С промышленным производством в Херсоне изначально было туговато...
Начало строительства в 1778 году Херсона, первенца городов Северного Причерноморья, открыло новую страницу в освоении южных земель. Прежде всего это касалось развития неизвестных доселе в этих краях отраслей, связанных с крепостным вооружением и военным судостроением
Скажем, флотские строители с самого начала формирования отрасли столкнулись с существенными проблемами: слишком неудобной, длительной и весьма затратной оказалась доставка грузов для оснащения кораблей для Черноморского флота, строившихся одновременно с возводимой крепостью. Первые херсонские суда оснащали такелажем, доставленным сюда издалека. Главным поставщиком канатов разного диаметра были в основном казенные канатные фабрики Таганрога. Однако процесс доставки, связанный с определенными трудностями - в первую очередь непроходимостью грунтовых дорог в распутицу, задерживал поспешное строительство. К тому же возраставшие объемы судостроения увеличивали потребность в продукции канатного производства. Ведь для одного только первенца Черноморского флота - линейного 66-пушечного корабля «Слава Екатерины» требовалось не меньше 20 километров различных канатов!
Еще хуже дело обстояло с транспортировкой в Херсон тяжелых пушек, отлитых на Брянском медеплавильном заводе, которые приходилось доставлять в южный край за 750 верст.
Пожалуй, единственное, с чем не было в Херсоне проблем, так это с корабельным лесом, поставляемым сюда плотами через опасные днепровские пороги с лесистых верховьев великой реки. Как свидетельствовал о том князь Иван Михайлович Долгорукий, посетивший Херсон в начале XIX века, лесом Херсон был обеспечен на многие десятилетия вперед: «На левой стороне реки берег усыпан корабельными лесами. Они лежат на открытом месте, отчего немало и повреждаются. Видно, или леса еще много, что нет нужды его беречь, или издержки для предохранения леса более важны, нежели сама ценная вещь. В таком случае, жаль, что не оставили там множества дубов и сосен на корне, они бы еще пожили и не опоздали стать на своем месте в корабле».
Такое положение дел никого не устраивало. Посему одним из первых крупных и изрядно востребованных производств в молодом городе стало канатное производство, основанное в конце 1780-х годов. Канатный завод принадлежал морскому ведомству и с избытком обеспечивал его запросы. А работали на нём люди подневольные, «осужденные по приговорам в каторжные и крепостные работы». Адмиралтейский канатный завод успешно просуществовал в Херсоне более 60 лет и в 1853 году был переведен в соседний Николаев.
Следующим серьезным предприятием Херсона стал устроенный на территории крепости литейный завод. Потемкин давно уже вынашивал сию идею, подыскивая удобное для строительства завода место и подходящего исполнителя своих планов. Главным претендентом, намеренным за свой счет воплотить идею Светлейшего в жизнь, оказался представитель одного из старинных родов московского первогильдейного купечества, секунд-майор Ассон Струговщиков. (Для справки: секунд-майор - четвертое должностное лицо в полку, заведовал строевой и караульной службой).
Как следует в дальнейшем из доклада вице-адмирала Н. С. Мордвинова адмиралтейской коллегии: «Прошедшего 1790 г. апреля 17 дня секунд-майор Ассон Струговщиков обязался соорудить собственным коштом литейный пушечный завод в Херсоне и из 100000 пуд. казенной меди в течение трех лет делать на оном орудия разных калибров с тем условием, дабы ему от каждых 40 фунтов на угар по 10, да за работу и на всякие при деле издержки по 5 фунтов дано было; прочие же 25 фунтов в вылитых годных орудиях обращать в казну».
Если учесть, что сырьём для нового литейного производства при полном отсутствии иной базы служили непригодные и отбракованные пушечные орудия павших турецких крепостей и уже бывший в употреблении прочий металл, то, как видим, соглашение оказалось весьма выгодным для майора-предпринимателя.
За устройство нового предприятия взялись споро и серьезно. В восточной части Херсонской крепости были устроены две плавильные печи. По соседству в специально построенных зданиях установили дорогостоящие машины для обточки и сверления. Здесь же рядом расположились кузница, мастерские и другие подсобные помещения.
Литьё орудий осуществлялось под управлением специально приглашенного литейного мастера Неймана, который командовал вольнонаёмными мастерами. Для исполнения же тяжелых подсобных работ привлекали солдат крепостной мастеровой команды.
Первые херсонские пушки Струговщикова, прошедшие тщательное испытание, заслужили самую высшую оценку канониров. За 5 месяцев существования предприятия (май-сентябрь) было изготовлено и испытано 88 орудий. Впоследствии темпы производства ускорили, и литейный завод стал производить до 25 пушек в месяц. И к окончанию срока контракта в сентябре 1793 года на заводе Струговщикова было изготовлено 431 артиллерийское орудие.
Неизвестно, как бы развивалось литейное производство в Херсоне дальше, однако жизнь внесла свои коррективы. Заводу оставалось, согласно контракту, переработать всего 6,5 тысячи пудов казенной меди, когда внезапно скончался его основатель. Оказавшаяся наследницей серьезного производства, вдова Струговщикова поспешила обратиться в адмиралтейство с просьбой принять завод в госсобственность. Получив статус казенного предприятия, производство претерпело ряд реорганизационных изменений, касавшихся в основном состава и квалификации его работников, переведенных из Сухопутного в Морское ведомство. И хотя литьё артиллерийских орудий, как и прежде, оставалось приоритетным, но теперь завод был в большей степени приспособлен для производства различных иных судовых деталей и прочей мелочи. В том числе и медных гвоздей, применяемых для крепления листовой медной обшивки днища военных кораблей. Что, впрочем, в значительной мере повлияло на потерю прежней высокой квалификации производства.
Уже в начале XIX века обшивочные гвозди стали основной продукцией, выпускаемой заводом, а посему число работников здесь сократилось до 28 человек. К этому времени производственные помещения, в которых некогда были установлены дорогостоящие машины для обработки стволов пушек, обветшали настолько, что, по свидетельству конторы Херсонского порта: «подвержены падению, а некоторые совсем уже развалились, и машины по упадении крыши находятся без всякой от дождя защиты». Парадокс: важное, серьезное промышленное предприятие, продукция которого вполне могла бы быть востребованной в молодом городе, приходит в упадок и основательно разрушается! Как это знакомо нам в нашем XXI веке... Наконец в декабре 1809 года один из бывших компаньонов Струговщикова, купец Щукин, обратился по инстанции с прошением о передаче литейного производства в его руки. Причем мотивация его была весьма патриотична: «...для приведения в прежнее состояние, чтоб делано на оном что надобно будет для морской артиллерии и всего флота дельные вещи, делать листы для обшивки кораблей».
Сырьём для завода, как и прежде, должен был служить чугунный и медный лом, в изрядных количествах скопившийся на складах черноморских адмиралтейств. Но высокого покровителя, каким был князь Потемкин для Струговщикова, к тому времени уже 18 лет покоившийся в склепе херсонского Екатерининского собора, у Щукина не нашлось. А посему в благом деле ему отказали.
Меж тем некогда сильное литейное производство продолжало хиреть... В январе 1824 года главный командир Черноморского флота и портов, вице-адмирал Алексей Самуилович Грейг, явно не знакомый с состоянием казенного завода в Херсоне, приказал изготовить 20 медных пушек малого калибра для яхты «Голубка». Литейный мастер Мюргед, ответственный за исполнение полученного заказа, попытался разъяснить тогдашнее положение дел, что, в сущности, ему удалось. С целью испытать возможности завода было предписано изготовить «хотя бы три таких пушки». Только в следующем 1825 году заказ был с горем пополам выполнен. Три сомнительного качества пушчонки были наконец отлиты. Причем лишь одну из них с трудом смогли окончательно довести до конца, произведя обточку и сверление в Херсоне.
Еще спустя три года Мюргед предоставил Грейгу рапорт о полном обветшании производственных помещений литейного завода на территории городской крепости. И предложил проект перевода его в освободившиеся помещения адмиралтейской кузницы в западной части крепостной территории. На это требовалось «всего-то» 26 тысяч рублей - деньги в те времена совсем не малые. Однако главный командир Черноморского флота главному мастеру-литейщику херсонского завода отказал, мотивируя свой отказ внушительностью требуемой суммы и произошедшим упразднением Херсонского адмиралтейства. Посему завод продолжил своё сонное существование на старой разваливавшейся базе.
Вице-адмирал Михаил Петрович Лазарев, сменивший Грейга на посту командира Черноморского флота, дал неудовлетворительную оценку деятельности херсонского литейного производства, отмечая в 1833 году, что «изготовление вещей производится не только с большой медленностью, но и сами вещи по худому качеству и дурной отделке не годны к своему употреблению». Наконец, он же предписал в июне 1834-го перевести завод в Николаев в распоряжение адмиралтейской администрации. К осени того же года годное к дальнейшему использованию оборудование было демонтировано, погружено на суда и перевезено в Николаев. Так закончилась еще одна страничка херсонской истории.
Александр Захаров
Джерело інформації: «Гривна-СВ».- №20 (652).- 16.05.2014.- стр.17
Публікація першоджерела мовою оригіналу
