«Мы никого не потеряли»
Победив в городских и областных конкурсах, духовой оркестр ждал приглашения на фестиваль в Киев. Но почему-то вместо них на фестиваль направили совсем другой коллектив… Семен Николаевич страшно расстроился из-за того, что его ребят обманули. Ему стало плохо, “схватило” сердце, пульс упал до 32 ударов в минуту. В больнице, куда его доставила “скорая”, сказали:срочно нужна операция, стоимость – 5 тысяч долларов. Он только слабо усмехнулся: где уж мне…
Первый свой музыкальный инструмент Семен Рывкин взял в руки в шесть лет. Все пионерское детство “работал” по три смены в лагерях горнистом. Там, в пионерском лагере под Николаевом, его и застала война.
Когда стали падать первые бомбы, он сыграл на горне сигнал тревоги, и дети вместе с воспитателями спустились в подвал. Там, в подвале, хранились сладости: мороженое, конфеты, печенье, газированная вода. Дети ели, и никто их не ругал…
Вскоре завод, на котором работал отец, эвакуировали в небольшое село под Сталинградом. Потом завод перевезли в Барнаул. И там, в Барнауле, тринадцатилетний Семен “пристал” к артиллеристам. Сказал, что сирота. Сначала его брать в часть не хотели, но уж очень нужны были трубачи-сигнальщики. Уже с фронта Семен написал родителям, что он жив, что с ним все в порядке.
Тогда артиллерия была конная. У офицеров – породистые рысаки, а пушки таскали крепкие коренастые лошадки. И когда свободная минутка, когда хорошая погода, в карман – кусочек хлеба с солью, и – в речку, купать коней. А когда и люди, и лошади падали на переходах от усталости, перед колонной вывозили оркестр – под бодрый марш забывалась усталость, распрямлялись спины.
Вернулся из части на родину в Николаев в 1946-м году. А в его доме – чужие люди. Через завод нашел родителей: им дали другую квартиру вместо занятой. Семену было 16 лет, работал на заводе, играл в заводском оркестре на трубе. А потом ему предложили играть в первом, вновь созданном после войны в Николаеве джазовом оркестре. У него появился первый музыкальный документ – “артист оркестра”. И даже зарплату платили. Каждый вечер в единственном уцелевшем кинотеатре показывали довоенные фильмы, трофейное кино. Билеты расхватывали за неделю, зал был всегда забит. И каждый вечер перед сеансом выступал оркестр…
Закончил вечернюю школу и поехал поступать в Одесскую консерваторию. А там трубачей – 18 человек на два места. Причем, маститых трубачей, которые в оперных театрах работали…
Не заезжая домой, чтобы не огорчать родителей, приехал в Херсон, в училище. Здесь экзамены тоже уже закончились, но директор, узнав, что он – трубач, посмотрел его вступительные оценки… Семен сдал 12 экзаменов за один день и сразу был зачислен на третий курс. После экзаменов пошел смотреть город, на глаза попалась вывеска: “Городской дворец пионеров”.
“Решил попытать счастья. Познакомился с директором Дворца, предложил создать духовой оркестр. Работала тогда удивительная женщина – Лидия Игнатьевна. Сказала, что сейчас у Дворца нет никаких инструментов духовых, но – подойди-ка ты завтра. Она тут же – и в гороно, и в районо, и в горком партии… А на следующий день говорит: набирай детей, через неделю инструменты будут. Иду по улице, навстречу – человек пять “шпаны”, сигареты в зубах, кепки набекрень. Предложил им в духовом оркестре играть. Они: “Тю, а шо это такое?”. Объясняю, что будете на параде впереди всех идти. На следующий день их пришло человек пятнадцать, как потом выяснилось – с уроков сбежали. Потом привезли инструменты, а ребят – в два раза больше. Решил: будете играть по очереди, кто лучше – тот остается, кто не может – увы…”.
А родители в панике: дети до половины одиннадцатого ночи домой не приходят, уроки не делают. Семен Николаевич с Лидией Игнатьевной поставили условие – троечникам в оркестре не место. Через три месяца духовой оркестр Городского дворца пионеров уже выступал перед публикой, все воспитанники Семена Николаевича бросили курить, перестали “употреблять ненормативную лексику” и забыли, что такое “тройки-двойки”. Вспоминая всех своих ребят, которых он из года в год уводил с улицы в оркестр, Семен Рывкин сказал: “Мы никого не потеряли”.
Среди его бывших кружковцев (тогда это был кружок духовых инструментов) – и слесарь, и “Серебряный саксофон Украины”, и министр здравоохранения Крыма, и член-корреспондент, и лауреаты международных конкурсов, и директор завода, и руководитель группы “Доктор Ватсон” …
А два года назад, когда вместо них, победивших и на городском, и на областном конкурсах, на фестиваль в столицу направили совсем другой коллектив, Семен Николаевич, не дождавшись вызова, позвонил в столицу. Там тоже удивились, почему их не внесли в списки участников, но – изменить что-либо уже было невозможно. Семен Николаевич от переживаний угодил в больницу, срочно нужна была операция на сердце, но – откуда у руководителя духового оркестра, да еще детского, деньги... Но вот сотрудник Дворца Ирина Казеева позвонила его воспитанникам, и на следующий день деньги на операцию пришли и с Украины, и из Германии, и из России – даже больше, чем требовалось.
И 9 мая, в День Победы, Семен Николаевич снова выступал с ребятами перед ветеранами…
Семену Николаевичу 29-го ноября исполнилось 75 лет. На праздничный концерт в музучилище приехали его дети со всех концов мира, пришли друзья.
Недавно ему подарили “мобилку”, и во время беседы пришло сообщение: S.N. Vam privet. Milesinem? – Это его ученик, один из лучших кларнетистов России, интересовался, надо ли привезти этот сердечный препарат из Москвы…
Ирина Ухварина, 01.12.2005
Публікація першоджерела мовою оригіналу
