Как общественные крысы жрут общественный пирог
В 1797 году, через 13 лет после начала строительства в степях Северного Причерноморья нового города - Херсона, в стихотворении «Опытная Соломонова мудрость, или Выбранные мысли из Екклесиаста» историк и крупнейший литератор-реформатор эпохи сентиментализма Николай Карамзин писал:
«Ничто не ново под луною;
Что есть, то было, будет ввек.
И прежде кровь лилась рекою,
И прежде плакал человек... »
Ну как тут поспоришь с именитым классиком? Похоже, лишь технический прогресс с его новейшими технологиями и идеями не стоит на месте, человек же, как и сто, и двести, и тысячу лет назад, преисполнен всё теми же страстями, желаниями и искушениями. Особенно это заметно на примере «хорошо себя чувствующей» в нашем современном обществе коррупции, имеющей глубокие, уходящие в века корни.
Впрочем, даже не заглядывая так далеко, можно вспомнить некоторые примеры из недавнего, по меркам истории, прошлого нашего города. Скажем, то же, начавшееся в 1778 году строительство Херсона, которое не обошлось без «откатов и коррупционных схем», - что было весьма характерной чертой Российской империи на всём протяжении её существования. Казнокрады и некомпетентные руководители сменяли друг друга на ключевых постах и делали жизнь вверенного их руководству народа невыносимой.
Одним из «наиболее» известных взяточников-казнокрадов чаще всего называют полковника Карла Гакса, занявшего в 1783 году пост главного строителя Херсона. Гакс сменил на этом посту первого строителя города Ивана Ганнибала, который, будучи боевым офицером, имел самое смутное представление о строительстве города и флота. Огромные суммы, отпущенные на строительство семи военных кораблей будущего Черноморского флота, рассеялись, как дым, в неизвестном направлении, а на стапелях сиротливо загнивали ребристые остовы пяти заложенных Ганнибалом, но недостроенных даже на треть судов.
Впрочем, деятельность его последователя Такса, совпавшая с началом великой чумы в Херсоне, оказалась ещё более опустошающей. Деньги исчезали в бездонных карманах главного и его окружения, а работы, о которых полковник бодро рапортовал Светлейшему, как оказалось, были выполнены лишь на бумаге.
В феврале 1796 года русский государственный деятель Фёдор Васильевич Ростопчин писал: «Никогда преступления не бывали так часты, как теперь. Их безнаказанность и дерзость достигли крайних пределов. Три дня назад некто Ковалинский, бывший секретарём военной комиссии и прогнанный императрицей за хищения и подкуп, назначен теперь губернатором в Рязани, потому что у него есть брат, такой же негодяй, как и он, который дружен с Грибовским, начальником канцелярии Платона Зубова. Один Рибас (Осип Михайлович, основатель Одессы. - А. 3. ) крадёт в год до 500000 рублей».
Жёстко и хлёстко вторит Ростопчину государственный деятель периода правления императора Николая I, директор департамента железных дорог сенатор Константин Иванович Фишер: «Канцелярская наглость составляла исстари хроническую язву России... При Николае эта наглость стала принимать правильные формы, несмотря на строгость императора... Прежде наглость действовала посредством нарушения законов, теперь она стала чертить законы, способствующие воровству... Деморализация осталась ещё в подполье: канцелярские крысы во тьме ночной грызли государственную машину... Наконец вступает наглость высшего рода, где высокие сановники принимают инициативу и берут канцелярскую сволочь себе в сообщники... ».
Как это похоже на нашу действительность. Вот уж воистину: «Ничто не ново под луною... »
«Кто итак имеет много, тот ворует больше всех»
В начале 1970-х в репертуаре советского классика-барда Александра Дольского появилась песня «Воры», строки из которой вынесены в заголовок этого раздела. Формула, выведенная Дольским, похоже, справедлива при любом общественном строе: кто имеет много - тому хочется большего.
И вновь местный пример из далёкого прошлого: 1915 год, громкое дело николаевской «Кредитки» о растрате миллионных средств. Тогда главным «действующим» лицом стал коммерции советник, председатель Биржевого комитета, сербский консул, владелец огромных складов земледельческих машин и орудий, нефтяных баков, главный агент добровольного флота, председатель попечительного совета коммерческого училища, известный меценат и гласный городской думы Георгий Антонович Властелица. Впрочем, «действующим» Властелица был не один, так как вместе с ним под стражу попали ещё сорок человек, в основном сотрудники Кредитного банка. За плечами предприимчивых махинаторов оказалось множество различных эпизодов с финансами и недвижимостью на миллионы полновесных царских рублей. Причём, точно определить сумму нанесённого ущерба оказалось невозможным, что крайне затрудняло начало судебного процесса, так как закон требовал от истца точное определение суммы убытков. По причине множества эпизодов следствие и эксперты, пытаясь разобраться, попросту попадали в тупик, называя цифры от 5 до 6 миллионов рублей.
Одной из самых крупных афер мошенников стало финансирование Кредитным банком строительства театра в Николаеве. Арендатора Херсонского театра Николая Лебедева предложением построить в Николаеве здание собственного театра долгое время обрабатывали сам глава Кредитного банка Властелица и его сподвижник - меценат Варшавер.
После долгих уговоров и посулов Лебедев согласился - в 1910 году принял заманчивое предложение. В городе был проведён сбор средств на благое дело, а весной 1911 года приступили к строительству. Впрочем, конечно же, собранных средств нехватило, тогда на помощь и пришёл Кредитный банк...
Когда же Властелица и К0 в 1912-м были арестованы, во время следствия (которое, кстати, продолжалось три года) чиновники прокуратуры побывали на месте строительства театра Лебедева, где обозрели лишь недостроенные стены, в то время как, согласно документам, строительство уже вступило в фазу завершения. Но главное ждало следствие впереди, когда выяснилось, что на недостроенную «коробку» театра уже было «потрачено» миллион семьсот тысяч рублей! Согласитесь, сумма невероятно баснословная, если учесть, что 1000 штук кирпича в те времена стоили всего лишь от 12 до 14 рублей.
Самым же ужасным было то, что сотни лиц, польстившись на выгоды, предлагавшиеся этим банком, добровольно внесли в заклад своё недвижимое имущество. Причём это были не только николаевцы. В статье «Трагедия обманутых», появившейся в газете «Родной край», автор, некто З. Малин, пишет: «От деяний представителей “кредитки" Херсон пострадал не менее ощутительно, чем все близлежащие к Николаеву районы. У нас насчитывается до ста домовладельцев, заложивших в “кредитке” свои имущества. И, конечно, домовладельцы эти из категории мелких.
Теперь, когда процесс всё более и более развёртывает картины широкой деятельности Властелицы и К°, когда окончательно выясняется, что растрату придётся покрыть за счёт этих бедняг, они поняли, на краю какой бездны они очутились. Они поняли, что скоро им придётся расстаться со своим добром, накопленным потом и кровью... »
Вторым лицом после Властелицы в «Николаевской кредитке» был один из её директоров Кровопусков, бывший офицер, занимавший после отставки должность чиновника по особым поручениям при николаевском градоначальнике. К тому же, по должности своей, он являлся цензором всех николаевских газет, что позволяло финансовой шайке преспокойно заниматься своими грязными делами, совершенно не боясь разоблачений в прессе.
Однако сколь верёвочке ни виться... Слухи о проблемах в «кредитке» таки выплеснулись наружу, и по распоряжению министра финансов в Николаев был направлен правительственный чиновник, ревизор кредитной канцелярии, действительный статский советник Воронович, который довёл дело до конца.
Арест большой группы, в числе которой оказались весьма влиятельные лица, причастные к махинациям, вызвал не только настоящий резонанс и шок по всей стране, но и серьёзно сказался на здоровье арестованных, не ожидавших такого поворота событий. По крайней мере, пятеро из них были госпитализированы с сердечными приступами, а двое, гласный Николаевской городской думы Стоянов и Мелита Каруана, которая много чего могла поведать следствию, скончались в тюрьме. Известный же николаевский присяжный поверенный Варшавер накануне процесса покончил с собой.
Ещё один интересный факт в деле «кредитки»: как сообщали местные газеты, следившие за ходом следствия, арестованные члены преступной коалиции в попытках обелить себя топили друг друга и за три года следствия так перессорились друг с другом, что каждому подследственному пришлось подыскивать отдельную камеру.
Шумный судебный процесс о растрате средств «Николаевской кредитки» проходил в Одессе с 3 февраля по 13 апреля 1915 года. К делу были привлечены более тысячи свидетелей, а сам процесс назван беспрецедентным и прогремел на всю империю. Главного обвиняемого Властелицу представлял в суде известный адвокат Казаринов, гонорар которого, как стало известно, составлял пять тысяч рублей, что равнялось стоимости двух авто марки «Форд» выпуска 1912 года.
Интерес публики к этому делу подогревался не только прессой, некоторые предприимчивые дельцы направо и налево торговали брошюрками, в которых якобы содержалась вся «правда» о николаевской кредитке. Так никому доселе не известные Карпов и Теплое из Николаева издали тоненькую книжицу «Властелициада», в которой содержался нескладный и корявый пересказ газетных статей. Тем не менее, брошюрка стоила дорого, целых 50 копеек (почти дневной заработок чернорабочего) и уходила нарасхват.
Не обошла вниманием это громкое дело и серьёзная пресса. Благодаря заметке «В провинции - Николаевская Панама» в журнале «Огонёк» сегодня у нас имеется уникальная возможность воочию лицезреть всех главных участников громкого процесса, происходившего более ста лет назад.
Эпилог
Пожалуй, каждый из наших читателей помнит финал классического советского фильма «Кавказская пленница» и пафосный слоган, произнесённый Трусом (актёр Георгий Вицин) в суде: «Да здравствует наш советский суд - самый гуманный суд в мире!». Так вот, по-видимому, самым гуманным можно было бы считать суд в прежней самодержавной империи. Ибо за столь серьёзные преступления, оставившие многих обывателей без крыш над головой и имущества, Властелица как главарь получил 4 года арестантских отделений.
Правда, уже в 1916 году был привлечён в качестве ответчика по иному делу, доказательная база которого была «шита белыми нитками». Судебный процесс в здании Херсонского окружного суда (ныне это здание занимает экспозиция Херсонского краеведческого музея) закончился развалом дела и оправдательным вердиктом в отношении Властелицы, которого тут же освободили из-под стражи...
Что же касается других членов «николаевской кредитки», Кровопусков был приговорён к 3 годам и 4 месяцам, двое - к 2 годам и 8 месяцам, один получил год и 8 месяцев. И, наконец, менее значительные личности были осуждены на сроки от года до 70 дней...
Р. S. Буквально сразу же по окончании процесса «николаевской кредитки» появилась информация о злоупотреблениях в Каховском обществе взаимного кредита. Один из членов правления, некто Пуляев, посредством подлога сумел присвоить около 10 тысяч рублей из сумм общества. У председателя правления общества господина Бусселя, активно помогавшего изобличению Пуляева, также оказалось «рыльце в пушку». Проведённое расследование показало, что глава присвоил себе приличную сумму за пожарные убытки, выплаченные страховым обществом
Словом, Каховская «кредитка» такжё оказалась совсем не на высоте...
Александр Захаров
Джерело: «Гривна-СВ».- №35 (927).- 29.08.2019.- стр.13
Публікація першоджерела мовою оригіналу
