«И солнце, и вода - одинакова беда...»
Об изменениях, происходящих в природе, в частности с погодой за последние 100-150 лет, можно рассуждать долго и даже приводить неоспоримые аргументы в виде снежных морозных зим и случавшихся порой летних тропических ливней
Без сомнения, нынешняя бесснежная и тёплая зима - яркий пример природной аномалии. Случившиеся при нашей памяти природные катаклизмы свидетельствуют об изменении климата совсем не в лучшую сторону. Хотя при заоблачной стоимости энергоносителей для многих херсонцев, экономящих каждую копейку на обогреве жилищ, тёплые зимы - подаренное природой благо. Причём все эти изменения усугубляются неразумной деятельностью человека. Взять хотя бы наши горящие из года в год рукотворные леса, с таким трудом выращенные на песках Левобережья, которые вкупе с водохранилищами ГЭС на Днепре влияют на климат в нашем регионе. Судя по страницам старых херсонских газет и более поздним воспоминаниям очевидцев, до укрепления лесонасаждениями в 1950-1960-е годы летучих песков Левобережья время от времени над Херсонщиной проносились песчаные бури, засыпавшие улицы и сельскохозяйственные посевы песком.
А в 1951 году, когда рукотворные леса ещё были молоденькими деревцами, на Херсонщине случился самый длительный «бездождевой период» за всю историю климатических наблюдений - 187 дней без единой капли дождя! Высаженные на песках ещё не окрепшие саженцы сосны, дуба, акации в тот год практически все погибли от недостатка влаги в почве, сведя на нет старания сотен людей. Впрочем, ещё раньше, скажем, в начале XX века, засухи и как следствие неурожаи, нёсшие голод, случались в наших краях куда чаще. Местные газеты фиксировали неурожаи в разных частях губернии с частотой примерно раз в два-три года.
Впрочем, причиной неурожаев здесь были не только засухи. Вот о чём, скажем, писали местные газеты начала XX века. Год 1902-й. «Жители Приднепровья никогда не видели летом Днепра таким, каким он оказался в этом году. Вот уже осень, а вода в Днепре не только не убывает, но нет-нет, смотришь - и подымается на вершок-другой в сутки. Мели, намозолившие всем в прошлые годы летом глаза, так в это лето и не показались. Вода стоит высоко, ею покрыты гати, вследствие чего даже большие пароходы свободно ходят по тем местам, где обыкновенно мели возвышаются над водой на целый аршин (0,71 м)».
Причиной этого было аномально дождливое лето. Чрезмерные осадки свели на нет надежду на урожай зерновых, овощей и фруктов. Самая высокая вода, создавшая огромные проблемы для прибрежных жителей, в том числе и Михайловской, и Богородицкой улиц в Херсоне, случилась в 1845 году. Как сообщали «Херсонские губернские ведомости», по Волохинской (ныне Богородицкая) улице плавали большие и тяжело гружённые шаланды, так как в самых мелких местах улица была затоплена не менее, чем на 4 фута (около 1,2 метра!).
Казалось бы, чего уж лучше - высокая вода для сельского хозяйства, ан нет! В уже упоминавшемся 1902 году все прибрежные гряды, возвышенные береговые места, арендованные у города частными лицами для выращивания овощей, оказались незасаженными, так как мокрая, раскисшая почва не позволила осуществить посадки и посевы в это лето. Кроме того, частые ливни и переизбыток влаги сказались и на общем урожае зерновых. То есть уже зимой-весной 1903 года крестьянские хозяйства всерьёз испытывали недостаток хлеба, что вынудило Губернское земство озаботиться открытием бесплатных столовых для недостаточных крестьян и их семейств, в уездах пострадавших от неурожая.
Осень следующего года также оказалась неблагосклонной к сельским жителям Херсонщины: «В Херсонской губернии вследствие необычной засухи в течение всей минувшей осени сев озимых хлебов весьма запоздал и во многих уездах почти вовсе не производился», - писала в декабре 1903 года газета «Югъ». Проблема голодного существования усугубилась, практически сведя на нет успех собранного летом того года неплохого урожая яровых. В следующем 1904 году в некоторых уездах всё так же продолжали работать бесплатные столовые, финансируемые уездными земствами и поступлениями от частных благотворителей.
В такие периоды народных бедствий газета «Югь» довольно часто сообщала об открытии в сёлах столовых на личные средства частных лиц, нередко старавшихся остаться неизвестными. Кроме того, редакция газеты принимала в помощь голодающим благотворительные взносы от горожан, о чём отчитывалась практически в каждом номере ежедневной газеты: «В редакцию “Юга” поступило в пользу голодающих от Прокудина С. - 1р., Демидова - 5 р., Шмульяна - 3 р., гимназиста С. - 50 к. От Маши и Коли - 10 к., от учителя и учеников забалковской талмуд-торы - 20 р. Вместе с прежними поступлениями сумма 1180 р. 21 к. была препровождена в Губернскую управу для передачи голодающим».
«Правление Херсонского городского общественного банка согласилось ежемесячно уделять с полученного жалования часть по желанию каждого». «Мещанка Акулина Черняк передала в распоряжение редактора “Юга" 300 р. для отсылки их на прокормление голодающих». Случалось, некоторые местные обыватели «взамен» празднования того или иного семейного юбилея жертвовали средства на приобретение муки для голодающих.
1905 год начался с дурных предзнаменований. Многие херсонцы и жители окрестных сёл наблюдали, как 4 января в половине девятого вечера на тёмном небе вдруг показался большой голубой шар, «испускавший сильный свет, вроде магниев, и пролетел он по направлению к востоку, оставляя после себя сноп красивых искр, наподобие ракеты». Яркий свет, исходивший от шара, не на шутку перепугал обывателей, вообразивших, что начался грандиозный пожар. Полёт шара был медленным и продолжался около трёх минут. В финале полёта, не долетев до линии горизонта, шар вдруг погас, а спустя приблизительно 5-8 минут зрители услышали довольно сильный глухой звук, напоминавший отдалённый залп пушек. Звук взрыва был так страшен, что некоторые наблюдатели в страхе бросались искать укрытие. Как бы там ни было, но в полёте болида узрели предупреждение о грядущих бедах, которые не замедлили сказаться.
Уже весной над низовьями Днепра разразился сильнейшей силы шторм. «Вода поднялась над плавнями так высоко и быстро, что пасшийся в них скот начал плавать. Повсюду были видны только рогатые головы. Люди выехали было на своих утлых судёнышках спасать скот, но сами едва не сделались жертвой стихии. Скот погиб... Через два дня к левому берегу ниже Голой Пристани прибило водой 67 трупов рогатого скота. Сильное волнение размыло почву в прибрежных огородах, выворотило из неё фруктовые деревья, и клубника плавала по воде. Прибоем принесло к берегу массу мелкого камыша из плавень как бесконечный плот до 2 аршин (ок. 1,5 метра. - А. 3. ). Все небольшие дубки и каюки выброшены на берег, крыши построек повреждены...»
Тем не менее посевная в том году прошла успешно, дождей и солнца хватало, летний сезон был вполне урожайным. Вот только осенью революционные аграрные беспорядки охватили наши юга. Почти все помещичьи хозяйства, за исключением двух землевладений, были полностью разграблены, а посему в период весеннего сева в 1906 году большая часть земель оказалась незасеянной. Ещё одна немаловажная деталь: тысячи пришлых сезонных рабочих, ранее нанимавшихся на уборку зерновых к херсонским помещикам, летом 1906 года остались без работы и без всяких средств к существованию. Пришлые работники лишь пополнили армию голодных, искавших хоть какой-нибудь работы и хлеба. К тому же летом 1906 года на Херсонщину вновь обрушились тропические ливни: «Продолжительные и сильные дожди причинили за последнее время наибольший вред в северной полосе Херсонской губернии, снеся в балки и реки сотни и тысячи коп озимого хлеба, много бахчей и яровых посевов. С 20 июня по 1 июля ливни в указанных местностях шли ежедневно, не давая хозяевам ни малейшей возможности сушить хлеб, который стал прорастать в копнах... ». И снова пострадавшим крестьянам требовалась помощь. Проливные дожди, как и затяжная засуха, были злейшими врагами земледельцев. Иногда в старых газетах можно было прочесть, как в сельских церквях и городских храмах совершали молебны «о прекращении дождя, идущего почти непрерывно в течение вот уже двух месяцев», или, наоборот, молились о дожде в период затянувшейся засухи.
Говоря о нехватке хлеба в неурожайный год, пожалуй, стоит напомнить, что хлеб был не только продуктом пропитания для семьи крестьянина, но и источником получения денежных средств для уплаты налогов, аренды, бытовых нужд, покупки других необходимых продуктов и товаров. Но, как писали «Биржевые ведомости», всякий прохиндей пытался надуть земледельца-кормильца: «Перед глазами мужика - знакомые картины: базарные площади, заставленные возами, хищные скупщики, с подхваченными фалдами бегущие навстречу каждому новому возу, чтобы перекупить его прежде, чем он выедет на площадь; арендаторы, усиливающиеся всякими правдами и неправдами сорвать с мужика за постой лишний пятак; эксплуататоры-купцы с фальшивыми весами, с которых никогда не снимаются гири, и много-много иных картин, таких же безотрадных и мрачных. Безотрадность положения усугубляется мыслью о роковой неизбежности всех этих мытарств...».
Словом, даже во вполне урожайный год крестьянину приходилось несладко... А если ещё учесть, что в базарные дни «шайки» перекупщиков в ожидании крестьян, вёзших пшеницу в город, перекрывали дороги ещё на дальних подступах к Херсону, чтобы сообща вынудить земледельца сдать свою продукцию им за гроши, становится ясно, сколь тяжело было положение дореволюционного крестьянства, зависевшего не только от капризов природы. В отличие от зависевших от милостей природы крестьян, в период засушливого знойного лета горожане чувствовали себя если не комфортно по причине отсутствия вентиляторов и кондиционеров, то вполне сносно, так как, согласно распоряжению управы, улицы, главным образом в центре города, поливали не менее двух раз в день. Да и подметали их ещё до того, как на улицах появлялись первые прохожие, спешившие по своим неотложным делам.
В распоряжении горожан имелось несколько тенистых парков (Александровский и Казённый сад), скверов (Студенческий, Детский, Библиотечный), а также сад, в котором находилась пивная Лаера, или сад «Отрада» с обширной музыкально-развлекательной программой для отдыха. Кроме того, можно было освежиться в водах Днепра или Кошевой, посетив купальни Гладышева или Колыхаева, а у причалов любой из пристаней можно было за невысокую плату арендовать лодочника, который катал по днепровским плавням, ерикам.
Гораздо проблематичнее для горожан были сильные, «тропические» ливни, зачастую приводившие к настоящим трагедиям. Конечно, чаще всего это касалось жителей беднейших городских районов -Забалки, Сухарного, Цыганской слободки, Щемиловки. Старые глиняные мазанки, расположенные на склонах балок и оврагов, не выдерживали напора воды и, основательно напитавшись влагой, разваливались, словно карточные домики. Не лучшим было и положение людей, снимавших квартиры в полуподвальных помещениях. Как сообщали местные газеты, не единожды после сильного ливня семьи, проживавшие в таких квартирах, приходилось спасать, разобрав полы первого этажа. Устремлявшиеся к Днепру по наклонным улицам города ливневые воды выворачивали камни из мостовых и разрушали тротуары, но куда больше бед они могли натворить, найдя себе путь в подземные галереи, находившиеся под городом.
Наверное, каждый херсонец слышал о херсонских подземных ходах, вокруг которых вертится множество легенд, начиная от казацких и турецких кладов и до золотой кареты императрицы Екатерины II. Случалось, конечно, что-то в этих подземельях таки находили, скажем, старый заржавленный револьвер, конскую сбрую, старые штиблеты, корзину с несколькими бутылками вина столетней выдержки или камни для ручных жерновов, вот только спрятанных богатств среди находок не было.
Похоже, одним из самых проблемных стал ливень, разразившийся над Херсоном в ночь с 16 на 17 августа 1901 года. На следующий день, когда частично уже были подсчитаны убытки, нанесённые стихией, местный «Югь» фиксировал на своих страницах факты: «Ливень, продолжавшийся долгих 12 часов и сопровождавшийся сильным ветром, молниями и громовыми раскатами, нанёс массу ущерба и повреждений в городе и на окраине. Сильно пострадали от ливня мостовые, особенно заново перемощённые по длине Ришельевской улицы, затем шоссе, ведущее из города к Военному форштадту, а равно место засыпки в балке, отделяющей центральную часть города от 3-й полицейской части (Забалка. - А. З. )... Во многих местах обнаружены обвалы мостовой, из которых более крупный на Ришельевской улице... Наконец, залило водой подвальное помещение городского театра, местами сломаны деревья, испорчены и сорваны железные листы на кровлях домов и пр.».
Но больше всего от ливневых вод пострадал огромный дом Беновича, занимавший целый квартал между улицами Витовской (ныне Театральная), Воронцовской, Ганнибаловской (ныне Пилипа Орлика) и Торговым переулком. Сегодня юго-западную часть этого квартала занимает хорошо известный всем херсонцам дом Скарлато, являющийся всего лишь частью дома, построенного Беновичем. Некогда доходный дом Беновича, как писала в своё время местная пресса, был «одной из наибольших построек города, капитальнейшим образом оборудованный и чуть ли не представляющий собой местную достопримечательность по количеству квартир и магазинов, по богатству отделки и по солидности постройки».
В начале августа 1901 года по Ганнибаловской улице, неподалёку от дома Беновича, произошёл серьёзный провал мостовой. Как говорили очевидцы, провал был похож на глубокую зияющую пропасть, в глубине которой хорошо просматривались две, как тогда говорили, мины, то есть подземные ходы, один из которых шёл вдоль Ганнибаловской по направлению к дому Беновича. Провал засыпали глиной, причём понадобился значительный её объём, затем, наскоро утрамбовав свежую засыпку, восстановили гранитную мостовую. Спустя несколько дней, 16 августа, почтовое ведомство занялось установкой нового телефонного столба практически на границе засыпанного несколько дней назад провала, а к вечеру начал накрапывать мелкий дождь, перешедший позднее в сильный ливень.
Устремившиеся по уклону тротуара потоки воды очень скоро напитали ещё не слежавшуюся почву засыпанного провала и основание столба, после чего столб рухнул, оборвав 87 закреплённых на нём проводов, открывая свободный доступ воде в подземную мину. Вся масса воды, бежавшей по Преображенской улице через Торговый переулок, соединяясь с потоками, мчавшимися под уклон по Ганнибаловской, пробив себе путь в раскисшей почве недавнего провала, устремилась в подземные галереи. Спустя некоторое время рядом со старым провалом образовался новый, и теперь уже ничто не мешало потокам воды беспрепятственно устремиться под дом Беновича.
Около 10 часов вечера вода затопила полуподвальные складские и жилые помещения в доходном доме, вызвав панику среди жильцов. Дали знать хозяину и брандмейстеру, который после длительных уговоров прислал ручной насос для откачки воды. Вот только рабочей силы в эту бурную мокрую ночь отыскать не удалось, пришлось справляться силами жильцов доходного дома. Вода поступала быстрей, чем её успевали откачивать. Поздно ночью стены дома со стороны Торгового переулка покрылись глубокими трещинами, посыпалась штукатурка неслышно из-за шума продолжавшегося ливня, стали лопаться оконные стёкла. Двухэтажный корпус дома стал медленно уходить под землю...
После окончания ливня, к полудню следующего дня, компетентная комиссия обследовала аварийный дом и пришла к неутешительному выводу: дом опасен для проживания и ремонту не подлежит. К вечеру того же дня на перекрёстке Торгового переулка и Витовской улицы была открыта новая подземная мина, шедшая параллельно дому Беновича, затем в течение совсем недолгого времени в центральной части города образовались несколько серьёзных провалов в мостовых, всё также связанных с подземными магистралями. По-видимому, ливневые воды попали в городские подземелья не только у дома Беновича. После аварии с этим зданием у домовладельца начались тяжёлые времена. Иски и тяжбы жильцов по поводу утраченного или испорченного имущества, разбирательства с полицией и другие проблемы вынудили владельца продать здание доходного дома представителю молдавского боярского рода, купцу Михаилу Скарлато.
Александр Захаров
Джерело: «Гривна-СВ».- №7 (951).- 13.02.2020.- стр.13
Публікація першоджерела мовою оригіналу
