сегодня: я убегаю от города, от цивилизации, я удираю от сегодняшней жизни, от людей бездуховных, от людей, сошедших к уровню животных.

- Леонид Андреевич, а сегодня Вы готовы совершить какое-нибудь гениальное озорство? Ну, например, увлечься молодой «птицей»… на сцене театра?
- Сейчас уже нет. В молодости были увлечения, и была ревность. Но я по-настоящему влюблен в свою супругу Наталью Максимовну. И даже если мне нравился кто-то другой, она все равно жила во мне, я всегда был заполнен ею до краев. И я ревновал ее, но никогда не показывал этого. Знаете, свою супругу я всегда умел оценить объективно как актрису. И скажу искренне, что в профессиональном смысле она намного выше меня. Больно, что ей пришлось покинуть театр в самый зенитный момент карьеры – когда есть большая любовь зрителя, немалый опыт и огромный запас энергии.

- Что нужно сделать, чтобы стать Вашим врагом? Враги – это ветряные мельницы или гусеницы танка? – Приходилось ли Вам под ними оказываться?
- Чтобы стать моим врагом, нужно быть нечестным. Враги – это бесчестные, бесстыдные люди, готовые идти на пролом, не взирая ни на что. Чувствовать силу врага мне приходилось. Но я всегда понимал, что должен быть выше врага, и я прощал его. Никогда не мстил.

- Что должно являться главным чувством человека? Неужели зависть?
- Нет. Главным чувством человека должна быть совесть. Да, совесть – это чувство. Оно руководит всей жизнью. Совесть – стыд перед самим собой. Если он есть – значит, мы еще умеем краснеть – а это дорогого стоит.

- Какой дадите рецепт молодым актерам от изжоги зависти?
- Совершенствовать свое мастерство. Я понял, что зависть отражается на том, кому она послана. Она приносит горе этому человеку. Я знаю это…. Это происходило на моих глазах и касалось моего сердца. Но, думаю, зависть губит не только жертву, - завистника тоже.

- Сегодня часто под Вашими окнами шастает дождь?
- Нет. Я высокий оптимист. Знаю, что однажды дождь внезапно слепнет и теряет уверенность - просто кончается.

- С кем Вам сегодня комфортно встречать светлый вечер жизни?
- С коллегами. Не с «лицедеями», а с актерами. Иногда думаю, что с кошкой или с собакой мне намного легче общаться, чем с самовлюбленными «лицедеями».

- Один очень известный и не очень молодой актер как-то признался нам: «Если бы вы знали, как я измолчался…. Как я изголодался по зрителю». Леонид Андреевич, тяжело молчать?
- Очень тяжело. Очень скучаю по зрителю. Все чувства, которые я породил в своих образах за всю свою сценическую жизнь – живы во мне. Я помню, как зрители их воспринимали. Я помню, как я отдавал, а они впитывали, как меня это радовало и наполняло. Я очень люблю паузы на сцене, я чувствую их до сих пор. Я интуитивно ощущаю, когда зритель может очнуться от паузы – я не должен этого допустить. Я понял, что во время паузы все чувства и мысли в зрителе живут неистово, напряженно, сочно. Он в этой паузе набирается духовности.

- В мудрых книгах советуют прощаться так, чтобы ваше «до свидания» раскатилось по векам. Леонид Андреевич, как Вы прощались с театром?
- О том, как все начиналось и как закончилось, я действительно много думаю в последнее время: «Как же так? У меня жизнь одна, а я взял, и ни с того, ни с сего с шестого класса отдал ее сцене…. Почему?» Просто я так полюбил и люблю театр, что это можно сравнить разве что с какой-то неизлечимой болезнью. Когда пришел пенсионный возраст, я просто не представлял, как я смогу покинуть театр? Как я буду жить без театра? Вне театра? Я боялся…. Но случилось «несчастье», которое «помогло». Я вдруг почувствовал, что нахожусь уже не в своем театре, - в чужом мире, который тяготеет к забавам и развлечениям, «комикованию» и самолюбованию. Я ушел безбольно, без обид, ушел неожиданно для всех. В своем заявлении я написал, что развлекательный репертуар – это не мой театр. Мой театр – психологический, театр духовно наполненный. Уходя, я понимал, что мог бы еще принести пользу театру. Но на предложения продолжать работать я отвечал отказом. Тот театр, который сегодня – не мой. Мне не было больно – я знал, с чем прощался. Но мне было очень грустно…. Очень….


Елена Шульц и Татьяна Кондакова
2005

Публікація першоджерела мовою оригіналу

 

1. 09.05.2019 23:00
Дарья
Очень Вас люблю, Леонид Андреевич...

Напишіть свій коментар

Введіть число, яке Ви бачите праворуч
Якщо Ви не бачите зображення з числом - змініть настроювання браузера так, щоб відображались картинки та перезагрузіть сторінку.