Вечер «Трех мушкетеров» от футуризма
Трое молодых людей - самоуверенных до вызова, категоричных в своих суждениях и в то же время своеобразно талантливых - отправились в турне по городам России с одной целью: нести пафос нового мироощущения, бросить обвинение буржуазной культуре, провозглашать, врываясь в жизнь обывателей, свои футуристические идеи
Кратко Манифест футуристов сводился к следующему: главное в искусстве не содержание, а форма; долой старую литературу, старый язык; да здравствует новое искусство! Своими выступлениями они взрывали затхлое болото российской действительности, будоражили умы бунтарским духом и тем отражали в какой-то мере противоречивое время начала XX века. Интерес к футуристам был тогда огромным: газеты их ругали последними словами, жандармы видели в них нарушителей спокойствия. Однако на вечера футуристов собиралось большое количество зрителей, которые их освистывали, протестовали, аплодировали, одобряли. Одним словом, безразличных не было. У футуристов все было нестандартное и свежее: бунтарские мысли, новаторские стихи, кричащая одежда. Даже необычное совпадение имен привлекало внимание: Давид Давидович Бурлюк, Василий Васильевич Каменский, Владимир Владимирович Маяковский.
В конце 1913 года троица прибыла в Херсон. Город был незнаком лишь Василию Каменскому, а Бурлюк и Маяковский были здесь не один раз. Тем более что с 1907 года в Народном доме (улица Перекопская, 9, бывший Дом офицеров) проводились выставки картин художников-футуристов России, организованные братьями (Давид и Владимир) Бурлюками. На сей раз предполагалось ознакомить херсонцев с поэтическим словом футуристов. Городские власти отнеслись к визитерам довольно неприветливо - эхо их скандальных выступлений в других городах, вероятно, докатилось и до Херсона. Разрешение на выступление полицмейстер дал лишь после предъявления Каменским удостоверения пилота-авиатора Императорского всероссийского аэроклуба, в котором было сказано о всяческом содействии на местах предъявителю его.
Выступление было назначено в зале Народного дома. Билеты раскупили в один миг. Многие херсонцы понятия не имели о футуризме, но шли на него, тешась мыслью быть свидетелем скандала. Переполненный зал застыл в напряжении ожидания. Футуристы вышли на сцену в таком необычном «прикиде», что зрители на миг оцепенели от неожиданности. Невозмутимый Бурлюк, облаченный в малиновый сюртук с перламутровыми пуговицами, бесцеремонно рассматривал публику в лорнет своим единственным глазом. Каменский предстал в бархатном плаще, с нарисованным на лбу аэропланом, руки его были горизонтально вытянуты наподобие крыльев самолета. Маяковский вышел в ярко-желтой блузе с огромным красным галстуком. Сам поэт называл свой костюм как «галстуковая рубашка с рубашковым галстуком». Зрители свистели и шикали, рукоплескали и подбадривали выкриками. Первым выступил Давид Бурлюк. С присущей ему страстью он пытался приобщить аудиторию к своей футуристической вере: «Мы - футуристы, воспеваем культуру городов, мировую динамику, массовое движение, изобретения, открытия, радио, кино, аэропланы, электричество - словом, все, что дает нового современность». А закончил Бурлюк своими стихами:
Каждый молод, молод, молод!
В животе чертовский голод -
Так идите же за мной,
За моей спиной.
Бурлюка сменил Каменский. Кучерявый авиатор, которому пришлось не только летать, но и падать, зажигательно убеждал: «Мы с удовольствием хороним покойников дохлого искусства волостной России. Мы, поэты-футуристы, работаем, как моторы, во имя энтузиазма молодости». Ну и, конечно, Василий зачитал отрывок из своей поэмы «Стенька Разин», от слов которой заерзали в креслах купцы от третьей до первой гильдии:
Сарынь на кичку!
Ядреный лапоть, -
Чеши затылок у перса-пса.
Зачнем с низовья
Хватать, царапать
И шкуру драть
Парчу с купца.
На «десерт» футуристического вечера вышел Маяковский. Широко расставив ноги, вместо агитации за футуризм он обратился к публике: «Тех, кто считает, что им сегодня придется принять участие в скандале и поработать руками, я должен разочаровать: им придется потрудиться мозгами». И тут же громогласно бросил в зал свои стихи:
Вошел к парикмахеру, сказал спокойный:
«Будьте добры, причешите мне уши».
Гладкий парикмахер сразу
стал хвойный,
лицо вытянулось, как
у груши.
Зрители растерянно переглядываются. Одни недоумевают - что это он мелет?! Другим, наоборот, это кажется неожиданным и интересным. Не давая зрителю осмыслить услышанное, со сцены летит очередная поэтическая загадка:
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
На флейте водосточных труб?
Зал в молчании. И тут Маяковский дерзко заявляет:
А если сегодня мне, грубому гунну,
кривляться перед вами
не захочется - и вот
я захохочу и радостно плюну,
плюну в лицо вам
я - бесценных слов транжир
и мот.
Что здесь произошло! Зал взорвался. Одни свистели и топали, другие аплодировали до боли в ладонях. Поднялся неистовый шум и гам, который еле-еле перекрывали свистки городовых. А в общем, футуристический вечер в Херсоне удался. Гимназисты, студенты, курсанты мореходного училища провели своих кумиров до самой Лондонской гостиницы, где они остановились.
P. S. С приходом советской власти большевики установили единственное направление в искусстве - социалистический реализм. Из троих фундаторов футуризма ему остался верен только Давид Бурлюк, который в 1920 году эмигрировал за границу. Сегодня его картины, написанные в стиле авангардизма, на аукционах продают за сотни тысяч долларов. Василий Каменский перешел к романтической поэзии исторического направления. Владимир Маяковский стал певцом советской власти, ее образа жизни.
Александр Скороход
«Гривна СВ».- № 51 (214) .- 16.12.2005.- стр. 4
Публікація першоджерела мовою оригіналу
