«Жара в городе стоит страшная, а купаться негде»
Ах, лето, лето, жаркое и знойное, с редкими для нашего региона освежающими дождями, как часто сожалеем мы, что ты не бесконечно, хотя, порой и доставляешь ты массу хлопот и не слишком комфортных моментов. Жара изнуряет и лишает желания не только что-то делать, но и просто двигаться. И если не махнул утром на пляж в Гидропарк, днём приходится скрываться под кондиционером или вентилятором в квартире, если, конечно, не доводится тащиться через силу на работу
Хорошо в знойный день только под кондиционером, особенно когда есть какое-либо достойное чтиво под рукой. Ну, скажем, подшивка старых херсонских газет далёкого дореволюционного периода: «Югъ», которую издавали в нашем городе с 1898 года, или более поздняя «Родной край». Из них можно почерпнуть что-нибудь полезное и интересное. Давайте полистаем вместе подшивку этих изданий, узнаем, о чём писали эти газеты более ста лет назад - таким же жарким летом 1908 года...
О дачной цивилизации
Так, так, ага, вот: «Чрезвычайное происшествие! В Голой Пристани на берегу озера построены две раздевальни, мужская и дамская, и даже на приличной дистанции друг от друга. Сколько стоит Голая Пристань, сколько перебывало здесь за это время всякого “дачника” и никогда для них никакой цивилизации. И вдруг раздевальни... ».
Что же, тема актуальная и для нынешнего времени, ведь как-то уж совсем по-черепашьи медленно и неуверенно цивилизация касается наших местных курортов, где после потери Крыма - «яблоку негде упасть», а вот комфорт и услуги оставляют желать лучшего. К слову, уже к началу XX века Голая Пристань была известна как курорт, и чтобы ещё более утвердить её статус, местное население ходатайствовало перед правительством о переименовании селения с неблагозвучным названием в Новую Ялту. Правительство идею не поддержало и Пристань так и осталась Голой.
Листаем подшивку дальше... «Хорлы. У нас в порту приступают к раздаче участков под дачи. Благодаря сообщению с Одессой, надо полагать, что эта мера привлечёт сюда публику на летний сезон. На внешнее благоустройство посёлка также обращено внимание... ». Ну конечно, только «благодаря сообщению с Одессой»! В 1908 году сообщение Одесса - Хорлы было эдаким лёгким морским путешествием, совсем нечета сообщению Херсон - Хорлы, пролегавшее по бескрайним пыльным степям под жарким солнцем и при монотонном скрипе старенького, обтянутого латаной парусиной омнибуса. А уж когда налетал степной ветер, обжигавший лица путешественников колючим песком, тут и вовсе даже унылым и безразличным ко всему лошадям становилось невмоготу. К тому же, не стоит сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что в те далекие времена это была уже не Херсонщина - Днепровский уезд, включавший в себя Голую Пристань, Каховку, Скадовск и уездный город Алешки, относился к Таврической губернии.
Так, о чём писали ещё? «Село Алушта Таврической губернии, известное больше как курорт, переименовано в город». Кто бы в этом сомневался, при таком-то наплыве курортников ещё в те далёкие времена! И если в 1880-х численность коренного населения там составляла всего лишь тысячу человек (50% - татарское население), к началу нового века проживали уже около 3 тысяч, плюс около тысячи, а то и полторы дачников в сезон.
Может, чуть меньшим был наплыв дачников в Скадовске, однако неизменно увеличивавшийся год от года: «Скадовск в этом году смело может отметить в своей летописи наибольший съезд дачников, чем за предыдущие годы. Уже более половины лета, а дачники едут и едут. Каждый пароход (два рейса в неделю из Одессы) и омнибусы из Голой Пристани привозят всё новых лиц... Бывший в прошлых годах очень больной и, между прочим, дорогой вопрос для дачников, а именно квартирный, не существует, так как Скадовск достаточно отстроился и может удовлетворить ещё больший съезд, чем в нынешнем году».
Когда в Херсоне не было пляжей
Так, с курортами ясно, а что же писали газеты о Херсоне? Листаем... и читаем: «Жара в городе стоит страшная, а купаться негде» - вот тебе раз! Купаться негде? А Днепр, а Кошевая или, на худой конец, река Верёвчина, тогда ещё бывшая настоящей рекой, в которой даже рыба водилась, а по берегам её располагались в садах уютные дачи...
Ну, конечно, нам и представить себе невозможно, что ещё в начале прошлого века просто не существовало такое понятие, как городской пляж. А если бы вот так, как сейчас, дамы с кавалерами бок о бок в воде плескались, да на виду у всех - это был бы акт высшего бесстыдства, требовавший немедленного вмешательства полицейских сил... В былые времена участники подобного пляжного отдыха наверняка загремели бы в кутузку, а в суде им, несомненно, навесили бы ярлык «порнографисты-развратители». А как же иначе, если непоколебимые моральные устои давно ушедшего века требовали особых условий в отношениях между мужчинами и женщинами. Несмотря на летний зной, мужчине, а тем более женщине неприлично было появляться на улице в одежде с короткими рукавами, а также с непокрытой головой. Мало того, приличия предписывали мужчинам среднего и высшего класса «на людях всегда быть в полном облачении», то есть в пиджаке, сюртуке, кителе или во фраке. И это даже несмотря на 40-градусную жару! Нет, конечно, херсонцы могли слегка расслабиться, освободиться от жарких одежд и окунуться в освежающую водичку, но только в специально устроенных для этих целей купальнях.
Городские купальни
Купальни представляли собой плавучие деревянные сооружения со съёмной двускатной крышей, внутри которых находились раздевалки двух классов и дощатые проточные бассейны. Они располагались далеко от берега, «на чистой» воде, и подразделялись на три категории: мужские, женские и детские, отделённые друг от друга глухой стеной.
Между собой купальщики не сообщались - за этим ревностно следили местные служители. Таких купален в Херсоне долгое время было всего лишь две. Одна «для бедных» владельца Гладышева располагалась на реке Кошевой и была соединена с городским берегом пешеходными мостками. Стоимость посещения этой купальни была определена городской управой:1-й класс - 6 копеек, 2-й - пять (за 5 копеек в 1908 году можно было купить фунт (453 г) белого хлеба или полтора килограмма картофеля).
За пользование водной территорией, принадлежавшей городской общине, владелец купален Гладышев платил аренду в сумме 150 рублей за сезон. Каждую весну перед открытием городская комиссия во главе с санитарным врачом осматривала купальни и давала разрешение на открытие. После таких осмотров местные газеты обычно писали: «Санитарный врач, осматривая городские купальни, нашёл массу дефектов. Владельцу предписывается: устроить павильон над бассейном и всеми раздевальными скамьями II класса. Завести плевательницы в купальнях и сделать шкафы с нумерованными отделениями для простыней, оставляемых посетителями и отпускаемых публике... ».
Тут уж хозяину купален, дабы не понести убыток в начале короткого купального сезона, приходилось проявлять расторопность и изворотливость. Тем более что городская публика, измученная начинавшейся жарой, уже всерьёз начинала волноваться: «Жара в городе стоит страшная, а купаться негде! Купальни на Кошевой упорно не разрешают открывать. Вчера в купальни пришёл старший городовой 2-й полицейской части приказал, чтобы сторожа не разрешали народу купаться ни в бассейнах, ни с наружной стороны купальни. В этой ситуации не только сторожа — тут и городовые не помогут, и столкновение их с публикой будет неизбежным». Так отзывалась на эту проблему местная пресса.
Вторая, более солидная, купальня владельца Колыхаева располагалась в районе Военного форштадта на Днепре. Эта купальня славилась тем, что за десяток лет её существования не произошло ни одного несчастного случая и не было жалоб на её работу. Хотя здесь, помимо платы за посещение, взимали ещё 2 копейки за перевоз шаландой к купальням и обратно. Для удобства посетителей над купальнями на флагштоках поднимали флаги, сообщавшие о том, что купальня работает и есть ещё свободные места. Вот только в жаркие летние дни две купальни не могли обслужить всех желающих. Поэтому городская управа приняла решение о строительстве муниципальных купален. Правда, как всегда, средств не нашлось. Дело отложили до лучших времён.
После многолетних заседаний и размышлений городская управа приняла альтернативное решение по устройству дополнительных открытых мужских и дамских бассейнов при купальне Гладышева на реке Кошевой. Бассейны, к радости херсонцев, были построены в самое короткое время. Название «открытые» было не совсем верно, так как с трёх сторон, от берега и других купален, купавшихся ограждала всё та же глухая стена.
Городская управа, по согласованию с начальником порта, на территории которого располагались эти купальни, приняла обязательное постановление о том, чтобы в открытые мужские и дамские бассейны посетители допускались только в «благопристойных» купальных костюмах. К слову, 100 лет назад купальные костюмы мужчин и женщин практически не отличались друг от друга по своему виду: одинаково длинные, ниже колен, панталоны, рукава до локтей, закрытая наглухо грудь. Единственным различием в одежде были бантики, рюши, кружева и прочие безделушки, украшавшие женские купальники.
Забота о нравственности
С появлением открытых бассейнов появились новые проблемы. Пресса писала: «Мальчики до 25 лет выплывают наружу купален к женским купальням. Садятся на бон и спокойно созерцают все прелести дамского отделения. Процесс этот подчас сопровождается детальным описанием телосложения той или иной особы. Разумеется, сейчас же начинается сумятица, благонамеренные мамаши загоняют своих дочек, а любители зрелищ не спеша уплывают».
Многочисленные жалобы на неприличное поведение некоторых купальщиков-мужчин вынудили городские власти принять более строгие меры в заботе о нравственности обывателей. Любителей подсматривать стали ловить и привлекать к ответственности, штрафуя и сообщая имена особо любопытных всему городу через местную прессу: «Привлечены к ответственности за купание возле женских купален и в самих купальнях Герасимов и Анишин».
Впрочем, в ответ на репрессии со стороны властей в газете появилась сатирическая заметка, автор которой - несомненно мужчина, спрятавшийся за псевдонимом «Въ», выражал свой объективный протест и резонно вопрошал: «Почему мужчинам подплывать к женскому отделению нельзя, а женщинам в лодках к мужскому можно? Женщины-туристки на лодках - такое же обыденное явление у мужского отделения, как мужчины без лодок у женского. Какие управа примет меры против женщин?».
Лекарство от жары, пыли, скуки...
Обычно городскими купальнями пользовались люди среднего класса. Относившиеся же к «городской элите» предпочитали принимать водные процедуры и дышать целительным морским воздухом вдали от Херсона, в частных приморских пансионах или за границей. Низшие слои населения, которым оплата городских купален была не по карману, купались у совершенно не приспособленных для этой цели берегов Днепра и реки Кошевой, подвергая свою жизнь смертельной опасности. Вот почему упоминаемые в газетной хронике происшествий утонувшие были в основном людьми низкого звания или не понимавшими ещё реальной опасности воды детьми. Городская управа старалась исправить положение различными запрещающими мерами. Так, по ходатайству набережного пристава было издано обязательное постановление, запрещавшее обывателям купаться в районе городских пристаней и причалов, принадлежавших различным пароходным обществам.
Что и говорить, знойным пыльным летом сомнительное в плане гигиены купание в местных купальнях было практически единственным развлечением для обывателей. Пыль, комары да мошки, лезшие в глаза на тускло освещённых аллеях Александровского парка вечерами. Духовой оркестр пожарного общества в садике городского собрания три раза в неделю. Вот и все, пожалуй, бесплатно доступные развлечения. Пивные, рестораны, заезжие артисты-гастролёры в местном театре, цирк и новые фильмы в городских биоскопах требовали определённого капитала, не всем доступного.
Как грустно заметил один из читателей газеты «Югъ», скрывшийся за инициалами Ф. К.: «Херсонская жара, пыль, скука, треволнения и дрязги будничной домашней жизни заставляют почти каждого из нас бежать из города хоть на несколько дней. Но куда бежать?».
Впрочем, обыватели знали, что жарким и пыльным херсонским летом бежать из города следовало на наёмные дачи в окрестностях Херсона, на берегах реки Верёвчиной, на Чернобаевых, Степановских, Киндийских хуторах или в соседних курортных местечках - Алешках, Голой Пристани, Скадовске. Обычно на дачи отправлялись всем семейством или, в крайнем случае, главы семейств отправляли на отдых супруг и детей. Пожалуй, не счесть всех эпизодов в дореволюционной литературе, в коих авторы с иронией и юмором не рассказывали бы о жизни дачников.
Скажем, по словам Антона Чехова, навьюченные различным, весьма нужным на даче, грузом, «дачные мужи» напоминали ему «бессловесных животных, на которых можно ездить сколько угодно, не боясь даже вмешательства общества покровительства животным». Ну а как же иначе, если на наёмную дачу приходилось тащить с собой массу необходимых вещей и целый гардероб нужной одежды! Хорошо ещё, если дача находилась в окрестностях города, можно было воспользоваться извозчиком. А если до съёмной дачи нужно было добираться на чрезвычайно перегруженном такими же жаждущими отдыха семействами пароходе?
Ещё один интересный, по моему мнению, момент из дореволюционного прошлого: уезжавшие на сравнительно долгое время из дома, скажем, на дачу или на курорт, традиционно забеливали известью или мелом окна в квартире. Делалось это для того, чтобы жаркое южное солнце не «отбеливало» занавески на окнах, обои и мягкую мебель в комнатах. В то же время это был явный знак, предупреждавший квартирных воров об отсутствии хозяев. Не упуская такой возможности, тёмные личности освобождали жилища от всего «нажитого непосильным трудом». В летние месяцы количество ограбленных квартир вырастало в разы. Дошло до того, что херсонский полицмейстер Шишкин был вынужден издать обязательное постановление, запрещавшее горожанам красить стёкла окон. Мало того, он же объявил через местную прессу, чтобы отъезжавшие на время домовладельцы и их квартиросъёмщики «не надеялись на замки, открываемые отмычками», а ставили в известность полицейскую часть, бравшую пустую квартиру под охрану.
Некоторые путешественники, посещавшие Херсон летом в те далёкие времена, отмечали безлюдность его улиц днём и заметное оживление их вечером, когда зной спадал. Потёмкинский бульвар, Александровский парк, сады и городские скверы наполнялись вечером гуляющей публикой. Многолюдно было и возле местных развлекательных учреждений - Народного дома, Городского собрания, театров, биоскопов, кафе или летних площадок, как в саду Лаера, откуда открывался чудесный вид на вечерний Днепр.
Кипела вечерняя жизнь на террасах и в беседках при частных владениях, увитых глициниями и плющом, сквозь которые пробивался свет керосиновой лампы. Раздавались негромкие голоса спорщиков, хоровое пение под гитару или мандолину, слышался звон чайных стаканов и винных бокалов, а в воздухе витали запахи вишнёвого варенья и дымка из самовара.
Каждому времени присуща своя прелесть...
Александр Захаров
Джерело: «Гривна-СВ».- №37 (929).- 12.09.2019.- стр.13
Публікація першоджерела мовою оригіналу
