"Может быть, я водопроводчик..."
01.11.2006
Евгений Яненко пишет стихи, песни, переплетает книги и, как недавно выяснилось, еще и поет. Книга "Лирика", презентованная во время фестиваля современного искусства "Дідцебаба", - последнее и самое полное собрание сочинений автора. Мы разговаривали с ним о поэзии, о том, как пишутся гениальные стихотворения, и почему Женя, возможно, водопроводчик.
Культ: Может ли сейчас поэзия быть коммерчески успешной?
Евгений: Думаю, что только в синтезе. Вот с песнями, например. Или спектаклями. А так - нет. Да и когда она была коммерчески успешной? Разве что в советское время. Где сейчас найдешь поэтов, которые жили бы на поэзию? А в советское время платили хорошие гонорары.
К: Почему больше читают прозу?
Е: Поэзия все-таки сложнее. И проза, опять же... Я как человек, думающий, что я понимаю поэзию, думаю, что меньше людей понимают поэзию, чем прозу. И прозу не всякую читают, сюжетную, в основном, а не философские трактаты. А сюжетных стихотворений мало бывает. Вот и получается, что бессюжетную поэзию читает столько же людей, сколько и бессюжетную прозу.
Мне не на чем записывать тебя.
В тебе все сердце, легкие и печень.
И ты во всем, в тебе моя судьба.
Мне не на чем записывать и нечем.
Я исписался, я извел всю кровь.
Всю лимфу, сперму, все мозги, и что же?
И это называется любовь?
Но это на геральдику похоже.
К: Возможно ли научиться быть хорошим поэтом?
Е: Сложно сказать, если бы я не был, не был поэтом и вдруг стал им, может, я бы мог объяснить. Вот я знаю многих людей, например, моя сестра, умнейший человек, но ей просто неинтересно читать поэзию. Думаю, что водопроводчиков в мире больше, чем поэтов. И если поэтов миллион, то столько же людей, рожденных быть водопроводчиками. Если назвать меня поэтом, то я не знаю, как - это не быть поэтом.
К: Почему ты говоришь «если меня назвать поэтом...»? Ты себя не считаешь поэтом?
Е: Нет, что ты. Конечно, я не знаю, кто я. Может быть, я водопроводчик... Может быть, я из когорты 10 тысяч водопроводчиков и из только миллиона поэтов. Поэзия - это не кредо мое. Я давно уже не думал об этом. Я о себе все меньше и меньше думаю. И о поэзии все меньше и меньше думаю. Иногда мне кажется, что я - человек, который умеет писать стихи. А иногда я радуюсь тому, что я стихи не пишу. То есть я их пишу тогда, когда я не могу не писать. Тут странные штуки со стихами: чем больше это тебя волнует, тем труднее об этом написать, а чем отстраненнее предмет, тем как-то легче пишется. Те же песни, например, которые я пишу пусть не ногой, но все-таки левой рукой, вместо правой. Ну, вот и суди по этому, кто я. Вот, например, очень разнится отношение к стихам мое и тех, кто их читает или слушает. Потому что на концертах, да и вообще, люди хвалят не те стихотворения, которые мне больше нравятся. Мне ближе стихотворения, которые я очень долго пишу, долго над ними думаю. Я вот помню случай, когда три дня у меня в голове было одно стихотворение, я искал рифму и строку подходящую, потому что лишних строк не должно быть. И три дня у меня было поэтическое настроение, которое очень хорошо выражает суть поэзии, не вдохновение, но, по крайней мере, когда ты думаешь только о стихотворении - и это замечательно, потому что тогда ты не думаешь о жизни, о смерти. И я вроде бы нашел эту строку, но это стихотворение потом никто не читал, потому что и мне оно не понравилось спустя какое-то время. А вот стихотворения, которые написаны легко, - они почему-то людям и нравятся, а у меня к стихам привносится еще и аспект работы над ними. Можно походя бросить кисть с краской на холст, и все назовут это шедевром, или я буду год выписывать какого-нибудь святого Себастьяна, а никто не оценит. И я пытаюсь понять людей, и где-то их понимаю, но я ценю свое время, хоть и трачу его по пустякам.
К: Можно ли написать хорошее гениальное стихотворение, не работая над ним долго?
Е: Видимо, можно, но когда ты написал стихотворение и не заметил, то тут уже можно говорить о каком-то даре, а мне не очень нравится это слово и понятие. Я понимаю, что без этого, наверное, не обойтись. Но здесь важно, чтобы стихотворение не только нравилось людям, нужно, чтобы оно и мне нравилось. А его даже не заметил, как написал.
К: Какие твои любимые стихотворения в «Лирике»?
Сегодня, отошедши от сохи,
продувши дымом съеденную крышу,
набивши по трахею потрохи,
я сравниваю с алгеброй стихи,
и прозу - с геометрией. Я слышал,
что не обнять нелюбящих тебя
и не объять незнаемых тобою,
но я, опять отбитый от отбоя,
я пробую, не зная, но любя,
сравнить и несравненное. Тропою,
наверное, неверною иду:
во мне давно скончался математик
и при стерши поэт, и, ко стыду,
я не ищу того, что не найду,
в просто грубо двигаюсь от анти к
чему-нибудь пастельному.
Е: Ты бы еще спросила, кто мой любимый поэт. Сложно сказать. Но все стихотворения, которые я включил в сборник и есть самые любимые. Я не графоман, я редко записываю всякую чепуху. Но примерно столько же стихотворений у меня осталось, которые я не включил. Значит, наверное, те нелюбимые, а эти - любимые.
К: Сложно оценивать свои стихотворения? Что записывать, а что нет?
Е: Первый отбор идет писать или не писать, а потом я объективно по моим субъективным критериям оцениваю их. Возможно, если бы я издал книжку стихов, которые мне не нравятся, то она бы прошла на ура и гораздо больше понравилась читателям. Но это было бы уже издевательством над собой. Все бы говорили, например, что ты, чувак, гениальную книгу написал, а мне бы там ничего не нравилось.
К: О любимых поэтах спрашивать не буду. А есть нелюбимые?
Е: Филатов, по-моему, об этом писал. Если человек написал хоть четыре, хоть две хорошие строчки, то он уже для меня хороший поэт. Но опять же - редко бывают совпадения во всем. Сколько мы знаем наизусть стихотворений Пушкина, Ахматовой и так далее? Я к тому, что есть нечитабельные для меня стихотворения у Пушкина, у Лермонтова, Кибирова, у кого угодно. Ведь на самом деле, человек написал хорошее четверостишие, и он уже мой любимый поэт. Ведь есть более читаемые и менее читаемые, и те, которые я вообще не читал. Вот те, которых я вообще не читал, те и нелюбимые.
К: Сейчас каждый при желании и наличии денег может опубликовать свои произведения. Как фильтровать современную литературу?
Е: Тут я себе чуть-чуть противоречу, сказав, что человек, написавший две-три хороших строчки - уже хороший поэт. А новинки смотреть легко, потому что по первым строкам все понятно.
К: О чем нравится размышлять?
Я не люблю тебя, бумага,
А ты все тянешься ко мне
И заставляешь строить мага
И чародея, на коне.
Давай-ка, Муза, тихо сядем
И молча выпьем, на коня.
Я не хочу к моим тетрадям.
Гори-гори, моя фигня.
Е: Нравится ни о чем не размышлять. Я постоянно пытаюсь забить свою голову чем-то: книгами, телевизором, музыкой.
К: А ты вел когда-нибудь дневники?
Е: У меня есть алкогольный дневник за 1999 год. Как-то решил взять себя в руки и записывать. Еж (Дмитрий Лысюк - прим. ред.) сказал, что это не литература. Всего один год, и он был очень смешной. Неправильный дневник, может, дам как-нибудь почитать, в нем я просто записывал, что пил и с кем пил. Я не пытался провести тест на алкоголизм. Даже не помню, почему мне в голову пришла такая идея.
К: Будешь писать мемуары?
Е: Я не графоман, а проза тем плоха, что нужно много писать, а это так же сложно, как и поэзия. И если стихи более-менее складываются сами, то над прозой надо думать. А писать я не люблю.
К: А что ты любишь делать?
Е: Я люблю ничего не делать. Спать люблю.
Беседовала Оксана Маньковская
"КУЛЬТ" № 3 1.11-15.11.2006 г.
Публікація першоджерела мовою оригіналу