Авантюрист Сергей Воронов
24.01.2008Историю создают авантюристы. Ток считают историки. Наиболее отчаянные из искателей приключений сломя голову пускаются в опасные путешествия, оставляя в истории свои деяния и свое имя. Сергея Воронова можно назвать отечественным Туром Хейердалом - он первый в Украине начал строить исторические копии древних судов и совершать на них экспедиции. Нам, людям почти избалованным цивилизацией, сложно понять, как можно отказаться от привычных благ и отдаться на волю судьбы, пустившись в авантюру. Но именно это и стало его жизнью
Сергей, откуда такое желание путешествовать, экспериментировать?
В детстве все мечтают стать моряками, летчиками, артистами. Я мечтал стать путешественником. Поступил в мореходку, и жизнь закрутила: вуз, классическая наука, внештатная работа на научно-исследовательских судах, три года службы на флоте, работа в Днепровском пароходстве. Потом меня от моря несколько оторвало: пригласили на государственную службу, я сделал неплохую карьеру, последнее место работы - зам начальника управления областной госадминистрации в Днепропетровске, депутат горсовета. В принципе, добился всего. Но мечта-то не сбылась! Путешественником-то не стал! Капитаном - не стал! Порывы души закончились тем, что был разработан ряд проектов с моделированием. Проекты были замечены правительством Украины, и когда мне предложили поменять стезю... О возрасте мне пока говорить не приходится, но тем не менее, уходить с теплого места чиновника высокого ранга на хлеба неблагодарные, экспериментальные, в науку... Риск, конечно был. Но я просто верил, что если человек хочет, если старается - не может не получиться.
И в первую команду набирали таких же рисковых?
Когда проводил первую экспедицию, я еще сам был бестолковый. Людей набрал случайных, заочно. «Здравствуйте, Сергей Александрович! Я так мечтал, так мечтал!» .Как и я -думаю. Он приехал: «А что, у вас нет стиральной машинки?» Это-то на ладье IX века? Тьфу!
А, собственно говоря, вы вообще стирали? Собрались одни мужики... Стирали. У меня люди культурные, образованные, чистоплотные. Сутки льет дождь, ночь мы выдержали, а утром все разговоры - постирать грязное, мокрое вывесить. Честно говоря, у нас после каждого дождя была сушка - тогда весь корабль напоминал цыганскую кибитку.
А как с кормежкой? Повар баловал исключительно блюдами соответствующего исторического периода или разрешалось что-то современное? У нас была утвержденная программа перечня блюд XV! века, кои мы в областных центрах в качестве эксперимента пытались готовить по древним рецептам. Первоначально я двух провинившихся назначил подопытными. И они эту снедь съели под присмотром главного врача. Утром, когда все проснулись, приняли решение, что эксперимент удачен. Готовили и на морской воде. Больше я никому не разрешу это делать, но один раз надо было попробовать. Все до конца съел один я - надо же было на ком-то эксперимент провести. Как себя чувствовал после этого - не знаю: на следующий день мы попали в такую передрягу, что вспоминать о том, что ел накануне, возможности не было. Будем считать, что и этот эксперимент прошел удачно. А вообще, питание было экспедиционным - в общем, малосъедобные вещи. Правда, наш кок все это разбавлял соусами-уксусами - вкусно было. Но ребята безропотно ели все, что дашь им в руки.
А как было с пьянкой?
Если б с пьянкой, то точно не дошли б. Я только один раз официально разрешил - когда мы впервые попали в шторм, полностью намокли, целую ночь боролись за корабль. Утром разжигаем костер. У нас ящик водки - на 22 мужика это всего ничего: грамм по 150. Все уже руками потирают. Но я говорю: «Сейчас мы проведем профилактику ОРЗ. Всем делать, как я. Иначе стакан ставишь на место». После этого я водку выливаю в рот и три минуты полощу горло, потом выпиваю. Большая часть экипажа смогла это повторить. Остальные выплюнули. Надо было видеть глаза этих людей!
С медиком такие действия были согласованы? Безусловно. Но он, добряк, сказал, что если просто выпьют, будет уже хорошо. Но на нашем борту просто так ничего не бывает. У нас все тяжело было делать. Даже спать. На корме у меня мостик небольшой, треугольный, метра полтора - днем я там карты раскладываю, а ночью сплю. А на углу, на самой корме, две иконы, как в церкви. Ночью повернешься - то об одну икону головой, то о другую: «Господи, прости! Господи, прости!» - иконы ж все-таки. А экипаж хихикает: «Капитан в церкви ворочается!»
Иконы помогали? Да. Были моменты откровений, когда ничего не оставалось, как бросать якорь и ждать. Ждать и молиться. Был бы я один, может, и проще ко всему относился. А когда на борту 20 человек, которые верят, что капитан примет единственно правильное решение и вытянет всех...
Что было тяжелее всего? Принимать ответственные решения. Часа в4я вставал, связывался с пограничниками и запрашивал прогноз погоды на сутки. А прогноз - или просто поганый, или очень поганый. А от моего решения (выходить - не выходить) зависит жизнь экипажа и !
судьба корабля.
А экипаж не пугали погодные условия?
Нет. У нас перед каждой экспедицией есть традиция - «Минута молчания». Я собираю экипаж, пугаю трудностями и даю последний шанс отказаться. Поэтому когда начало лить, все только сказали: «Как капитан и предупреждал». Говорят, трудности только закаляют настоящих мужчин...
Заурядные люди в экспедицию не попадают. Все - с массой углов и талантов. Это люди, обладающие сильной волей, ярким характером, нестандартным складом ума. Представляешь, каким волчарой надо быть, чтобы ими управлять. Надо быть сатрапом, тираном.
Не могу себе этого представить.
Я тоже. Это сейчас я добрый. А как-то был случай под Киевом. Родственники проводили экипаж, мы отошли за угол, и я превратился в капитана, каждый в боцмана, рулевого. Мы оказались в нашем мире, в нашем измерении. А оказалось, родственники перебежали перешеек и все это видели... Они не узнали своих ближних. Раньше-то ходили такие благовоспитанные: кандидаты исторических наук, президенты страховых компаний, профессора и академики - все благочинно, красиво... А стали совершенно другие, жесткие люди.
А как с ненормативной лексикой на корабле? Мы называем это идиоматическими выражениями. Они используются, но в экстремальных ситуациях. Это не норма общения.
С чувством юмора, надеюсь, нормально?
Без него просто нельзя. Хохмят с утра до вечера - несмотря на то, что мокрые до костей. Все знают, что я не люблю плохие приметы и выбрасываю за борт осколки зеркал. А один, видать, у жены взял пудреницу, там кончилась пудра, а зеркало осталось. И оно оказалось единственным целым на борту. Представь себе: открывает мужик пудреницу... Зрелище дикое. Когда я брился в Евпатории, на меня так подозрительно смотрели... Так что самой ходовой у нас была такая хохма (особенно когда на борту гости): «Старпом, старпом! Вы забыли свою косметичку!». Сказано все настолько серьезно, что люди переводят взгляд с говорящего на старпома. А старпом такой шкаф...
Неужели верят? Конечно. Само наше существование - из разряда фантастики. Человек попадает на борт и не верит, что можно спать на палубе, мокнуть в спальном мешке, питаться чертечем, рисковать каждый день.
А когда экспедиция позади...
Я после экспедиции отдыхаю всего лишь неделю. Потом - работа со спонсорами, подготовка суден к зиме, закладка нового корабля... По большому счету, я давно мечтаю о пенсии. Но...
...обречен свершать экспедиции?
Все привыкли, что это у меня как-то хорошо и безопасно получается. Другое дело, что Тур Хейердал проводил свои экспедиции с промежутками в 7 лет. Все ждут - вот он, «Тигрис»! А «Тигрис» раз - и утонул. Ну и что? Это же Тур Хейердал! У меня совсем другой график. И хочется мне или не хочется... А все же хочется. Хотя еще неделю назад я бы так не сказал.
Лариса Жарких
Херсон маркет.-24.01.2008
мощный компьютер