on-line с 20.02.06

Арт-блог

13.05.2015, 09:45

May

Random photo

Voting

???

Система Orphus

Start visitors - 21.03.2009
free counters



Calendar

    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

News

01.08.2015, 13:17

Crazzzy Days

13.05.2015, 09:52

den-evropyi-v-hersone---2015

> People > CULTURE > Falz-Fein Friedrich Edwardovich > Память о Фальц-Фейне и его деле

Память о Фальц-Фейне и его деле


11.11.2002

ИСТОРИЯ НАУКИ
В.БОРЕЙКО


...Но в истории вопроса охраны природы не только России
но и вообще, особенная заслуга принадлежит крупному
просвещенному землевладельцу Ф.Э. Фальц-Фейну.

Профессор В.И. Талиев


Фальц-Фейна в Аскании помнят. Помнят по-разному. Иные пользуются памятью о нем, как старым бабушкиным сундуком. Понадобится – откроют, вытащат, что надо, а, использовав, опять надолго захлопывают сундук. Памяти нужны пристанища. Но добрая человеческая память сконцентрирована не в асканийском музее, а разбросана по архивам. Лишь несколько материалов об организаторе всемирно известного заповедника, и то благодаря писателю Юлиану Семенову, появились в печати в 1980-х гг. Бесценные подлинники: асканийские архивы, фотографии, старые книги, письма – свидетели давно минувших дней – все было уничтожено неблагодарными потомками, не желавшими почти полвека упоминать его имя.

Герцог Ангальт-Кетгенский был доволен. Редко кому удавалось сорвать такой куш – 43 тысячи десятин таврической земли Николай I уступил за бесценок, по 8 копеек за десятину.

«Цель сего поселения состоит в том, чтобы оно служило образцом большого благоустроенного сельского хозяйства, соединенного с фабричной промышленностью», – так начинался царский указ от 1 марта 1828 г. A 11 августа люди герцога уже повели через степи три тысячи овец. Переход прошел удачно, и это окрылило герцога Ангальт-Кетгенского. Он посылает следом еще пять тысяч овец, вкладывает в Асканию-Нова (так он назвал новое имение в честь своего старого, родового) кругленькие суммы. Но в одном просчитался герцог – в людях. Осевшие по желанию своего хозяина в Таврии 130 немцев перессорились между собой, не поделив власть, доходы, овец. И пока выясняли отношения – посохло 10 тысяч виноградных лоз, фруктовый сад, разбежались злополучные овцы. А когда старик-герцог приказал долго жить, его наследник быстрехонько отделался от обузы, продав в 1856 г. русские земли первому встречному. Первым встречным оказался немец Фридрих Фейн. Он купил Асканию за 1,5 млн золотых марок и навел в ней порядок.

А началось все с пощечины. Отец Фридриха, детина рыжий, здоровый и вспыльчивый, служил в Вюртембергском полку. Как-то раз офицер, раздавая своим солдатам очередные оплеухи, не забыл и рыжего здоровяка. Тот вспылил, схватил ружье и пырнул обидчика штыком. Из Пруссии он бежал в Россию, где благополучно осел в таврических степях. Сынок пошел в папашу. Во время очередной семейной потасовки старый Фейн схватил любимое ружье и пальнул в сына. И сынку пришлось бежать из дому до самого Кавказа.

Вернулся он в имение уже после смерти отца, стал разводить овец, разбогател и потихоньку скупил соседние земли, Асканию в том числе. Говорят, он даже не знал, сколько у него овец. Учитывал только собак, пасших отары. Единственная дочь Фридриха вышла замуж за делового сотрудника своего отца – саксонца Иоганна Фальца. Александр I, помня услугу, оказанную хозяином Аскании во время Крымской войны (Фейн снабжал русские войска прекрасными лошадьми), заехал к нему в Преображенку, подарил золотое кольцо с черным алмазом и милостиво разрешил носить двойную фамилию Фальц-Фейн. Приемный сын их, Эдуард Иванович, и стал отцом создателя первого российского заповедника.

Предприимчивые Фальц-Фейны хозяйствовали со знанием дела. Выписали из Венгрии умелых овцеводов, обводнили сухие земли, пробурив 70-метровые скважины. И шерсть стала давать барыши. Правда, она была не очень качественная, грязная, но зато ее было много. Имение богатело и разрасталось. В летнее время в нем работали полторы тысячи сезонных рабочих из Киевской, Полтавской и Херсонской губерний. Были выстроены из добротного красного кирпича почта, больница, школа, церковь, мастерская с паровым двигателем. Позже появились телеграф, телефон, водопровод и даже электрическое освещение.

Здесь бывало множество выдающихся людей, наведывался из Феодосии Айвазовский и создавал свои замечательные полотна. Волны ковыля напоминали ему море. Сам губернатор почитал за большое счастье быть приглашенным на обед к Фальц-Фейнам.

Без этого накопленного предками «золотого руна» Фридриху Эдуардовичу Фальц-Фейну никогда не удалось бы создать и содержать огромный заповедник и удивительный зоопарк, который современники окрестили «земным раем».

Как хорошо, что проходит время, когда людей писали только черными или белыми красками. Фридриха Фальц-Фейна – чаще черными. Тогда, в тридцатых, приложили к этому руку животновод М.Иванов (для которого в свое время так много сделал Фридрих Эдуардович), директор Института «Аскания-Нова» А.Нуринов. Расчет был прост. С поборниками «заповедного» развития Аскании Фортунатовым, Янатой, Станчинским, Завадовским, Гунали бороться легче, опорочив основателя заповедника. Пошел на поводу у временщиков, не разобравшись в исторической достоверности, и автор вышедшего в начале 1950-х гг. романа «Таврия» украинский писатель Олесь Гончар. Плохо, когда временщики командуют учеными. И страшно, когда сбивают с толку писателей.

Облеченные мастерами слова в живую форму непроверенные факты и скороспелые суждения создают удобный кое-кому стандарт, непробиваемый порой и временем.

«Уважаемый тов. В.Борейко.
К сожалению, рассказ о Фальц-Фейне не рекомендован к печати. В наших краях знают Фальц-Фейна не только как основателя заповедника, но и как эксплуататора. Именно из этих соображений мы не можем показывать однобоко деятельность этого человека, хотя безусловно он сделал доброе дело. С уважением, старший корреспондент ...», – ответили мне из областной херсонской газеты в середине 80-х годов.

Да, богатый, да, помещик. Свои деньги он вкладывал в биологию, охрану природы, чему предан был с детства. Простенький одноэтажный дом его был забит книгами, чертежами различных механизмов, чучелами и тушками животных. Одним из первых в защиту его памяти выступил писатель Александр Кременской: «А зачем нам искажать историю? О Фальц-Фейне написано мало, но из скупых строчек, оставленных современниками – знаменитым путешественником, другом и соратником Пржевальского – Петром Кузьмичом Козловым, профессорами-биологами, подолгу работавшими в Аскании Нова – Фортунатовым, Завадовским – встает образ человека необыкновенного. Нет, не барская прихоть, не каприз богача создали Асканию. Она рождена пожизненной страстью, научными интересами естествоиспытателя, большого знатока жизни птиц и зверей». Фридрих Эдуардович Фальц-Фейн был одним из пионеров охраны природы нашей страны – эту правду пора заявить во всеуслышанье.

Точная дата рождения Фридриха Фальц-Фейна известна – 16 апреля 1863 г. И место – Аскания-Нова. Он был первым в семье из семи детей. Отца он лишился рано. Воспитанием занялась мать, Софья Богдановна, по словам современников, женщина умная и образованная, друг И.К. Айвазовского, Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, В.Д. Набокова, основательница международного порта Хорлы. Любовь к природе Фридриху привил родной дедушка, большой любитель природы и учитель – француз Конрадс. Говорят, всему началом стал зяблик, подаренный Фридриху в день десятилетия. Но одна маленькая птаха – это еще не зоопарк, не заповедник. Молодой Фальц-Фейн заканчивает естественное отделение Дерптского университета, в каникулярное время осматривает все известные зоопарки мира. В 1889 г. он посетил Всемирную выставку в Париже, где познакомился с известным ученым Сент-Хилиром. «В Вас, – сказал ему собеседник, – счастливо сочетаются любовь к природе, знания, энергия и наличие необходимых средств для выполнения ваших планов!» В 1885 г. Фридрих посадил первые деревья, давшие начало ботаническому парку. Через четыре года он запретил распахивать первый заповедный участок. В 1898 г. он заповедал еще два громадных участка в 100 и 500 десятин, а затем еще три участка в имениях братьев, стал тратить крупные суммы по 20–40 тыс. рублей на зоопарк, где работало до 100 человек. В 1890 г. создал крупный краеведческий музей. Фридриха прозвали за глаза малохольным.

При разделе отцовского имения Фридрих получил Доренбург, брату Вольдемару досталась Аскания. Это вначале немного мешало Фридриху. Не поддерживала его природоохранные идеи и мать. Но особенно ставил палки в колеса управляющий Асканийским имением некто Подоба. Однако, став полновластным хозяином, Фридрих моментально уволил Подобу. Тот было двинулся в суд – не помогло.

Хозяин Аскании был крут. Порой очень. Его слово – закон. Но ведь он и сделал то, что не удавалось ни одному европейцу. В его зоопарке обитало 58 видов млекопитающих, 154 вида птиц (добрая половина доставлена с других континентов), – всего около двух тысяч животных. Рассказывают, толстые ручные дрофичи бегали за ним как индюки, дергали за «платье», требуя лакомства.

«С удовольствием провожу я, – говорил хозяин Аскании, – тихие ясные ночи среди нашей южной природы, среди питомцев моего парка... Проснешься на заре, взглянешь на животных: одни бродят, другие предаются отдыху, а вот сегодня слышу какой-то хруст за вышкой – смотрю Бенджамин, крупнейший оленебык, уперся своими могучими рогами, пробует их силу об устои вышки... Дивная, очаровательная ночь... Звезды светят, как алмазы. Набежит ветер, освежит прохладой. Закутаешься плотнее в одеяло, вновь забудешься сладким, крепким сном до утра».

Дикая лошадь Пржевальского обязана ему жизнью. Три раза в 1897–1899 гг. снаряжал Фридрих Эдуардович экспедиции в Западную Монголию. Но, увы – молодые гривастые пленники вскоре гибли. Однако через своего друга П.К. Козлова ему все же удалось добыть лошадку. Жеребца же подарил сам царь. И лошадь Пржевальского впервые дала приплод в неволе. Благодаря Аскании эти дикие кобылки и сохранились на Земле.

Много сделал Фальц-Фейн и для спасения беловежского зубра. В этом ему помог царь Николай II. «Следовало бы, – пишет он московскому профессору зоологии Н.И. Кулагину в декабре 1902 г., – не теряя времени, создать в подходящих местах различных частей России отдельные рассадники наподобие Гатчины и с течением времени перемещать молодых самцов из одного рассадника в другой. Этими мерами можно было бы парализовать в Беловежско-Пущинском стаде влияние постоянного кровосмешения и предохранить беловежских зубров от... окончательного и неминуемого, в конце концов, вырождения и вымирания».

Оставаясь верным своему слову, нескольких зубров Фальц-Фейн поселил у себя в Аскании, добился их разведения. А вот тарпанов спасти не успел. Последнего гнали долго и неумолимо крестьяне села Агайман. План был продуман до мелочей. Гнали по эстафете, от поста к посту, где ждал очередной свежий всадник. Но тарпан легко уходил от погони. И ушел бы, не попади ногой в трещину во льду.

Еще отец рассказывал Фридриху, как часто видел в степи этих лошадок. С годами их становилось все меньше. И вот теперь погибла последняя. Было слишком поздно, когда подоспел к тарпану Фальц-Фейн. Эх, родись он на несколько лет раньше...

Полет его фантазии, энергия мысли и сила воли были восхитительны и недосягаемы. Он решает вернуть степи ее исконных обитателей и добивается своего, чего бы ему это не стоило: в Аскании паслись сайгаки, гнездились степные орлы, дрофы и стрепеты, рыли норы байбаки. Его ботанический парк долгое время был молчаливым: лесные птицы пролетали мимо. Он тысячами ловил их на пролетах, приманивал гнездовьями. В сотнях дуплянок поселились совы и летучие мыши, в дощатых ящиках – пустельги и кобчики. Даже в жилых домах кирпич клали по-особому, с нишами для скворцов. И вскоре парк наполнился птичьим гамом. Фальц-Фейн одним из первых в России стал кольцевать птиц, еще в начале 1890-х гг. До колец наука додумалась лишь через несколько десятилетий, а тогда на шею птицам вешались специальные цилиндрики с записками на четырех языках.

Письмо из России прибыло в Судан на журавлиной шее и сразу попало к великому калифу Махди. Он вызвал к себе европейца Рудольфа Златина, томившегося у него в неволе уже около десяти лет. Вот как дальше от имени Златина описывает этот случай в своей книге «Дикое животное и человек» Бернхард Гржимек. «Калиф, как обычно, не ответив на мое приветствие, приказал мне сесть. «Возьми-ка в руки эту вещь и объясни, что она означает». Предмет оказался небольшим латунным колечком с надетой на него капсулой. В ней лежали две тщательно сложенные папиросные бумажки с надписью. «Этот журавль выведен и выращен в моем поместье «Аскания-Нова», Таврической губернии, на юге России. Просьба сообщить, где птица была поймана или убита. Сентябрь 1892. Фр. Фальц-Фейн». Я передал Калифу содержание записки. «Нечестивцы, у них еще есть время заниматься такими пустяковыми и бесполезными занятиями», – было окончательное заключение правителя Судана».

С начала Первой мировой войны в России была издана вереница «антинемецких» указов: вся германская собственность ликвидировалась, немцам запретили говорить на родном языке, собрание более чем двух немцев объявлялось вне закона. Лошадей конфисковывали, свиней регистрировали, почтовых голубей заставляли переписывать, а запускать их запрещалось. Хозяин Аскании почувствовал за собой слежку. Вот какое письмо обнаружил я в архиве одесского профессора Браунера. «В Общество естествоиспытателей при Новороссийском университете. В последних числах июля с/г одним из крестьян Днепровского уезда был на охоте в степи в районе близ имения Фальц-Фейна «Аскания-Нова» убит кобчик, на ноге которого обнаружено алюминиевое кольцо с надписью, доставленное затем мне. Покорнейше прошу не отказать в распоряжении сообщить мне по возможности в непродолжительном времени имеющиеся у Вас по этому вопросу сведения с целью освещения этого обстоятельства, вызвавшего разговоры о каких-то подозрительных затеях враждебной нам Германии. И. О. помощника начальника Херсонского губернского жандармского управления в Днепровском уезде Таврич. губ. Подполковник (подпись неразборчива) 25 октября 1914 г., г. Херсон». И хотя одесские ученые заверили жандармского подполковника, что здесь нет никаких происков Вильгельма, и сам Фальц-Фейн несколько раз ездил объясняться, работы по кольцеванию к 1916 г. пришлось практически прекратить. И логика порой бывает бессильна.

Несмотря на различные препоны и, прежде всего закон «против немецкого засилья», принятый в 1914 г, Фальц-Фейн превращает свое имение в настоящий научный институт: достает дорогие приборы, выписывает всю имеющуюся литературу по естествознанию, организовывает музей, обширную библиотеку, несколько лабораторий, приглашает работать видный ученых: Й.Пачоского, А.Браунера, И.Иванова, Н.Клепинина, М.Иванова, П.Козлова, Мокржецкого. В 1913 г. посетил заповедник всемирно известный немецкий пропагандист охраны природы Гуго Конвенц. Он ознакомился с природоохранной периодикой, которую собирал Фальц-Фейн.

Четвероногие питомцы Фальц-Фейна участвуют в различных всероссийских и всемирных выставках, принося славу Аскании и медали ее владельцу. В декабре 1913 г. он участвовал в первой в мире выставке по охране природы, организованной харьковским ботаником Талиевым.

В 1901 г. Николай II, посетив Всероссийскую торговую ярмарку, решил побывать и в Аскании. Однако свита царя была против. Немногим позже, прочитав в российских газетах восторженные отзывы путешественника П.К. Козлова о заповеднике-зоопарке, он твердо решил погостить у Фальц-Фейна. Чем нарушил протокол, запрещавший императору останавливаться у частных особ. 21 апреля 1914 г. в Асканию приехал полковник Спиридович, начальник секретной службы. А через два дня на трех автомашинах из Крыма прибыл Николай II.

Фридрих Эдуардович долго водил царя по своим владениям, объясняя, что он разводит животных, которые нынче исчезают. Царь очень интересовался, задавал массу вопросов. В зоопарке на Николая напал петух. Рассерженный Фальц-Фейн обещал посадить птицу в клетку. «Не надо, – улыбнулся царь, – это мой единственный враг, который нападает в открытую». При отъезде самодержец сказал хозяину Аскании, что за все, что тот сделал, он присвоит ему звание «потомственного дворянина». И обещание выполнил. Единственный за всю историю России случай, когда дворянинство дали за любовь к животным. Затем Фридрих посетил императора в Ливадии.

Был ли Фальц-Фейн счастлив в своей жизни? Да, если считать за счастье исполнение большей части задуманного. Нет, если вспомнить, что умер он на чужбине, а свои 58 лет прожил как бирюк, один-одинешенек. Любил раз, но любовь его – полтавчанка Серафима – погибла. Он приказал изваять ее образ, но камень не греет душу. Так и прожил жизнь однолюбом. Мирские увеселения не манили его. Не знал вкуса водки, не терпел курильщиков. Оставалось в жизни только одно – любимое дело.

Фридриха Эдуардовича избирают членом Постоянной природоохранительной комиссии при Русском Географическом обществе. Он жертвует на ее деятельность крупные суммы. Помогает ученым-природоохранникам Браунеру и Пачоскому, дружит с землевладельцем С.Крымом – одним из организаторов Крымского заповедника. В начале 1917 г. принимает участие в создании в Москве Общества охраны природы. Мечтает открыть и лесной заповедник в своем белорусском имении «Налибоки», где еще сохранились практически выбитые тогда в России бобры.

В начале 1920-х гг. в Москве была издана об Аскании книжка. Открывалась она фотографией Фальц-Фейна. Это поздняя его фотография. Широкое простое лицо, виски, тронутые сединой, черные усы, опущенные вниз по старинной казацкой моде. Этот человек родился в степи и, как положено ее сыну, вырос свободолюбивым, самостоятельным и сильным. Рассказывают, еще в детстве он здорово поранил на охоте руку. Чтобы не тревожить мать, наскоро перевязал, переоделся и как ни в чем не бывало явился на праздничный ужин. Один из гостей, приветствуя, слишком по-дружески пожал его руку. И лишь тогда Фридрих не вынес боли и упал в обморок. Он обладал феноменальной памятью. Знал клички всех 1800 питомцев зоопарка и не только их. А вот писать не любил. Ни письма, ни статьи. Опубликовано лишь пять его маленьких заметок. Он унес с собой все, что знал, над чем работал, чего достиг его выдающийся и самобытный ум.

Уникальный заповедник-зоопарк чуть было не погиб в пожарах 1905 г. Крестьянские толпы сожгли и разорили экономии семьи Фальц-Фейнов в Хорлах, Преображенке, Дофино, Максимовке, Даровке. 30 ноября 1905 г. Фридрих Эдуардович пишет таврическому губернатору: «Ваше Превосходительство. Ввиду ужасов, происходящих в западной части нашего уезда, обращаюсь к Вам с покорнейшей просьбой, ради спасения от разгрома хотя бы нескольких усадеб нашего уезда, назначить на постой ко мне в Асканию-Нова и к брату Владимиру хотя бы двадцать человек казаков или крымцев за наш счет и полное содержание...» Губернатор послал с десяток солдат, и они спасли «земной рай» от уничтожения.
Природоохранные достижения Аскании не интересовали революционные толпы и их вождей. В.И. Ленин заметил только, что: «В Таврической губ. Фальц-Фейн имеет 200 000 десятин... Про размеры хозяйства может дать представление тот факт, что, например, у Фальц-Фейна работало в 1893 г. на косовице 1100 машин».

 

Телеграмма начштаба Тютюника и атамана Григорьева по поводу охраны Аскании-Нова.
Сохранилось письмо Фридриха харьковскому профессору В.И. Талиеву, написанное в 1917 г., когда над заповедником-зоопарком вновь нависла угроза уничтожения:

«При Московском обществе акклиматизации состоялись в моем присутствии два заседания по поводу охраны памятников природы, редких диких животных на свободе и в зверинцах, а также редких растений и растительных сообществ в парках и природе, а в том числе и моего зоопарка с защитной степью... Было постановлено немедленно ходатайствовать перед Временным правительством об учреждении постоянного центрального комитета, который, по примеру Комитета для охраны памятников искусства, взял бы все упомянутые выше организации и защищал бы их интересы перед правительством... В отношении охраны степи необходимо высказаться по поводу нижеследующего:
1. Мой защитный участок целинной степи в 500 дес. представляет собой объект большой научной ценности.
2. Остальная целинная степь, расположенная вокруг этого участка, как сенокосная и выпасная, является необходимым окаймлением и дополнением для участка защитного, ограждая этот последний от засорения и видоизменения флоры».

Фальц-Фейн, будучи в Москве, делает все возможное для спасения Аскании.

«Таврическому губернатору комиссару Н.Н. Богданову послана телеграмма: «Шестого мая, якобы, распоряжением Херсонского совета солдатских рабочих депутатов приезжало в Асканию 8 человек: два офицера, солдат, студент, рабочий. Произведен обыск всей экономии моего дома, опечатан винный погреб – заявили, что вино принадлежит Красному Кресту, забрали все оружие моей коллекции. Полагаю, обыск совершен в чужой губернии незаконно, пожалуй, самозванцы, очень прошу сделать соответствующее рассмотрение.

25.V.1917,
Фальц-Фейн, гостиница Элит Москва»

Вскоре, благодаря поддержке научных организаций и Временного правительства для охраны уникального памятника природы, в Асканию был направлен комиссаром ботаник И.К. Пачоский, а в декабре 1917 г. — путешественник П.К. Козлов.

А вот другой свой заповедник — Налибоки в Белоруссии — Фальц-Фейну сохранить не удалось. Там были выбиты все бобры, исковеркан древний лес. Чувствуя неладное, Фридрих просил свою мать покинуть имение. Но она ответила: «Ничего со мной не случится, я старая женщина, я никому не сделала зла. Оставь меня здесь с Богом». Красные расстреляли ее в родовом замке в порте Хорлы в 1919 г. Слуги вынесли тело из горящего здания и предали земле. «Революционные массы» уничтожили и красивейший белый замок.

Некоторые из Фальц-Фейнов переплыли Черное море на лодке, но в Болгарии их убили бандиты. Оставшихся приютил принц Лихтенштейна Франц I, в свое время посол Австро-Венгрии в России. Он был большим другом семьи Фальц-Фейнов, и последние члены семьи вскоре стали гражданами этой маленькой страны.

Сам Фридрих Фальц-Фейн по подозрению в шпионаже был арестован в декабре 1917 г. в Москве и посажен в Бутырки. Тогда же с ним случился первый удар — была парализована вся левая сторона. В тюрьме он пробыл несколько месяцев, после чего в августе 1918 г., благодаря протестам ученых-биологов, был освобожден. И сразу же уехал в Германию.

Жил некоторое время в Берлине, участвовал в работе природоохранной комиссии профессора Конвенца. Из-за болезни сердца он был помещен в санаторий профессора Даппера в Бад-Киссингене, где умер 2 августа 1920 г. от сердечного приступа.

Если вам посчастливится побывать в Берлине, не поленитесь зайти на старое кладбище «Двенадцати Апостолов». На одном из могильных камней, что с изображением двух орлов, высечена надпись: «Здесь покоится знаменитый создатель Аскании-Нова».

Русские и украинские ученые в 1922 г. просили Совнарком «соответственным образом отметить научные заслуги покойного Фальц-Фейна как организатора научных основ заповедника, которые имеют громадную научную ценность и завоевали себе мировую славу», однако «добро» не получили. Более того, в 1925 г. советский комиссар латыш Зитте, управлявший Асканией, при помощи некоего Привалова вскрыл все гробы предков семьи Фальц-Фейнов, распорядился высыпать их содержимое в большую яму, а гробы использовать для захоронения руководящих коммунистов. Все украшения и мраморные памятники в церкви были уничтожены. А саму церковь и склеп превратили в хранилище для картофеля.

Памятью проявленные фото.
Итак, Аскания-Нова была создана одним человеком? Генрих Рибергер слыл самым лучшим препаратором асканийского музея и непревзойденным фотографом. Благодаря оставленным им фотографиям мы представляем людей и Асканию того времени. Им иллюстрированы все старые книги о заповеднике. Вот бесчисленные стада бизонов, сайгаков, антилоп на водопое. Степной орел на гнезде. Приземистый, под красной черепичной крышей дом Фальц-Фейна.

Еще несколько фотографий. На первой сам фотограф. Умное, открытое лицо сельского интеллигента, опрятная седая борода, высокий лоб. Что мы знаем о нем? Немного, к сожалению. Сын обрусевшего немца. Родился в Аскании в июне 1873 г. Асканийский Кулибин. Многие его технические изобретения были поддержаны Фальц-Фейном и нашли свое применение здесь, в Аскании. Искусный препаратор: чучела, созданные им, принесли музею славу. Он стал его хранителем, обогатив фонды всевозможными муляжами, спиртовыми препаратами, золотом скифских погребений. Репрессирован в 1933 г.

Рыбак рыбака видит издалека. Они не могли не встретиться. Шестнадцатилетний Клим и двадцатиоднолетний Фридрих. Два фанатично влюбленных в природу человека. Сын бедного крестьянина Киевской губернии и наследник богатого землевладельца. Скромный практик зоологии и ее меценат. Заметив в Климе натуралистическую жилку, Фридрих научил его грамоте, снабдил книгами по естествознанию, назначил главным управителем зоопарка.

Смотрю на фотографию. Клим Сиянко на корточках перед самодельным инкубатором. Это был звездный миг. Ему удалось впервые в мире получить потомство от страусов. Вот он, счастливец: в поношенной рубашке, небритый, с густой мужицкой бородой. Он был скромен, стеснителен и до фанатизма любил животных. Рассказывают, он никак не мог забыть своих днепровских аистов и привлек-таки их на трубу асканийской управы. Гнездо это существовало как памятник Климу более сорока лет.

По его настоянию в Аскании особым образом косили луга. Впереди косарей шли девушки и обозначали гнезда птиц прутиками. И коса обходила их за два метра. Чтобы оживить местные пруды, он упросил Фальц-Фейна привезти из Москвы лягушек и головастиков. Он придумал удивительные и легко изготовляемые птичьи домики из обычных тыкв. Любая асканийская тварь питала к нему особое теплое чувство. Только его пускал Искрич, самый мощный из жеребцов лошади Пржевальского, в свою «зеленую конюшню». Шутили, что жеребца оседлать опасней, чем тигра. Сиянко также репрессирован в 1933 г.

Вообще слуги и помощники у Фридриха Эдуардовича собирались толковые, преданные хозяину и его делу. И немного оригинальные. Легендарная птичница и художник Юлия Игумнова. Она же, в свое время, — пресс-секретарь Льва Толстого. Кучер Никифор, более 50 лет служивший у Фридриха, за свою преданность получивший медаль из рук царя. Наливайко, помощник главного пастуха: душой младенец, но так похож на Стеньку Разина. Опытный пастух Иван Саучак, в свои 104 года пасший отары. Без них Фальц-Фейн не создал бы Аскании. Кстати, почти все его люди в конце 20-х — начале 30-х гг. были репрессированы или выгнаны из заповедника.

...Аэроплан, покружив над поселком, ткнулся носом в степь. Встречать бросились все асканийцы, от мала до велика. Многие знали, что младший брат Фридриха Александр (или, как его звали, Шура) прилетит домой на чудесной железной птице. Но всерьез не верил никто. Аэроплан перестал стрекотать и заглох. Из кабины выпрыгнули два человека в шлемах и черных комбинезонах. Люди окружили самолет плотным кольцом. Генрих Рибергер притащил свой фотографический ящик. И хотя Шура, не любитель оваций, каждый раз отворачивался, Рибергеру удалось его снять. Вместе с зеброй, которая подбежала к своему хозяину.

Быть первыми — характерная черта всех Фальц-Фейнов. Один из братьев возглавил Херсонский отдел Российского общества правильной охоты, другой стал депутатом Государственной Думы. Шура был одним из первых в России, кто поднялся в воздух на таких еще ненадежных аэропланах. Говорят, он первым испытывал летательные аппараты тогда никому не известного студента Туполева, с которым учился в одной школе.

Погиб Александр Фальц-Фейн в 1916 г. в Карпатах в воздушном бою с авиаторами кайзеровской Германии.

У бывшего чемпиона Франции по велосипедному спорту и известного спортивного журналиста богатая биография и интересная родословная. Эдуард Александрович Фальц-Фейн – племянник основателя зоопарка, родственник писателя Достоевского и адмиралов Епанчиных, героев Наваринской битвы. Живет он в небольшом городке Вадуц, что в графстве Лихтенштейн. Владеет крупной фирмой по продаже спортивных товаров и виллой «Аскания-Нова». Вместе с писателями Жоржем Сименоном, Юлианом Семеновым, Джеймсом Олдриджем и художником Марком Шагалом он организовал Комитет за честное отношение к произведениям русской и мировой культуры, похищенным нацистамии, и стал его президентом.

«Публикация повести Ю.Семенова о поисках Янтарной комнаты, русских картин, икон, книг, архивов, скульптур поднимает важный вопрос сбережения нашего великого культурного наследия. Хочу через вашу газету сообщить, что я безвозмездно отправил в дар Академии наук Украины коллекцию русских книг из всемирно известной библиотеки Дягилева, которую мне удалось спасти, купив ее за 100 000 долларов на аукционе в Монте-Карло. Я и впредь намерен продолжать поиск русских культурных сокровищ, полагая, что часть из них будет представлена в музее заповедника Аскания-Нова, когда я сделаю новый дар Советскому государству.

С уважением, Эдуард Фальц-Фейн,
Лихтенштейн».

Он помог возвратить на Родину прах Шаляпина, картины Айвазовского, Коровина, рисунки Репина, Ларионова, Бенуа, часть которых снова потеряли в той же Аскании. Эдуард Фальц-Фейн финансирует поиски Янтарной комнаты и архивов Достоевского. Он первый на Западе издал марку с изображением Суворова. Глубокий патриотизм — еще одна характерная черта Фальц-Фейнов.

Советское общество дружбы с зарубежными странами наградило лихтенштейнского барона знаком «За вклад в дело дружбы».

На международном конгрессе по лошади Пржевальского было решено вернуть пару десятков лошадей на их прежнюю родину. Почетное право выпустить их на волю было предоставлено племяннику основателя Аскании-Нова.

Он открыл барельеф основателю заповедника в Аскании, реставрирует там старые здания и церкви. В 1992 г. учредил международный фонд «Аскания-Нова — Фальц-Фейн», перечислив на расходы заповедника 100 тыс. долларов.

Революцию он с семьей встретил в Петрограде. Однажды в гостиницу, где они жили, ворвались пьяные матросы. Их остановила мать — дети больны заразной болезнью! Матросы, испугавшись, ретировались. Жизни дочки и сына, действительно тогда хворавших, были сохранены. Вскоре Фальц-Фейны выехали в Финляндию.

Долгим было возвращение Эдуарда Александровича на Родину. Несмотря на то, что он столько сделал для СССР, визы ему не давали. Помог случай. В 1980 г. Москва оспаривала у Лос-Анджелеса право называться олимпийской столицей. Барон как председатель Олимпийского комитета Лихтенштейна попросил своих приятелей, лидеров других национальных олимпийских комитетов, голосовать за СССР. Перевес голосов оказался в пользу Москвы.

Приехав в Союз, Фальц-Фейн попросил союзного министра спорта Павлова помочь ему попасть в Асканию. Тот обещал помочь. Но легально ничего не выходило. Тогда Павлов направил Фальц-Фейна в Херсонскую область по линии Спорткомитета СССР, якобы знакомиться с местными футбольными командами. В тот раз всего лишь час удалось барону пробыть на родине. В следующий раз попасть в Асканию-Нова ему помог академик Б.Патон, президент Украинской Академии наук.

В начале 1994 г. Кабинет министров Украины присвоил имя Ф.Э. Фальц-Фейна заповеднику Аскания-Нова.


http://bio.1september.ru/2002/12/11.htm
http://bio.1september.ru/2002/14/9.htm
http://bio.1september.ru/2002/12/11.htm
 

Leave a reply

Enter the number you see to the right.
If you don't see the image with the number, change the browser settings and reload the page