Аэроплан над Херсоном. 2 часть
В «Гривне» №39 я рассказал читателям о первом знакомстве херсонских обывателей с авиацией - с аэропланом системы «Анри Фарман», оснащённым мотором «Гном» и уникальным пропеллером Шовьера
Этот уникальный биплан был единственным самолётом подобного типа в Российской империи и мог развивать умопомрачительную» на то время скорость аж в 100 км/час! Пилотировал его известный уже в то время 17-й отечественный пилот Николай Дмитриевич Костин. Как уже известно, из предыдущего повествования, демонстрация первых полётов Костина в Херсоне 19 ноября 1910 года окончилась аварией самолёта и лёгкими телесными травмами пилота и пассажира. Ныне продолжение авиатемы.
Авиация в начале XX века
Несовершенство авиатехники в первом десятилетии XX века в каждом полёте ставило под угрозу жизнь авиаторов и зрителей. Да и понятно - начинание это было совершенно новое, отличное от уже привычных воздушных шаров, управляемых дирижаблей и прошедших первые успешные испытания безмоторных крылатых планеров. По сути, несмотря на то, что первые аэреконструкции (язык не поворачивается назвать их знакомым нам словом самолёты) с паровыми двигателями были испытаны ещё в конце XIX века (Александр Можайский, 1882 г.), а самолет Уайтхеда поднялся в воздух в 1901 году, по «официальной» версии, эра крылатой авиации началась только в 1902 году с полётов братьев Райт.
Впрочем, одновременно с Райтами различные конструкции моторных аэропланов начинают строить и испытывать множество других изобретателей. В сентябре 1906-го знаменитый французский изобретатель-дирижаблестроитель и воздухоплаватель Альберто Сантос-Дюмон совершил первый в мире полёт, при котором аэроплан его конструкции уже не нуждался в катапульте и встречном ветре для создания подъёмной силы. И хотя аппарат Дюмона преодолел расстояние всего в 221 метр, часто именно этот полёт рассматривают как первый истинный полёт аппарата, оснащённого двигателем.
Впрочем, очень скоро в мире авиации появились новые усовершенствованные системы аэропланов. Причём первенство до 1909 года прочно удерживали аппараты системы Вуазена и Райта. В 1911 году насчитывалось уже восемь главных типов машин и множество их вариантов, которые могли преодолевать расстояние уже более чем в полтысячи километров. Всё же, судя по возраставшим с каждым годом жертвам авиации, надёжность их была ещё сомнительна.
Так, первая международная «авиагонка» по маршруту Париж-Мадрид окончилась серьёзной трагедией. Авиатор Трен, участвовавший в перелёте, испытывал свою крылатую машину в Париже на поле во время подготовки к военному параду. В связи с неисправностью машины появилась необходимость в срочной посадке аэроплана. Однако на пути приземляющегося аппарата оказался марширующий полк кирасир, в последнее мгновение авиатор попытался отклонить самолёт в сторону и врезался в группу находящихся здесь же высокопоставленных лиц. Был убит военный министр Франции Безото, тяжело ранен президент республики Монис, а многие присутствовавшие военные и государственные чины получили травмы и ранения различной степени тяжести...
Авиация военная
Конечно же, зарождающаяся авиация не в последнюю очередь заслужила внимание военных, которые попытались привлечь её на свою сторону. Впрочем, случилось это гораздо раньше, ещё до появление моторных летательных аппаратов. Уже в 1899 году на первой мирной конференции в Гааге было принято категорическое решение воспретить на пять лет «бросание снарядов с воздушных шаров». А в 1907 году на второй конференции в отношении воздушной войны единогласно приняли следующий довольно двусмысленный документ: «Война в воздухе допускается лишь при том условии, что опасность для мирного населения не должна превышать опасности обычной войны на море и суше». Кстати, первым государством, использовавшим аэропланы в военных целях стала Болгария, проводившая авиаразведку и атаку с воздуха турецких позиций в период Первой Балканской войны 1912-1913 годов.
Стоит отметить, что в числе десятка авиаторов, воевавших на стороне Болгарии, был уже знакомый херсонским обывателям по гастролям в Херсоне в 1910 году Николай Дмитриевич Костин. Впрочем, его военная карьера оказалась весьма короткой. В феврале 1913 года, попав в густой туман, Костин совершил вынужденную посадку на турецкой территории, был схвачен, приговорен к смерти, однако впоследствии обменян на важную турецкую персону. Возвратился в империю уже тяжело больным и вскоре умер в возрасте 34 лет...
В Херсон прилетал авиатор Васильев
После Костина весной 1911 года тренировочный перелёт по маршруту Николаев - Херсон - Николаев совершил выпускник школы Блерио (диплом пилота за номером 225), пожалуй, один из самых известных и популярных авиаторов империи Александр Алексеевич Васильев. А то, что популярности ему было действительно не занимать, известно из херсонских газет начала XX века. В частности, из заключённого между двумя журналистами пари, смысл которого сводился к тому, дойдёт или нет до адресата письмо, на котором вместо адреса получателя будет написано «авиатору А. А. Васильеву». Письмо дошло, пробыв в пути около двух месяцев! А ещё местные газеты сообщали, что Васильев самый дорого оплачиваемый авиатор, сумевший в короткое время составить вполне внушительный капитал.
Перелёт Васильева был подготовкой к серьёзным испытаниям перед соревнованиями на маршруте Петербург - Москва, состоявшимися в июле 1911 года. В этом перелёте приняли участие 9 авиаторов из 12 записавшихся. Среди них - и уже известный нам Костин, и одессит Уточкин. Но обстоятельства перелёта сложились так, что в Москве финишировал лишь Васильев. Ненадёжные летательные аппараты и тяжёлые погодные условия послужили причиной аварий 8 самолетов. Причём не обошлось и без жертв. Погиб пассажир пилота Слюсаренко Константин Шиманский, только за два дня до полёта сдавший экзамен на звание пилота. Перелёт Васильева из Николаева в Херсон и обратно был сугубо индивидуальным, целенаправленным. Пассажиров в губернском городе авиатор не «катал».
Сергей Уточкин В Херсоне
Почему-то когда вспоминают о первых авиаторах, познакомивших херсонских обывателей с чудом воздухоплавания, в первую очередь упоминают одессита Сергея Уточкина. Хотя из газет начала XX века явно следует, что первым был всё же Костин в 1910 году. Сергей Исаевич же был только вторым (или всё же третьим?), продемонстрировавшим херсонцам своё лётное мастерство в 1912 году. Скорее всего, происходит это оттого, что уже знаменитый к тому времени спортсмен-одессит Уточкин был личностью, хорошо известной и в Херсоне. Прежде чем стать прославленным пилотом, Сергей Исаевич стал известным велогонщиком: часто бывал в Херсоне и участвовал в соревнованиях на циклодроме местного предпринимателя Батенко.
Трудно перечислить все виды спорта, которыми Уточкин успешно занимался и в которых достигал высоких рекордных результатов. Он был пловцом, яхтсменом, конькобежцем, боксёром, бегуном. Занимался классической борьбой, был одним из первых футболистов в империи. Принимал участие в мото-и автогонках. Освоил самостоятельно полёты на воздушных шарах, а затем, так же без посторонней помощи, - на появившихся в Одессе аэропланах.
Мало того, Сергей Исаевич, выписав из-за границы запасные части, собственными руками построил самолёт! В Херсоне Уточкин совершал полёты с пассажирами - это был приз в рамках устраиваемой баронессой Гревениц лотереи-аллегри в помощь пострадавшим от неурожая. Были разыграны два «воздушных» лота, один из которых достался администратору городского театра г-ну Жигалову. Кроме того, на платные полёты в качестве пассажиров записались г-н Волохин, артист Измайлов, атлет Рафаэль и дама, пожелавшая остаться неизвестной.
Сильные мартовские ветры мешали запланированному полёту, который пришлось несколько раз переносить. Тем не менее, зрители наконец дождались благоприятной погоды. Очевидцы рассказывают, что посмотреть на небывалое зрелище собрались две трети горожан. Полёты Уточкина проходили на широкой площади между губернской тюрьмой (тюремным замком) и Богоугодным заведением (ныне областная больница на проспекте Ушакова).
Кстати, вот уже более века до сего дня различные публикации передают якобы запомнившуюся местной публике некую «пикантную» подробность. Поговаривают, что якобы Уточкин, катавший пассажиров, взяв в очередной полёт некую прекрасную даму-херсонку, исчез с нею где-то за городом на добрых три четверти часа... Впрочем, смею утверждать, что это лишь легенда позднего времени. Не стоит забывать, что это был всё же 1912 год, и случись подобное на глазах у всего города, добрая репутация дамы, без всякого сомнения, серьёзно пострадала бы. Да и херсонская весна (а случилось всё сие в марте), не оставляла возможности, пусть даже лёгкому самолётику, приземлиться на раскисшую весеннюю почву за городом и взлететь с неё.
На деле же в первый пробный полёт, длившийся всего лишь несколько минут, авиатор отправился один. Затем, взлетев с «платным» пассажиром Волохиным, Уточкин сделал широкий круг над площадью и приземлился под громкие крики и рукоплескания собравшихся. Другие «платники» и даже выигравший полёт Жигалов в воздух подняться не захотели. Тогда аппарат Уточкина вновь взмыл вверх и вскоре исчез из виду. Возвратился он спустя 10 минут, причём в кабине в качестве пассажира находился студент Клименко, которого Сергей Исаевич подобрал на площади у новых амбаров хлебного рынка. На этом полёты были завершены. Воздушное действо продолжалось всего лишь... полчаса.
Перелет штабс-капитана Андреади
До поры все посещавшие Херсон авиаторы были сугубо гражданскими лицами и цели преследовали только мирные - популяризацию авиации. Первым военным лётчиком, посетившим Херсон, стал штабс-капитан 51-го Литовского Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полка Дмитрий Георгиевич Андреади.
В июне 1912 года боевой аэроплан последней конструкции «Ньюпор - 4», заложив крутой вираж на высоте 30 метров над Херсоном, приземлился всё на той же площади у губернской тюрьмы, где в марте гастролировал Уточкин. После приземления авиатора у самолёта собралась многочисленная публика, которая устроила военному пилоту громкую овацию. Ещё бы! Ведь лётчик-офицер, курсант военно-авиационной школы в Севастополе был уже широко известен херсонским обывателям. Имя его не раз упоминалось в местной прессе. Наконец-то сам Андреади, совершавший рекордно длительный перелёт по маршруту Севастополь - Каланчак - Каховка - Херсон - Николаев - Одесса - Ялта - Севастополь (830 километров), оказался в Херсоне!
Полёт авиатора и механика, вылетевших из Севастополя на Ньюпоре 2 июля, проходил в достаточно неблагоприятных условиях дождливой погоды. Между Каланчаком и Каховкой аэроплан попал в серьёзный шторм, пришлось непредвиденно остановиться на сутки в Каховке. Не всё гладко было и на маршруте Каховка - Херсон. Вследствие «противного» ветра довелось садиться в селе Тягинка и ждать благоприятных изменений. К счастью, к вечеру ветер утих, и появилась возможность продолжить прерванный полёт. Лишь в 8 часов вечера воздушные путешественники достигли Херсона.
В числе встречавшей пилота публики оказался и исполняющий обязанности губернатора вице-губернатор Александр Николаевич Крейтон. Он радушно пригласил авиатора Андреади и его помощника-механика, рядового Дорогого, в свои апартаменты на отдых. Выставленный у аэроплана полицейский пост в тот день долго ещё отгонял желающих потрогать руками летательный аппарат.
После ужина, данного в честь пилотов в городе, до позднего вечера искали по всему Херсону бензин «лёгкого удельного веса», который можно было бы без опаски использовать для дальнейшего полёта аэроплана. Но, к превеликой досаде вице-губернатора, подходящего топлива в городе не нашлось... Опасаясь, что в Николаеве пилота могла ожидать подобная ситуация, отправили срочную телеграмму в Одессу, чтобы бензин нужного качества был доставлен нарочным в город к моменту прилёта туда Андреади.
Здесь же, в Херсоне, штабс-капитан решил несколько изменить свой маршрут, о чём пилот сообщил по телеграфу в Севастополь. Вместо запланированного полёта Одесса - Ялта - Севастополь авиатор собрался следовать по маршруту Одесса - Харьков - Севастополь, что увеличивало протяжённость в общей сложности почти до 2000 километров. Разрешение было получено, и уже на рассвете нового дня, после краткого отдыха в квартире херсонского вице-губернатора, авиаторы были возле летательного аппарата, готовя его к перелёту в Николаев.
Причем из-за отсутствия в Херсоне бензина лететь решили на его скромных остатках, имевшихся в баке. Конечно, в этом был определённый риск, однако терять несколько дней на ожидание доставки топлива из Одессы авиатор не мог - терялся смысл уникального перелёта. Интересно, что несмотря на столь раннее утро, вместе с чинами полиции и лично с помощником полицмейстера И. Г. Шесточенко, охранявшими аппарат от всяческих посягательств на его целостность, здесь же, на площади, находилась и группа местных обывателей, боявшихся пропустить отлёт авиаторов и просидевших у аэроплана всю ночь. Ровно в 4 часа утра, после тёплых прощаний и напутствий со стороны херсонцев, пилоты заняли места в аппарате. Застрекотал мотор, и уже спустя минуту аэроплан взмыл в воздух по направлению к соседнему Николаеву.
Спустя 2-3 часа вице-губернатор Херсона получил телеграмму от Андреади о благополучном приземлении в Николаеве. Впрочем, как впоследствии оказалось, до Николаева пилоты всё же недотянули - кончился бензин. Пришлось садиться в Варваровке. Только поздно вечером из Одессы на автомобиле было доставлено топливо, а в 4:15 следующего утра «Ньюпор» Андреади взял курс на Одессу, куда прибыл примерно через час. Спустя неделю, в местной прессе появилось сообщение, что высоко над Херсоном в лучах заходящего солнца был виден неизвестный аэроплан, летящий по направлению Крыма. Возможно, это штабс-капитан Андреади завершал свой многодневный перелет.
Александр Захаров
Джерело інформації: «Гривна».- №40 (1062).- 30.09-07.10.2015.- стр.16
Публікація першоджерела мовою оригіналу
