Один на пожаре - не боец. Продолжение
В прошлом номере мы рассказали о периоде становления пожарной охраны в Херсоне. Ниже – продолжение темы
Город – под надежной охраной
Все три существовавшие в Херсоне пожарные части сообщались меж собой при помощи наблюдателей на каланчах, оперировавших условными знаками. Этот процесс хорошо изложен в воспоминаниях херсонского доктора-старожила Иосифа Векслера: «На этой каланче дежурил постоянно пожарник-наблюдатель. Если он обнаруживал пожар, то сигнализировал вниз, и тут дежурный звонил в большой колокол, висевший снаружи, на улице. Город был разбит на 4 части, и в зависимости от места пожара на каланче поднимался черный шар. Если пожар был в I части – 1 шар, если во II части – 2 шара, если в III части – 3 шара, и если пожар был в IV части – 4 шара (по ночам при обнаружении возгорания вместо черных кожаных шаров, невидимых в темноте нашей южной ночи, на каланче зажигали фонари, по числу которых все знали, в какой части города произошло бедствие. – А. З.).
После тревожного звонка немедленно выезжала пожарная команда. Впереди пожарного обоза ехал верховой. Он скакал впереди и указывал дорогу. За ним ехала линейка с пожарными. К дышлу линейки был привязан колокол, и во время езды шёл трезвон. Среди пожарных был трубач-горнист, который всё время трубил и сигнализировал. Во время пожара приказы передавали через горниста. За линейкой ехали бочки с водой. В пожарном обозе был пожарный насос. По приезде на место пожара насос устанавливали на земле и начинали качать воду для тушения пожара. Так как нужно было насос непрерывно качать, то для этого привлекали в принудительном порядке зевак из присутствовавших любопытных».
Единственное, о чём не упомянул достопочтенный старожил, так это о красном флаге, развевавшемся над пожарным обозом, спешившим на пожар. Если флаг над обозом был синий – значит пожарные выехали прогулять застоявшихся лошадей. Пожалуй, главной проблемой пожарного обоза было то, что бочки и колесные платформы для людей, приспособлений и насосов были уже изначально устаревшей конструкции и не имели рессор. Потому после быстрой езды по замощенным центральным или испещренным рытвинами и ухабами грунтовым улицам окраин практически после каждого выезда требовали серьезного ремонта. К тому же на крутых поворотах тяжелые и неуклюжие пожарные «машины» нередко опрокидывались. И приходилось затрачивать массу драгоценного времени на то, чтобы с помощью обывателей вновь поставить их на колёса.
Порой и сами пожарные были просто не в состоянии удержаться на высоко подпрыгивавшей платформе и «сыпались» на мостовую, получая травмы и увечья. Нередко причиной травм пожарных служили местные балбесы из числа забалковской и северофорштадтской молодежи, закидывавшие мчавшуюся на всех парах команду камнями. Так, известен случай, когда брошенный из-за забора камень попал в лицо пожарному и сбросил его на землю под колёса тяжелой платформы.
Меры по улучшению пожароопасной обстановки
Несмотря на часто случавшиеся в истории Херсона экономические падения, город продолжал расти. За столетнее существование его здесь появилась масса новых добротных каменных зданий, крытых пожаро-безопасными материалами, такими как железо и черепица. В 1879 году городское управление разработало план застройки города «зданиями из несгораемых материалов», которые должны были заменить здания старые, несоответствовавшие требованиям пожарной безопасности. Интересен подход городских властей к этой проблеме: «здания остаются без сноса до полного их обветшания, ввиду чего перестройка их не дозволяется, а допустимо лишь исправление».
Не менее мудро поступили и с разнокалиберными, к этому времени вконец обветшавшими деревянными лавками и рундуками явно не эстетического вида, «украшавшими» Канатную площадь (ныне бульвар Мирный) у Рыбного рынка. Ветхие постройки были выкуплены городом и тут же сданы в аренду бывшим хозяевам. Когда же сумма, вырученная от аренды, покрыла городские затраты, рундуки и лавки снесли, а на их месте возвели добротные каменные постройки, которые вновь сдали в аренду. К началу нового, ХХ века уездным земством был поднят вопрос о необходимости просветительской деятельности среди сельских жителей. Ведь они, пожалуй, находились в еще большей опасности от огня, чем горожане, и нуждались в ознакомлении с новыми, более безопасными устройствами для обогрева помещений и огнеупорными кровельными материалами. Земство разработало механизм выдачи долговременных ссуд под мизерные проценты для замены «растительных» крыш черепичными.
Кроме того, сельским общинам предлагали ссуды на приобретение в личное пользование прессовальных машин для изготовления черепицы из глины, которой практически повсеместно имелись неисчерпаемые запасы. Иными словами, приобретенный общиной в собственность пресс мог обеспечить всё селение фактически бесплатным огнеупорным материалом для кровель, да еще и принести доход обществу при продаже черепицы «на сторону».
Первый огнетушитель появился в Херсоне в 1898 году
В рассказе о пожарной охране города просто необходимо вспомнить и то, что в 1898 году в водопроводно-бетонно-механическом заведении Теплицкого в Херсоне начали производство огнетушительных аппаратов «Саламандра». Новый огнетушитель был изобретен самим владельцем предприятия и, по его уверениям в газетной рекламе, был просто необходим «для тушения вспыхнувшего пожара от керосина, смолы, дегтя и других воспламеняющихся предметов. Усовершенствованные мной аппараты имеют лучшее действие, чем американские. Заряжаются в течение двух минут, а в течение 5 минут вспыхнувший пожар совершенно может быть утушен».
К сожалению, из рекламы не понятно, к какому типу огнетушителей относился аппарат Теплицкого. Вообще, в то время еще не знали ни углекислотных, ни пенных огнетушителей. Первые огнетушители были водными или порошковыми. И в качестве тушащего вещества содержали в себе либо порошок смеси гидрокарбоната натрия (пищевая сода), квасцов или сульфата аммония с землей, реже песком, либо солевые водные растворы с целым набором подобной химии, которую следовало выплеснуть на огонь. Были и другие, совершенно не знакомые нашему современнику типы огнетушительных аппаратов в виде стеклянных бутылок и колб, которые следовало подобно гранате метать в огонь. Или бочки, заполненные квасцами с пороховым запалом. Такие бочки с зажженным фитилем закатывали в горевшее помещение. Следовавший вслед за этим взрыв распылял содержимое, гася огонь.
Существовали и такие, которые, будучи активированными в зоне пожара, выделяли густой дым, лишая полыхавшее пламя кислорода, и сдерживали горение. Правда, эффект от тушения такими примитивными огнетушителями оставлял желать лучшего. Тем не менее для тушения в начальной стадии пожара в Херсоне на грани смены веков использовали огнетушители «Саламандра» Теплицкого и испытанный брандмейстером Федотьевым в начале века огнетушитель «Страховщик».
«Трехэтажные» маты помогали работе пожарных
В 1898 году в Петербурге состоялось заседание особой комиссии, занимавшейся разработкой специального положения для брандмейстеров (начальников пожарной охраны). Для участия в ее работе был приглашен херсонский полицмейстер Бессонов. Именно в тот период в управлении херсонским пожарным депо произошли изменения. Место ушедшего в отставку брандмейстера Грушевецкого занял новый брандмейстер Васьковский. Впрочем, Васьковский прослужил в Херсоне совсем не долго и в начале ХХ века был переведен брандмейстером в другой город. Подлинным примером «пожарного старожила» в городе может служить брандмейстер Федотьев, занявший эту должность после Васьковского в 1901–1902 годы и служивший в Херсоне до своей смерти от туберкулеза в преддверии революции. Колоритная личность старейшего городского брандмейстера, без сомнения, была известна всем херсонцам от мала до велика.
Но особую славу шеф местных пожарных снискал благодаря своим глубоким познаниям нецензурного языка. Вот как рассказывает об этом херсонский старожил Иосиф Векслер, оставивший потомкам свои бесценные воспоминания о жизни в городе в начале ХХ века: «Начальником пожарной команды был Федотов (правильно всё же Федотьев. – А. З.). Во время тушения пожара он возбуждался и для лучшего воздействия на психику его подчиненных, для более активных действий применял громкие нецензурные выражения. О нём говорили, что если пожар на 1-м этаже, то на пожаре могут присутствовать все. Если пожар на 2-м этаже, то женщины и дети не допускаются на пожар. Если пожар на 3-м этаже, то уже никто не допускается. Такова была сила этих нецензурных выражений».
Впрочем, несмотря на то, что в дальнейшем повествовании Иосиф Наумович обвиняет Федотьева во взяточничестве, стоит отдать должное брандмейстеру. Скажем, хотя бы за то, что в период его командования пожарным депо здесь были внедрены многие полезные новшества и даже его личные технические изобретения, помогавшие в значительной мере сократить время выезда и увеличить эффективность тушения пожара. Так, Федотьевым была изобретена специальная упряжь, которая могла быть надета на лошадей в течение десятка секунд, в чём убедился лично вице-губернатор Александр Безобразов. Во время учебной тревоги, внезапно объявленной им глубокой ночью, пожарный обоз был готов к выезду уже через 58 секунд.
Затем бравым херсонским брандмейстером была изобретена особая пожарная линейка – повозка, называемая так благодаря тому, что двойная скамья для сидения «спина к спине» располагалась по всей ее длине. То есть пассажиры на ней размещались в линию, боком к движению. Кроме линейки и бочек с водой, в пожарный обоз входил «багровый ход» – название, часто встречающееся в дореволюционной литературе. Кстати, как и линейка с черчением, «багровый ход» ничего общего с цветовой палитрой не имел. «Багровым ходом» в прежние времена называли специальную грузовую повозку с уложенным на ней инструментом пожарных: лопатами, топорами и баграми. Еще в активе открытий бравого брандмейстера-матерщинника были изобретенная им раздвижная лестница и «снаряды для спасения людей, упавших в выгребные ямы».
Александр Захаров
Джерело інформації: газета "Гривна", 2016 р.
Публікація першоджерела мовою оригіналу