Чудаки на выдумку хитры...
Не знаю, кто придумал афоризм «прогресс и мир двигают чудаки», но то, что автор этих слов попал в яблочко, тут уж вне всяких сомнений. Стопроцентно человечество многим обязано этим нестандартно мыслящим людям, благодаря которым мы «маємо те, що маємо». Сегодня вспомним о чудаках-изобретателях, «двигающих прогресс» и связанных с дореволюционной Херсонщиной
А ведь многие изобретения, без которых мы ныне не мыслим своего существования, в своё время были попросту отвергнуты как блажь, не имеющая практического и полезного применения в жизни. А их создатели подвергались насмешкам, гонениям и чаще всего на закате своих дней влачили жалкое существование и умирали в полной нищете.
Примером тому может служить финал жизни изобретателя трамвая Фёдора Апполоновича Пироцкого, умершего в 1898 году в номерах третьесортной гостиницы «Афины» в Олешках. Парадокс – в то время как изобретатель едва сводил концы с концами, выкраивая мизерные средства для продолжения своих научных изысканий, в Европе его изобретение уже приносило ощутимый доход фирмам, его эксплуатировавшим. Здесь же, чтобы похоронить несчастного, пришлось устраивать распродажу с молотка его личных вещей, большую часть из которых составляли сундуки и ящики, заполненные никому не нужными в то время бумагами. Непроданное было растащено для бытовых нужд присутствовавшими. Кто теперь может с уверенностью сказать, что не было среди этих документов описания очередного гениального изобретения Пироцкого?
Мокроступы нарасхват…
В одном из номеров местной газеты «Югъ» в начале ХХ века сообщалось о местном изобретателе крестьянине Плотникове, который придумал очень нужные в крестьянском хозяйстве, особенно в нашем осеннее-зимнем слякотном климате, «мокроступы».
«Да ну, – скажете вы, – удивил, что за изобретение такое – галоши!» Ведь в начале прошлого века население империи уже с успехом снабжала подобной обувью российско-американская резиновая мануфактура, основанная ещё в 1860 году в Санкт-Петербурге, – будущий завод «Красный треугольник». Так что с галошами при царе дефицита не наблюдалось.
Тем не менее Плотников изобрёл «мокроступы», в корне отличавшиеся от галош, и изобретение самоучки разлеталось по сёлам, что называется, нарасхват! Похоже, секрет плотниковской обуви состоял в том, что ей не было износа, так как «мокроступы» крестьянин-изобретатель клепал из… жести! Потом готовая пара покрывалась смесью лака с сажей – и вот модная обувь для прогулок по сельскому бездорожью готова. Немалую роль в спросе на «жестяные мокроступы» играла и демократичная цена. Если отечественные галоши можно было приобрести за 2 рубля, настоящие американские – за два с полтиной, то плотниковские «мокроступы» стоили всего 50 копеек пара – налицо значительная экономия! Дошло до того, что изобретатель уже не в силах был удовлетворить растущий спрос и вынужден был нанять помощников для своего «мокроступового» производства.
Как сообщала газета, в ближайших планах Плотникова была поездка в Москву, где он хотел представить на суд столичной публики свои железные модели обуви. К сожалению, дальнейшая судьба изобретения Плотникова, как и судьба самого изобретателя, неизвестны…
Кожух для Толстого
Когда-то кожух для крестьянина был главной одеждой на все случаи жизни. И стоил он немалых денег, а всё из-за того, что для пошива кожуха требовалось лишить жизни 5–7 овец. Потом шкуры подвергались долгому процессу выделки и лишь после сушки становились материалом для изготовления кожуха. Словом, морока! Потому и цена на овчинный тулупчик начиналась от 20 рублей. Если сейчас с нашими сотнями и тысячами нам это кажется мало, то в начале ХХ века, при цене 5 копеек за фунт (453 г) белого хлеба и 28–30 копеек – за килограмм мяса, на эти деньги можно было жить целый месяц. И всё же выбирать не приходилось, альтернативы-то не было.
И вот в 1900 году «бездомный» житель Елисаветградского уезда, тогда входившего в Херсонскую губернию, отставной штаб-ротмистр Фёдор Балашов «изобрёл более простое, практичное и дешёвое средство изготовления этой необходимой одежды…». Суть его заключалась в том, что для изготовления кожуха изобретатель использовал не шкуры, а стриженую овечью шерсть, оставляя тем самым в живых предназначенных на убой животных. Стриженый мех «настёгивался» на непромокаемую ткань – брезент, парусину, просмоленную материю – и получался добротный тулуп, непромокаемый и тёплый, превосходивший по многим показателям кожух из овчины.
«Причём овчина не может выносить дождя и талого снега, высыхая, она морщится и трескается, – сообщала читателям всем известную истину газета “Югъ”, – кожух Балашова ни воды, даже кипячёной, ни снега не боится. Его можно стирать, кипятить, истреблять таким образом всякие нечистоты в нём…» Новый кожух пришёлся по вкусу местным крестьянам не только своими качествами, но, в первую очередь, копеечной ценой.
Интересно, что один из первых своих кожухов Балашов послал в подарок графу Льву Николаевичу Толстому, известному своими особыми жизненными взглядами и вегетарианскими убеждениями. По свидетельству члена комитета Всероссийского крестьянского союза Василия Филипповича Краснова, находившегося в близком общении с графом-писателем, новое изобретение показалось Толстому весьма полезным и интересным. «Я очень рад, – сказал Лев Николаевич, – вот настоящий безубойный вегетарианский полушубок». Похоже, и сам отставной ротмистр Балашов, не имевший ни недвижимости, ни надела земли, подрабатывавший написанием прошений для крестьян в сёлах, находился под влиянием учения Толстого. Ничуть не заботясь о личных доходах, изобретатель «разрешил местным крестьянам-артельщикам самим делать кожухи его образца».
Новая модель крестьянской одежды заинтересовала и местное земство, которое, не найдя в ней никаких изъянов, решило экспонировать образец тулупа Балашова на Всемирной выставке в Париже. Сам же Балашов (как бывший военный), рассудив, что эта тёплая и удобная одежда будет просто необходима в войсках, обратился к военному министру с предложением. Спустя несколько месяцев на имя изобретателя было получено уведомление с просьбой отправить в адрес министерства экземпляр кожуха для испытания его с технической стороны. Балашову также следовало сообщить, «на каких условиях согласится изобретатель поставлять свои тулупы для войска».
Изобретения разные, нужные и не очень
Не оставались в стороне от губернских изобретателей и «столичные» херсонцы. Большой интерес в прессе накануне империалистической войны в 1914 году вызвало изобретение жителя Херсона Михайлова, придумавшего не что-нибудь совершенно бесполезное, а целый «электрический узнаватель» – судя по названию, вещь очень нужную и долгожданную. Предназначался сей громоздкий аппарат для гостиниц и был построен «в целях определения, находятся ли проживающие в занятом номере или нет». Может, кому-то покажется изобретение Михайлова незначительным, однако известно, что после успешных испытаний в «Петербургской» гостинице в Херсоне изобретатель, неразлучный со своим «электроузнавателем», отправился покорять столицу империи.
Промелькнуло в херсонской прессе дореволюционного периода и сообщение о молодом технике, жителе соседнего Николаева Сомпирове, который изобрёл аэровелосипед, приводимый в движение пропеллером без мотора.
Вообще, начало ХХ века было временем внедрения величайших изобретений, а посему техническим изобретательством занимались даже те, кто ни черта в этом не смыслил. Из газет того периода известно о неком пригородном крестьянине Андрее Круценко, который, по его утверждению, изобрёл какой-то особый вид двигателя с «бесконечной силой». Двигатель этот совершенно не нуждается ни в каком топливе, угле, бензине, нефти, утверждал его автор, правда, суть изобретения держал в секрете, «чтобы кто не ухитил идею». На постройку невиданного двигателя он уже истратил порядка 300 рублей, всё, что у него было, а чтобы завершить строительство, требовалось ещё по крайней мере рубликов 200…
Правда, похоже, такие изобретатели «вечных двигателей» в те времена осаждали редакции газет довольно часто. Другое дело, велись ли доверчивые херсонские обыватели на посулы в случае материальной помощи разделить с ними компаньонство в эксплуатации изобретения.
В период Первой мировой некий изобретательный херсонец предложил городским обывателям заняться изготовлением тёплых одеял для фронта из… газет. Суть его изобретения была до банальности проста: газеты раскладываются в виде одеяла в несколько слоёв, а потом прострачиваются на машинке в одно целое. Конечно, в этом был определённый смысл – толстый слой бумаги довольно хорошо сохраняет тепло, а в случае непредвиденной ситуации такое одеяло и выбросить не жалко. Впрочем, похоже, это было всего лишь предложение, так как в дальнейшем о газетных одеялах для действующей армии пресса уже не вспоминала.
Рассказывая о чудаках-изобретателях, обязательно стоит вспомнить крестьянина Мельниченко из Богоявленска (ныне входит в городскую черту Николаева), который прославился как автор целого ряда сельскохозяйственных машин и приспособлений. Как сообщала местная херсонская пресса, «им разработаны: автоматическая мотыга, жатвенная машина, фрезерный плуг (неудачные попытки построить такой проводились уже в Америке и Германии), катковый экстирпатор для разрыхления почвы и уничтожения сорняков, молотилка для подсолнухов и маслоотделитель…».
Нестандартное мышление от дельцов
Конечно, в упомянутом ниже нет ничего, что бы двигало «мир и прогресс», однако многие «изобретения» прошлого успешно используются и в наше время. Скажем, в начале прошлого века некоторые не слишком честные херсонские купцы и владельцы магазинов иногда устраивали лотерею для покупателей, предлагая в качестве выигрыша разный залежалый, не пользующийся спросом товар. В результате чего оставались с хорошей прибылью, посмеиваясь над незадачливым покупателем, которому «втюхали» негодную дрянь. Конечно, такие действия были запрещены и таки пресекались полицией, но разве за всеми уследишь?
Не менее интересен опыт и более мелких шарлатанов. Так, местный обыватель Кондрат Доменко, официально считавшийся базарным разносчиком, торговцем пряниками, а на деле бывший удачным шулером-каталой, выходил с лотком на базар и предлагал скучающим у возов мужичкам сыграть с ним в напёрстки на пряник. Результат известен, а если обыгранные мужичонки пытались протестовать, в дело вступали базарные «братки» Кондрата, и ситуация принимала весьма неприятный для наивного игрока оборот. Ну как тут не вспомнить пословицу: «Новое – это хорошо забытое старое».
А якобы случайно найденные под ногами крупные суммы денег, которые «попутчик» предлагает «по-братски» разделить в укромном месте... А снятие «порчи» с золотых украшений… И прочее, прочее, прочее, что ныне всё так же используется нечестными людишками, было известно ещё сто лет назад.
Правда, и тогда случались вещи совершенно не стандартные и курьёзные, не вписывавшиеся в мудрую поговорку. Так, однажды газета «Родной край» сообщила о том, что один из крупных елисаветградских купцов, обидевшись на местного корреспондента, заказал на фабрике в Харькове партию папирос под придуманным им самим названием. Причём торговец не поленился и добился-таки официального разрешения цензуры для новых папиросных этикеток. Накануне получения заказанной папиросной партии по городу были расклеены листовки, извещавшие почтенную публику, что в непродолжительном времени поступят в продажу новые сигареты под названием «Босяккорреспондент». Говорят, что силуэтный профильный портрет на папиросной пачке не оставлял сомнения, кого конкретно торговец имел в виду…
Александр Захаров
Джерело інформації: газета "Гривна", 2018 р.
Публікація першоджерела мовою оригіналу
