Джон Пол Джонс: от пирата до адмирала
На службе у российских императоров всегда хватало и своих, и иностранных авантюристов. Об известном заокеанском искателе приключений, который прославился в битвах под Очаковом, благодаря чему в мгновение ока превратился из американского капитана-пирата в российского контр-адмирала, и пойдет речь
К примеру, известный своими невероятными историями барон Мюнхгаузен, принимаемый многими нашими современниками за лицо вымышленное, существовал на самом деле. В качестве пажа в свите Антона Ульриха Брауншвейгского Мюнхгаузен приехал в Санкт-Петербург. Поступил на русскую службу и даже побывал в наших краях. Впрочем, речь пойдет о другом, не менее известном авантюристе, прославившемся в битвах под Очаковом. По велению сильных мира сего во мгновение ока он из американского капитана-пирата превратился в российского контр-адмирала. И звали его Джон Пол Джонс.
От героя до изгнанника
Шотландец по происхождению, в возрасте 13 лет Джон сбежал из дома, устроившись юнгой на английский торговый парусник. Несколько лет путешествовал по миру, изучая на практике морское дело и проявляя при этом отнюдь не заурядные профессиональные качества. В скором времени, несмотря на довольно юный возраст, Джона назначили третьим помощником капитана на британском торговом судне. Во время одного из длительных рейсов к берегам Индии на нем вспыхнула эпидемия желтой лихорадки. Жертвой болезни стали капитан, его помощник и большая часть матросов. Взяв на себя командование, юноша сумел провести судно с оставшимися членами экипажа по неспокойным океанским водам и доставить груз в порт назначения. В благодарность собственники компании, которой принадлежало судно, сделали ему неожиданный подарок: Джонс стал владельцем добротного парусника. Отныне 10% от стоимости перевозимого груза принадлежало юному капитану.
Однако очень скоро такая относительно «спокойная» и благостная жизнь капитану торгового судна надоела. Ему хотелось штормов и опасности, подвигов и славы. Британский Королевский флот оказался очередной ступенькой к исполнению мечты. Вот только долго послужить британскому флагу капитану военного фрегата не довелось. На судне вспыхнул мятеж, жертвой которого стал сын одного из больших флотских чинов. В убийстве офицера обвинили капитана Джонса. Не надеясь на справедливость британского правосудия, а может быть, действительно осознавая свою вину, Джон бежал на одном из торговых судов в Северную Америку, которая в тот момент вела войну с Англией.
Пират в законе
За измену британской короне капитана на родине заочно приговорили к смертной казни. Ну а правительство северо-американских колоний с радостью приняло опытного моряка на службу. Опыт и профессиональные знания молодого человека оказались весьма ценными в становлении военного флота северян. Вскоре Джонс уже был помощником капитана флагманского корабля «Альфред». И наконец – капитаном быстроходного парусного шлюпа.
Судно Джона называлось «Рейнджер» (в переводе с английского – «странник, охотник»). Оно оправдало свое название в первом же походе к берегам Британии. Темной ночью в апреле 1778 года десант, высаженный Джонсом в порту Уайтхейвена, разгромил прибрежные склады и сжег торговые суда в гавани. Спустя несколько дней «Рейнджер» принял бой с британскими военными кораблями, вышел из него победителем и даже пленил одно из хорошо вооруженных вражеских суден. Не гнушался Джонс и охотой на торговые суда, по сути превратившись в обыкновенного морского пирата. Самым невероятным случаем в его каперской деятельности оказался захват каравана, состоявшего из 40 (!) английских торговых судов.
В августе 1779 года Джонс получил чин капитана Континентального флота и принял под свое командование 5 кораблей американско-французской эскадры. Успешные действия пиратского квинтета у берегов Британии и защита северного побережья Франции были отмечены французским королем Людовиком ХVI. Капитан Джонс лично из монарших рук получил золотую шпагу, усыпанную бриллиантами, и королевский военный орден Святого Людовика.
В Россию!
В 1785 году Соединенные Штаты приняли закон о запрете каперства. Успешный пират Джонс оказался не у дел. Уйдя в отставку, он поселился в своем доме в одном из богатых районов Парижа. Впрочем, ненадоло. Деятельная натура вечного авантюриста вновь не вынесла размеренности и спокойствия светской жизни.
Спустя три года, весной 1788-го, поддавшись уговорам российского посла при французском дворе, Джон Пол Джонс приехал в Санкт-Петербург. Это был период непрекращающихся русско-турецких войн за господство на Черном море, и новые южные границы страны нуждались в надежной защите. Только родившийся в Херсоне Черноморский флот состоял всего из 15 линейных кораблей и 25 фрегатов, не считая 2–3 десятков вспомогательных судов. России как никогда требовались опытные капитаны-ветераны морских сражений.
Бывший корсар стал херсонским казаком
Получив из рук императрицы Екатерины II патент на контр-адмиральский чин, Павел Джонес – так отныне звали его в России – прибыл в Херсон в распоряжение Григория Потёмкина. Уже на следующий день контр-адмирал был назначен командующим эскадрой парусных кораблей в Днепровском лимане.
Совместные боевые действия с эскадрой вела и Черноморская казачья флотилия под командованием Сидора Белого и Антона Головатого. Бывший корсар частенько посещал казацкий кош. Лихо пил горилку, потягивал трубку и, как истинный казак, не жалел себя в бою. Знатный чужеземец пришелся по душе казацкой вольнице. Здесь его нарекли Павлом и торжественно приняли в казаки.
В одну из темных ночей накануне решающей битвы облаченный в красный жупан и шаровары Джонес-Павел вместе с побратимами-казаками совершил успешную вылазку в самую гущу кораблей турецкой армады. А утром изумленные турки увидели на борту судна самого капудан-паши Эски-Гусейна свежую надпись на английском языке «Сжечь». В ходе двухдневного сражения 17–18 июня 1788 года превосходящие силы турецкого флота были разгромлены. Оставшуюся без поддержки и блокированную с моря Очаковскую крепость взяли штурмом.
Мемуары для потомков
Когда ликования по случаю серьезной победы на Черном море улеглись, императрица вызвала контр-адмирала Павла Джонеса в Санкт-Петербург. Вместе с наградой – орденом Святой Анны – ему предложили должность командующего Балтийским флотом. Впрочем, это назначение ему пришлось не по душе, и в 1790 году Пол Джонс вернулся в Париж, где всецело отдался литературной деятельности. Довольно скоро мемуары, вышедшие из-под пера корсара-адмирала, были изданы и стали достаточно популярны. Стоит отметить, что всемирно известные писатели, такие как Фенимор Купер, Александр Дюма, Герман Мелвилл и другие, впоследствии не раз обращались к ним при написании своих бессмертных творений.
Сам же Джонс в июле 1792 года был назначен консулом США в Париже. Однако спустя месяц вдруг неожиданно скончался в своем доме. Говорят, что умер он одетым в полную форму русского контр-адмирала с многочисленными наградами на груди и золотой шпагой, полученной от Людовика ХVI, в остывших руках.
Тело умершего адмирала положили в цинковый гроб, наполненный спиртом, и похоронили на одном из парижских кладбищ. В 1905 году, по инициативе правительства США, состоялось перезахоронение тела Джона Пол Джонса. В сопровождении почетного эскорта ВМФ США останки адмирала были перевезены на американский континент, где они обрели покой на кладбище военных моряков в городе Индианаполис.
Александр Захаров
«Субботний Выпуск».- № 04 (480).- 21.01.2011.- стр. 13
