on-line с 20.02.06

Арт-блог

06.09.2018, 13:50

Вересень-2018

Знову Вересень приїхав На вечірньому коні І поставив зорі-віхи У небесній вишині. Іскор висипав немало На курний Чумацький шлях, Щоб до ранку не блукала Осінь в зоряних полях. Р.Росіцький

Випадкове фото

Голосування

Що для вас є основним джерелом інформації з історії?

Система Orphus

Start visitors - 21.03.2009
free counters



Календар подій

    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Новини регіону

22.03.2024, 13:15

Книга історій "Плач Херсонщини". Художниця створила ілюстрації використовуючи старослов'янські символи

  Художниця з Херсона Валерія Гуран працювала в Естонії та ...
20.03.2024, 23:16

Сквер на проспекті Незалежності в Херсоні назвали на честь Джона Говарда

  У Херсоні завершилось громадське голосування щодо перейменування ...
20.03.2024, 22:51

Присвятила 50 років свого життя театру. Історія Заслуженої артистки України з Херсона Олександри Тарновської

Заслужена артистка України Олександра Тарновська присвятила 50 років ...
> Персоналії > Література > Черніков Володимир Андрійович > Про книгу «Старий Херсон Сергія Сільванського»

 

О книге «Старый Херсон Сергея Сильванского»

01.10.2002

Заметки читателя

Прошедший и текущий годы были весьма урожайными на печатные публикации об истории нашего города, о культурно – духовном наследии прошлого, о людях, оставивших заметный след своей яркой, творческой деятельностью на нашей малой родине. Иллюстративные календари и комплекты открыток с видами Херсона, целый ряд газетных и журнальных статей с интересными краеведческими материалами, насколько изданий с серьезными разысканьями и исследованиями малоизвестных фактов и событий, представляющих общественный и научный интерес. Такие публикации о новых «возвращениях» очень радуют, и у краеведов – любителей, как впрочем, и у профессиональных историков появилась возможность пополнить свои библиотеки весьма приличной краеведческой подборкой.

Среди этих изданий особо выделяется труд С.М.Сухопарова (он же и издатель) – «Старый Херсон Сергея Сильванского». Основной материал книги состоит из двух, примерно равных по объему, разделов. В первом – автор описывает на фоне общественно-культурной жизни того времени творческий путь и драматическую судьбу нашего земляка, исследователя родного края, Сергея Александровича Сильванского. Второй раздел книги содержит избранные работы самого Сильванского, опубликованные им в свое время в Херсоне, Киеве и Москве.

Следует заметить, что автор книги оказался в очень затруднительном положении, т.к. массив сохранившихся и доступных для исследования документальных материалов о Сильванском весьма скуден. Тем не менее, книга получилась очень интересной и увлекательной, текст написан живым и образным языком (сказывается многолетний журналистский опыт автора), материал сопровождается большим количеством иллюстраций. В научный оборот введен значительный пласт редких, а порой и уникальных, не известных доселе документов и фактов. Безусловно, эта книга – как первая попытка исследования личности и творчества Сильванского – займет должное место в истории культуры нашего города.

* * *
Согласно метрической книге херсонского Успенского собора, 14 декабря 1893 г. в семье дворянина, титулярного советника А.Л.Сильванского родился сын Сергей. В 1912 году, в восемнадцатилетнем возрасте, он заканчивает 1-ю мужскую гимназию и поступает в Московский университет. О детстве Сергея Сильванского, его гимназических и студенческих годах мы почти ничего не знаем. Известно только, что книжные знаки (экслибрисы) он начал собирать с 1912 г., а один из его собственных экслибрисов (с фамильным гербом) датируется 1915 годом.
К 1912 г. относится его «кабинетный» фотопортрет, сделанный в фотоателье Можаровского. На фото запечатлен молодой человек в белой гимназической куртке со стоячим воротником и залихватски, по моде того времени, закрученными усами.

На обороте фотокарточки – полушутливая надпись: «Когда ни будь, разбирая старые бумаги, письма и записки, попадётся Вам на глаза эта карточка, Вы возьмете её в руки, повернете несколько раз, посмотрите и бросите в кучу старых записок и писем. И хорошо сдела(е)те! Нюре Кудиновой. С.Сильванский, 19.11/1.12 г.». Адресована, по-видимому, знакомой гимназистке. К сожалению, это единственное изображение Сильванского, известное на данный момент.
Окончив университетский курс в Москве, он возвращается в родной Херсон с дипломом юриста. За семь лет, с 1917 г по 1924 г очень мало достоверных данных о его служебной деятельности, семейном положении, творческой и исследовательской работе. По свидетельству одного современника он был дважды женат, поэтому логично предположить, что именно в этот период он обзавелся семьей.

Безусловно, революция, гражданская война, разруха, голод, красный террор, массовая эмиграция, высылки и прочие «прелести» того бурного времени существенно повлияли на жизненный уклад Сильванского, но не ослабили его страстного увлечения книгособирательством и историческими исследованиями. Опубликованные им гораздо позднее книги и журнальные статьи безоговорочно указывают на то, что основной материал для них он накапливал и систематизировал именно в эти сложные, переломные годы.

В этот период он активно приобретал книги, экслибрисы, предметы старины, собирал и изучал документы по истории Херсона и родного края, вел интенсивную переписку с музейными работниками, искусствоведами, художниками, коллекционерами.

Приблизительно с 1924 г. в течение пяти лет (до самого отъезда в Москву) Сильванский служит секретарем в херсонском Рабкоопе. В единственной городской газете «Рабочий» им опубликовано около двадцати заметок и статей, как связанных со служебной деятельностью, так и на общественно-культурные темы. Из некоторых этих газетных материалов мы узнаем, что в августе 1926 г. Сильванским была проведена первая в Херсоне выставка книжных знаков. В 1927 г на художественной выставке он демонстрирует семь работ своего друга и однокашника, художника М.Ф.Нечитайло-Андреенко, а в ноябре того же года, на выставке в Центральной библиотеке – « ...коллекцию книг по искусству за 10 лет ...».

К сожалению, более «мощного» документального подтверждения (писем, фотографий, свидетельств современников), о службе, семейном положении, творческих исканиях Сильванского до 1927 года, кроме упомянутых выше, у нас нет. А вот последующий семилетний период его жизни освещен гораздо лучше. С.М.Сухопаров разыскал и опубликовал в книге шестнадцать писем Сильванского к трем адресатам: одно – Остроухову в Москву (1917г), четыре – Адарюкову в Москву (1927-28гг.) и одиннадцать(!) – Иванченко в Киев (1929-34гг.)

Эти письма (кроме первого) и ряд библиографических источников дают возможность восстановить основные вехи творчества Сильванского в этот период.
В самом начале 1927г. он отпечатал в местной топографии 210 экз. своего исследования – «Провинциальные книжные знаки». Эта блестящая работа сразу же завоевала признание в среде специалистов и коллекционеров.
1928 год стал для Сильванского самым «жарким» – поочередно выходят три его книжки: «Песни сердца», «Старый Херсон» и «Библиотеки Старого Херсона». Следует заметить, что «Старый Херсон» до сих пор самый цитируемый источник у всех без исключения исследователей истории нашего города.

В 1929 году – вышли из печати две книжки: «Библиография изданий Ленинградского общества библиофилов» и «Книжные знаки Александра Скворцова». Это были последние его роботы, напечатанные в родном городе.

Необходимо заметить, что еще до отъезда в Москву, он активно сотрудничает с редакцией столичного журнала «Советский коллекционер» и помещает там не менее семи публикаций – статьи о книжных знаках и рецензии.

В самом конце 1929г. Сильванский, пользуясь оказией, покидает Херсон, и уже весной 1930г. живет и работает в Москве.
В вышеупомянутых письмах Сильванский ничего не сообщает о своем семейном положении, но можно предположить, что в Москву он прибыл со второй женой – Малявинской, дочерью херсонского священника.
В столице он короткое время работает в типографии Книжной палаты, а затем поступает на службу в ВСНХ. Активно общается с единомышленниками по увлечению – книжниками, экслибрисистами, художниками, искусствоведами.

В марте 1931 г. избирается секретарем «Секции собирателей книг и экслибрисов МО ВОФ» (председатель – Дунин-Борковский, журналист, коллекционер, член редколлегии «Советского коллекционера»). Оживленно занимается любимым делом: пополняет свое собрание книжных знаков и гравюр, организует выставки, читает доклады на секции, пишет статьи для журналов. Только в «Советском коллекционере» за 1930-32 гг. помещено более полутора десятка его публикаций.

В Москве Сильванский печатает следующие свои труды: «Книжные знаки Р.В. Фреймана» (1930г.), «Книжные знаки Н.С Бом-Григорьевой» (1932 г.) и «Экслибрис. Популярный очерк» (1932г.).
В Киеве, в библиотековедческом журнале (1930г.) напечатана его обширная статья-очерк о Вере Константиновне Шейнфинкель, директоре Херсонской библиотеки, оказавшей в свое время больше влияние на молодого Сильванского. К слову, вышедшая в 1928 г. его книга «Библиотеки Старого Херсона» посвящена памяти В.К. Шейнфинкель.

В Львове, в 1934г. (в то время заграница) издали книжечку «Олена Сахновська. Книжкові знаки. Текст Сергія Сильванського. Редакція з передмовою Павла Ковжуна». В львовском же журнале «Украінське мистецтво» он опубликовал статью о художнике А.И. Усачеве.
Из писем к Н.Н.Иванченко (Киев) известно, что Сильванский готовил к печати еще две работы: «Книжные знаки В.А. Фаворского» (совместно с П.Д. Эттингером) и «Статьи и книги Я.А.Тугендхольда. Опыт монобиблиографии». В свет вышла только работа о знаках Фаворского, но автором был один П.Д. Эттингер (1933 г.)

О московском периоде собирательской деятельности Сильванского упоминают Е.Н.Минаев и С.П.Фортинский в фундаментальной монографии «Экслибрис» (М., «Книга», 1970г.): «Крупнейшие и интереснейшие коллекции первого периода принадлежали В.Я. Адарюкову, Н.Н. Орлову, М.С. Базыкину, В.С. Савонько, С.А. Сильванскому, В.К. Лукомскому, П.Д. Эттингеру. Московский собиратель и исследователь экслибриса С. А. Силивансний собрал к 1935г. коллекцию в 3500 экземпляров. Особенность ее – большое количество провинциальных экслибрисов. Владелец собрания написал много статей и заметок о книжных знаках. Экслибрисы позже были раскуплены отдельными собирателями».

В 1934-35г.г. он, по причинам, о которых можно только догадываться, прекращает писать и издавать свои работы, распродает свое уникальное собрание книг, гравюр и экслибрисов. Документальных свидетельств о дальнейшей судьбе нашего славного земляка, «последнего летописца» Херсона пока не найдено.
Вот что пишет современный исследователь книжных знаков, упомянувший в своей публикации и Сильванского: «Начавшиеся в тридцатые годы репрессии не обошли и библиофильские общества. РОДК, ЛОБ и ЛОЭ подверглись реорганизации и в последствии были упразднены.
Прекратилось издание трудов ЛОЭ. В начале 1935г. и позднее многие члены библиофильских обществ, особенно принадлежавшие к дворянским и купеческим фамилиям, были репрессированы. Большинство коллекционеров прекратили свою деятельность, продали свои собрания» (Богомолов С.И. «Эта книга - моя» Библиофил, сб. №1(6) М., 2002)
Символично, что на обложке «Провинциальных книжных знаков» (1927 г.) Сильванский поместил изображение своего фамильного дворянского герба, расколовшегося на части…

P.S. По непроверенным сведениям, полученным т вторых рук, первая жена Сильванского – Нина Федоровна Индра - погибла в ссылке или лагере, получив 10 лет за то, что работала переводчицей в оккупированном Херсоне.

* * *
В предисловии к своей книге С.М. Сухопаров нарисовал безотрадную картину состояния краеведения в нашем городе. Отметил, что «...на Херсонщине процветает вялое, безразличное, никакое отношение к изучению нашей святая-святых – истории», и к этой благородной деятельности проявляют полное равнодушие, как власти, так и значительная часть интеллигенции Херсона. Ох, как не хочется соглашаться с этими выводами уважаемого автора, а приходится, т.к. от реальности никуда не денешься.

Еще отцы-родители О.И. Бендера, авторы бессмертного романа, в эпизоде раздела «детьми лейтенанта Шмидта» Союза Республик на эксплуатационные участки, среди других городов упомянули и «сомнительный Херсон». Хотя это ироничное замечание было совсем по другому поводу, но, на наш взгляд, эпитет «сомнительный» довлеет над Херсоном и по сию пору.

Но после выхода этой книги затеплилась надежда, что ситуация в краеведении постепенно начинает меняться к лучшему. Да и пример брать есть с кого: соседи-николаевцы выпустили в свет солидный блок изданий о своем городе и не собираются почивать на лаврах.

Необходимо бросить упрек нашим «штатным» научным работникам городских музеев, архива и библиотеки. За последние годы из-под их пера не вышло ни одной серьезной работы о культуре и истории Херсона. Видимо они навсегда усыпили свою творческую деятельность, и за них приходиться «отдуваться» краеведам-любителям и исследователям-энтузиастам.

Автор, описывая судьбу Сильванского, попутно указывает на малоисследованные стороны истории нашей малой родины. Тут и яркие представители творческой интеллигенции, рабочая кооперация, городские газеты и театр, общественные и личные библиотеки, «музыка в камне» – архитектура, художественные выставки, борьба на «культурном фронте», процессы украинизации и «чистки», судьбы храмов и многое, многое другое. Так что новому, молодому и энергичному поколению краеведов задач и тем для новых исследований более чем предостаточно.
Кстати, о ещё одном направлении поисков.

Почтовая переписка в кругу творческих людей, к которым принадлежал Сильванский, была в то время основным способом заочного общения. Априори можно утверждать, что количество адресатов Сильванского простиралось далеко за сто – в Москве, Ленинграде, Львове, Киеве, Харькове, Саратове, Одессе, Николаеве, Херсоне и других городах. Не исключено, что какая-то часть его переписки сохранилась в архивах тех, с кем он общался. Как много могли бы дать эти письма о плане изучения его жизни и творчества. Вот где непочатый край роботы для исследователя.

* * *
В этом месте необходимо сделал небольшое отступление.
В бывшем Союзе, к концу «эпохи позднего застоя», был накоплен колоссальный опыт издательского дела, особенно в части оформления и технического редактирования.
В выходивших книгах все их структурные элементы (обложка, титульный лист, аннотация, выходные данные, знак охраны авторского права, содержание-оглавление, предисловие-послесловие, главы-разделы-части, заголовки-подзаголовки, сноски-примечания, иллюстрации и сопроводительные подписи, шрифты, нумерация, заставки-концовки и проч.) находились на своих местах, в соответствующем объеме, все было сбалансировано и гармонично увязано между собой. В этом нетрудно убедиться, просмотрев 5-10 монографий, альбомов, научных изданий, сборников того времени (мы в данном случае сознательно опускаем оценку содержательной части). Читатель был воспитан на этих прекрасных традициях, привык к хорошо оформленным книгам.

В настоящее время традиции «классического» оформления и технического редактирования книг стремительно утрачиваются. И если крупные, столичные издательства еще сохраняют некоторую преемственность, то на периферии, особенно у начинающих авторов, издающих книги за свой счет, от старого опыта остались «рожки да ножки».

Желая издать книгу как можно скорее, они не прибегают к помощи специалистов при редактировании и закрывают глаза на тот факт, что недостатки вышедшей книги со временем не «выветриваются», а остаются навсегда и еще больше раздражают читателя. Становится обидно, когда книга с интереснейшим содержанием, не подвергнутым ни идеологическому ситу, ни цензурным ножницам, оформлена непрофессионально, безграмотно, неряшливо, с нарушением, увы, забываемых правил, приемов и методов редактирования.
Рассматриваемая нами книга не избежала некоторых недостатков, присущих периферийным изданиям. Попробуем, в меру своей читательской компетентности, описать замеченные недостатки, сначала в оформлении книги, а затем в редактировании ее материала.

На форзаце книги помещен знак с надписью по окружности: «Коллекция книг от издательского дома «Слаж» и С.М. Сухопарова». Внутри знак разделен на четыре сектора на белом фоне изображены – силуэты Гошкевича и Сильванского, на синем – силуэты Святодуховского собора и Художественного музея. На последней странице подобный знак повторяется, но с другим изображением в центре: двумя мужскими профильными силуэтами, вероятно, героев последующих публикаций. Естественно, возникает вопрос, что же это такое? Издательская марка? Экслибрис? Коллекционный знак? Логотип серии? Кажется, это очередная загадка для библиофилов.

На авантитуле значится, что это первая книга в серии, и принадлежит она к разряду коллекционных. Очень смелая заявка. Вполне возможно, что вторая, третья и последующие книги будут высокого уровня, но эта, по правде сказать, на коллекционную не тянет, Впрочем, на этот спорный вопрос ответят специалисты и время.

Далее указано, что данное издание «Отпечатано в количестве 800 нумерованных экземпляров», а ниже выделено место для проставления номера и имени владельца. Выходит, что автор вознамерился собственноручно проставлять порядковые номера проданных (подаренных) экземпляров и вписывать имена счастливых владельцев-коллекционеров. Очень уж похоже на рекламное трюкачество.
В «классическом» варианте нумерованные экземпляры издания составляли небольшую часть, принципиально не носили массового характера. Они обязательно отличались от основного тиража: бумагой, шрифтом, качественной полиграфией, оригинальными иллюстрациями, автографами, посвящениями и т.п. (возможны комбинации). И порядковые номера на этих книгах проставлялись типографским способом, а не от руки. Встречались случаи, когда весь тираж был нумерованным, но, как правило, он был количественно не велик и очень высокого полиграфического качества. Прочие варианты «нумерованности» – от лукавого.

Страница «Содержание» выполняет свои функции только для второго раздела книги. А вот для первого раздела, обладающего большой информативной плотностью, «Содержание» не приносит никакой практической пользы. Читателю приходится многократно «вслепую» перелистывать книгу в поисках заинтересовавших его событий и фактов. Видимо это произошло оттого, что автор разбил материал первого раздела на очень маленькие главки (таковых–33 на 154 страницы), ему не удалось организовать материал на оптимальные по объему 10-12 частей. А поместить в «Содержание» большое количество наименований не решился. И отсутствие обязательной — в книгах подобного ранга – аннотации, по меньшей мере, удивляет.

И еще об одном – в книге уж очень часто мелькает фамилия автора (особенно на первых страницах), она упоминается по поводу и без, иногда не к месту. Здесь чувство меры явно отказало уважаемому С.М. Сухопарову. Впрочем, пусть читатели сами сделают вывод об уровне «ячества» автора.

Говорят, что после драки кулаками не машут, но все же следует указать на две упущенные автором возможности улучшить свое издание. Биографическое и краеведческое исследование «Старый Херсон С. Сильванского» содержит свыше 185 имен, упоминаемых в нем персонажей. Если учесть еще почти столько же в прилагаемых текста Сильванского, то раздел «Указатель имен» в книге был бы весьма уместен и полезен. Напрашивался в книгу и раздел «Приложения» – туда можно было бы «слить» очень много материала, который зачастую перегружает текст, отвлекая читателя от основной линии рассуждения. Особенно это касается объемных подписей под иллюстрациями, вырастающими иной раз в солидную «бороду».

В раздел «Приложения» можно было ввести и названия печатных и письменных источников, цитируя которые, С.М. Сухопаров указывает только фамилии авторов в не называет этих работ (за единственными исключениями). А таких источников – несколько десятков.

* * *
Пожалуй, пора отметить некоторые фактические неточности и ошибки, допущенные автором при написании первого раздела книги.
■ Название книги - «Старый Херсон Сергея Сильванского» почему-то приводится дважды (на титульном листе и стр.13), зато второй раздел никак не озаглавлен, а цитата, приведенная на шмуцтитуле (стр. 155) годится для подзаголовка, но не дает представления о содержании раздела.
■ Утверждение, что «...эту церковь долгое время посещая С.А. Сильванский...» (стр. 15), довольно рискованно, т.к. никаких свидетельств о религиозности Сильванского автор не приводит.

■ Говоря о начале периода творчества Сильванского, автор сообщает, что «... его первая публикация появилась в 1915 году...». Этот факт ничем не подтвержден. Если автор подразумевает заметку о книжном знаке Сильванского в «Известиях книжных магазинов М.О. Вольф» (1915 г.), то это сообщение о Сильванском, а не его публикация (стр. 18 и 157).
■ Дата крещения Сильванского в Успенском соборе (стр. 26) указана неверно, а ведь перед этим приведена выписка из метрической книги с достоверной датой (стр. 21).

■ На картине художника В. Баранова (стр. 25) изображен не Панкратьевский мост, а, вероятнее всего, – Клушинский – находившийся на пересечении улиц Тракторная, Свердлова, 21 Января (северо-восточнее от Панкратьевского). Неглубокая балка, которую пересекал Клушинский мост, была постепенно засыпана в 1950 - 60 гг.
■ Сомнительно, на наш взгляд, утверждение, что надписи-пометки на альбоме Крученых (стр. 32) принадлежат И.Д. Ратнеру. Не мог опытный профессионал, музейный работник высокого класса, сознательно портить уникальное издание, единственное в Херсоне. А надписи сделаны на всех восьми листах этого альбома, причем разными почерками.

■ Фамилия известной херсонской деятельницы В.К. Щейнфинкель (стр. 76 и далее) приводится повсеместно без буквы «й». А ведь автор при подготовке книги ««перерыл» немало архивных материалов и должен был знать правильное написание. Кстати, и Сильванский в своих публикациях применяет «сокращенный» вариант этой фамилии. Поэтому, нужно было бы в примечаниях или сноске указать на причины этого разнобоя.
■ Как пишет автор (стр. 77), брат В.К. Шейфинкель – Мирон Константинович Шейнфинкель (Владимиров) похоронен возле Кремлевской стены. Это не совсем так – после кремации урна с его прахом замурована в нишу стены. Причем, он был первым в этом ряду черных гранитных досок с золотыми буквами (кстати, в стене неподалеку от Владимирова находится памятная доска еще одного херсонца – А.Д. Цюрупы). У Кремлевской стены, за Мавзолеем, в могилах, увенчанных подгрудными бюстами, лежат совсем другие деятели.

■ Пожалуй, уместно добавить (стр. 81), что Сильванский был знаком с И.Х. Терентьевым ещё во время их учёбы в университете. Судьба этого незаурядного человека – поэта, художника, режиссёра – сложилась трагически: он был изгнан из театра, арестовав, сидел на Соловках, расстрелян в 1937 году.
■ В угоду стилистике и в ущерб точности автор поменял местами две последних строки в надписи на памятнике Синельникову (стр. 91). Хорошо хоть на бумаге изменил, а не на мраморной доске.
■ Указание «не сохранился» (стр. 175) отнесено автором к Потемкинскому скверу, а не к памятнику князю Потемкина (видимо, механическая ошибка). Херсонцы поймут, что к чему, а вот читатели из других городов – вряд ли.
Еще одно небольшое отступление, необходимое для уяснения мотивов следующей неточности.

В 1994 г. в Херсоне состоялась международная научно-практическая конференция «Михаил Андриенко и европейское искусство XX ст.» Она была посвящена художнику Михаилу Федоровичу Нечитайло-Андреенко (1894 - 1982), в молодые годы проживавшего в нашем городе. Он был близким другом Сильванского, оба учились в одной гимназии, в их творческих увлечениях было много общего. Во всех документах того времени: метрической книге, гимназических журналах, каталогах выставок, письмах современников, на авторских рисунках, картинах и проч. его фамилия писалась – Нечитайло-Андреенко. По каким-то неведомым нам причинам, в выпущенном сборнике докладов этой конференции (Киев, 1996) двойная фамилия художника была слегка изменена и «украинизирована», писалась – Андриенко-Нечитайло (в ряде случаев, просто –Андриенко).

Возможно, сам художник, проживавший долгие годы в эмиграции, изменил отношение к написанию своей фамилии, мы этого не знаем, да и не в этом суть дела. Из четырнадцати докладчиков на той научной конференции, только двое херсонцев – Л.Корсакова и В.Быстров – в своих сообщениях остались верны изначальному написанию фамилии художника - земляка.
■ В книге С.М. Сухопарова художник-херсонец Нечитайло-Андреенко упоминается свыше двадцати раз, и везде его фамилия изменена в духе вышеупомянутой конференции. Можно еще примириться, когда это происходит в тексте самого автора (хозяин - барин), но когда фамилия исправляется во всех приводимых документах, возникает вопрос – допустимо ли такое редакторское своеволие?

И только один лишь раз (стр. 131) эта фамилия упомянута так, как она писалась в те годы (видимо, не исправил по недосмотру). Да еще не решился автор исправить подписи художника под его рисунками и экслибрисами (стр. 130, 172, 241, 257, 258).
■ Необоснованно и искажение часто встречающегося в книге слова «экслибрисист» (т.е. человек или изготовляющий, или изучающий, или собирающий книжные знаки), Это слово всегда и везде, во всех публикациях, посвященных книжным знакам, писалось (и пишется) как «экслибрисист», а не как заученное «экслибрист». С.М. Сухопаров в своей книге употребляет искаженный вариант этого слова. Мало того, он «каленым железом» исправляет его в текстах, которые принадлежат не ему, а другим авторам. Правда, в двух случаях он не доглядел, и это слово осталось в изначальном написании (ст. 241, 243).

Следует заметить, что и Сильванский однажды в своей работе «Книжные знаки А. Скворцова» сократил это слово до «экслибрист». Трудно сказать, чем это было вызвано, может быть, дань модному в то время словотворчеству, или просто типографский недосмотр. Ни до этого, ни после этого случая Сильванский в своих работах таких вольностей не допускал.
■ В брошюре Сильванского «Библиотеки Старого Херсона» не мог быть помещен экслибрис Голубенского (стр. 132), т.к. ленинградец Голубенский никакого отношения к Херсону не имеет, этот экслибрис изготовлен гораздо позже, и не художником И. Рербергом.
■ Автор, говоря о работе Сильванского «Книжные знаки А. Скворцова» (стр. 52-53 и стр. 54-55), дублирует довольно объемный текст, приводимый далее (стр. 224 - 225 и стр. 240). Многовато для обычного цитирования.

* * *
Теперь отметим рад мелких неточностей и ошибок, снижающих очевидные достоинства книги С.М. Сухопарова. Их легко можно было избежать, отнесись автор к техническому редактированию более серьезно.
* Журналист А.С. Петражицкий назван «библиографом» вместо «библиофил», как значится он в оригинале сообщения Г.В. Курнакова (стр. 16).
* Приведенная в авторском тексте цитата (стр. 18) только частично принадлежит Сильванскому (стр. 243).
* Инициалы известного искусствоведа П.Д. Эттингера дважды указаны неверно (стр. 56, 94).

* Захоронение генерала Меллера-Закомельского у Екатерининского собора произошло в конце XVIII, а не в конце ХIХ в (стр. 67).
* Экслибрис М.Ф. Достоевского (внучатого племянника писателя) выполнен для него У.Г. Иваском (стр. 94).
* Книжный знак работы художника А. Скворцова принадлежит С.Ф. Бородаеву, а гербовый знак – К.И. Дунину-Борковскому (стр. 95).
* Дата рождения С.М Кирова указана неверно (стр. 101); в слове «опричнина» допущена ошибка (стр. 102)
* В авторской дарственной надписи на обложке книжечки «Песни сердца» фамилия адресата была написана Сильванским без окончания «у» – Матяш (стр. 151)

* В одной из работ Сильванского автор выделил два абзаца жирным шрифтом (стр. 160, 162). В оригинальном тексте такого выделения нет.
* Формальное применение квадратных скобок для расшифровки общепринятых сокращений привело к казусу: графиня П.А. Брюс (урожд. Румянцева), статс-дама, превратилась в графа (стр. 176).
* Слово «перестройка» (в оригинале) ошибочно заменено на «постройку» (стр. 181). Фактический смысл предложения от этого изменился.
* Заглавие к одному из текстов Сильванского заключено в квадратные скобки. Долгое размышление – что бы это означало? – ни к чему не привело; видимо, «доцент был тупой» (стр. 241, 263).
* В оригинальном тексте Сильванского написано: «...в чистеньком сереньком платье...» (стр. 176).

* * *
В предисловии ко второму разделу своей книги С.М. Сухопаров сообщил, что читательскому вниманию предлагается одиннадцать републикаций трудов С. Сильванского. Он весьма туманно-расплывчато объяснил принцип их отбора и взаиморасположения и не словом не обмолвился, что по первоначальным текстам основательно прошелся редакторский карандаш, и прощелкали безжалостные ножницы.
Редактор выбрасывает-заменяет-вставляет целые слова, вырезает основательные куски текста, внедряет в авторский материал массу иллюстраций, которых Сильванский отродясь не видел. Особенно «умиляет» возникшее сочетание текста об историческом прошлом и современных фотографий.

Еще можно согласится с необходимой орфографической и мелкой синтаксической правкой, уточнением пунктуации, исправлением явных описок в авторском тексте. Но и в этих случаях корректный исследователь, как правило, обязательно сделает примечание или сноску для читателя. Короче говоря, в этих републикациях нам преподнесли какого-то модифицированного и «заглянцованного» Сильванского, не предупредив о проведенных манипуляциях читателя, который может все это принять за чистую монету.

И только после внимательного ознакомления с этими републикациями становится понятно, почему автор дипломатично называет работы Сильванского – «текстами».
Безусловна, автором книги руководило благородное желание – дополнить, улучшить, разъяснить, показать в сравнении с настоящим временем материалы Сильванского. Может быть, этот новаторский прием имеет право на существование и получит дальнейшее развитие в других исследованиях. Но такие нововведения в процесс переиздания документов прошлого следовало бы предварительно оговорить и, тем самым, избежать путаницы и неразберихи.

* * *
Можно привести длинный перечень, но укажем только на несколько характерных случаев редакторского своеволия над первоначальными работами Сильванского.
> Из 110 иллюстраций (открыток, фото, рисунков, репродукций), размешенных во втором разделе книги, т.е. на поле републикуемых материалов, только 24 иллюстрации принадлежат автору – Сильванскому.
> В пункте 1 (стр. 261) нет указаний, что материал книги «Старый Херсон. Греческое предместье» сокращен. Тем не менее, шесть последних страниц из нее вырезаны: «Источники» (16 пунктов), «Перечень иллюстраций» (10 пунктов), «Содержание» (9 пунктов) и сообщение о вышедших и готовящихся работая Сильванского.

Фотография памятника князю Потемкину, помешенная в оригинале, заменена на фотооткрытку с тем же памятником (стр. 174). Вероятно, она показалось редактору более выигрышной, хорошо хоть, что заменил Потемкина на Потемкина, а не на К. Маркса. К слову сказать, утверждение автора (стр. 131-132), что в качестве иллюстраций к «Старому Херсону» использовались фотооткрытки, безосновательно, т.к. в «Перечне иллюстраций» в оригинале этой книги такой информации нет. Там говорится только о фотографиях 60-70 гг. XIX в. и о рисунках. А вопрос о том, делал ли херсонец Песчанский фотографии для массовых открыток, остается спорным.

> Из пункта 7 (стр. 261) узнаем, что републикация брошюры «Экслибрис. Популярный очерк» произведена со страниц 3-6 оригинала. Но на этих страницах воспроизведены пять книжных знаков, в републикации же – три, да и те взяты с другой страницы. Подзаголовок, находящийся на титульном листе, перемещен к началу текста (стр. 219).
> В работе Сильванского «Книжные знаки Александра Скворцова» редактором даже название изменено. В републикации оно звучит - «Александр Скворцов и его книжные знаки». В новом названии акцент с книжных знаков перенесен на художника, т.к. С.М. Сухопаров воспроизвел только первую честь книги, посвященную творчеству Скворцова, а вторую – описание 35 гравированных книжных знаков, воспроизвести не решился (правда, предупредив об этом в своих «Примечаниях»).

А очень жаль, потому что Сильванский достиг высокого уровня в исследовании экслибриса именно в своих последних работах, посвященных творчеству художников – Скворцова, Фреймана, Бом-Григорьевой. Только лишь в этих трех книгах и в «Провинциальных книжных знаках» Сильванский исчерпывающе описал в общей сложности 159 экслибрисов. Но эта грань его творчества в настоящей републикации не раскрыта, поэтому свое обещание показать Сильванского как «...непревзойденного исследователя книжных знаков...» (стр. 157) C.M. Сухопарову выполнить не удалось.

> В пункте 9 (стр. 262) указано, что из книги «Провинциальные книжные знак» воспроизведено только одно «Предисловие». Но и этому материалу не повезло: по каким-то, непонятным здравому смыслу, причинам, заключительная часть текста вырезана – три абзаца (12 строк). А ведь одно предисловие (да еще усеченное) не дает истинного представления об одной из лучших работ Сильванского.

> В воспроизведении книги «Библиотеки Старого Херсона» (в сравнении с оригиналом) отсутствуют: авторское посвящение, подпись под предисловием (инициал), шмуцтитул, единственная иллюстрация, «Указатель имен». В сноске (стр. 248) Сильванскнй уведомляет читателя, что «В описаниях книжных знаков приняты сокращения У.Г. Иваска», введенные в исследовательскую практику корифеем всех экслибрисистов, как того, итак и нашего времени. Однако, редактор решился на медвежью услугу – раскрыл в квадратных скобках непонятные, по его разумению, сокращения, добавив, для порядка, еще изрядное количество слов от себя (стр. 249-253). Гладя на такую «модернизацию», специалисты, в лучшем случае, скептически усмехнутся.

> В последней, одиннадцатой републикации, – «Песни сердца» - редактор сделал рад уместных пунктуационных поправок, но не решился воспроизвести текст-пояснение к единственной в оригинале иллюстрации: «Фронтиспис – рисунок М.Ф. Нечитайло-Андреенко: надмогильный памятник начала 19 ст. (Херсон, кладбище)». И это понятно, т.к. в этом тексте дано правильное, изначальное написание двойной фамилии художника, а это идет в разрез с установкой редактора (об этом см. выше и стр. 4 книги).

> В воспроизводимых текстах Сильванского составитель излишне широко использует метод расшифровки и дополнения с помощью квадратных скобок. При чтении от их изобилия рябит в глазах. На наш взгляд, общепринятые сокращения, постоянно встречающиеся в авторском тексте, можно было бы и не трогать, а случаев, когда расшифровка или дополнение действительно нужны, у Сильванского не так уж и много. Например, когда читаешь текст, в котором редактор развернул сокращения, но забыл заключить их в эти колючие квадратные скобки, то глаза отдыхают, не спотыкаются. Жаль, что это произошло в одном лишь случае републикации (стр. 219 - 223).

* * *
Наконец наступило время поговорить об иллюстрациях, играющих существенную роль в книге С.М. Сухопарова.
Фотографии, портреты, рисунки, репродукции – их в книге 238 – располагаются почти на каждой странице. С одной стороны это очень хорошо, т.к. те, кто знакомятся с книгой, обязательно просмотрят «картинки», а они, в данном случае обладают большой познавательной ценностью, пробуждают интерес к прошлому и одновременно показывают историческую значимость изображённого. Даже если не читать эту книгу, а только ознакомиться с ее зрительно-иллюстративным рядом, то можно получить достаточно много интересной и полезной информации об истории и культуре Херсона.

С другой стороны, этот зрительный ряд живет своей жизнью, он не столько сопровождает текст, сколько дополняет его. В подавляющем большинстве случаев иллюстрации не совпадают с текстом «ни в пространстве, ни во времени». А некоторые из них явно «притянуты за уши»: надоевшая скульптура Мухиной (стр. 57 - целая страница!), рисунки Маяковского (стр. 225, 227, 230, 233), рад фотографий (стр. 100, 101, 108), и репродукций (стр. 62, 102, 104, 148, 152, 153). Вместо этих «чужаков» вполне можно было включить остаток шаржей А. Крученых.
Однако, нельзя не признать, что приведённые иллюстрации, во всей своей массе придают книге СМ. Сухопарова особый оттенок и дополнительную ценность.
* * *
Чтобы предупредить упреки в излишней придирчивости, напомним, что автор очень удачно и, главное, точно определил тему своего исследования «Старый Херсон Сергея Сильванского» – а все наши замечания находятся строго в рамках этой темы.
В заключение следует сказать, что стремление С.М. Сухопарова издать к 110 -летнему юбилею – «под общей обложкой, с подробными комментариями» – все печатные работы С. А. Сильванского, можно только горячо поприветствовать. Если, вопреки внешним обстоятельствам, в 2003 году удастся осуществить этот проект, то честь и хвала автору. И творческая интеллигенция Херсона должна будет снять перед ним шляпу в почтительном поклоне.
Октябрь 2002

В.А. Черников.

Публікація першоджерела мовою оригіналу

Напишіть свій коментар

Введіть число, яке Ви бачите праворуч
Якщо Ви не бачите зображення з числом - змініть настроювання браузера так, щоб відображались картинки та перезагрузіть сторінку.