«Жестокая расправа поколебала веру...»
Удивительно, как всё же советские идеологи могли умело «причесать» историю, чтобы представить её будущим поколениям в самом что ни на есть выгодном свете. Ладно бы уж только подобное происходило в художественной литературе с её вымышленными персонажами и событиями. Ан нет, это было сплошь и рядом, даже в повествованиях о хорошо известных советских деятелях Взять хотя бы книгу уроженца Херсонщину, в прошлом чекиста Петра Сергеева «Когда открываются тайны», основанную «на реальных событиях», в которой автор от имени Дзержинского упоминает всемирно известного учёного, профессора Александра Фан дер Флита.
Цитирую: «... на прощанье Дзержинский сообщил Сергею Петровичу: - Ваш профессор Фан дер Флит великолепно уживается со столичными учёными. Он много поработал над составлением плана ГОЭЛРО. Доверяйте людям! И люди будут вам верить... ». Верить - это хорошо, вот только на самом деле к периоду описанных событий основатель Херсонского политеха, яхтсмен, профессор Фан дер Флит, воспользовавшись неблагоприятной погодой и обманув бдительность чекистов, уже бежал из Херсона на яхте за границу.
Конечно, любая власть стремится показать себя с наилучшей стороны, и случаются курьёзы посмешнее, примеров тому великое множество. Впрочем, может, это касается всего лишь художественной литературы? Тогда проверим, обратившись к более серьёзным источникам, скажем, к советским энциклопедиям. Одна из них, изданная в 1967 году в СССР, в разделе, посвящённом событиям 1905 года, сообщает: «К бастующим рабочим присоединились учащиеся, мелкие служащие, адвокаты, учителя, инженеры, врачи. Число стачечников превышало 2 миллиона человек. Такой грандиозной стачки не знала никогда прежде ни Россия, ни какая-либо другая страна в мире... Организованностью отличалась борьба сельскохозяйственных рабочих и батраков. Они устраивали забастовки, требуя повышения заработной платы, улучшения питания и жилищных условий. Особенно дружно выступали сельскохозяйственные рабочие и батраки Украины». И далее: «Жестокая расправа с восставшими крестьянами сильно поколебала веру народа в царя и его правительство».
Скупые, «причёсанные» идеологами, обобщающие строчки, за которыми скрыты трагедии тысяч человеческих судеб. А отличающаяся «организованностью борьба сельскохозяйственных рабочих и батраков Украины» в принципе ничем не отличалась от тривиального грабежа и никаких возвышенных целей и идей не преследовала.
Как все начиналось...
В отличие от других регионов огромной Российской империи 1905 год для Херсонской губернии начался довольно спокойно. Но уже к началу уборочной страды, когда эти края, как обычно, наводнили толпы сезонных рабочих, революционные организации, делавшие ставку на широкие слои сельских масс как на наиболее подверженные воинственным настроениям, усилили пропаганду в крестьянской среде. Партийные эмиссары, движимые революционными идеями, под видом поисков найма ринулись в народ. По сёлам губернии распространяли огромное количество прокламаций, в которых затрагивались наболевшие крестьянские вопросы. О земле, политой кровью и потом трудящихся являвшейся собственностью землевладельцев. О хлебе и податях. О совершенно не нужной простому люду кровопролитной войне, лежавшей непосильным грузом на плечах всё более нищавшего крестьянства.
Даже полный разгром жандармами подпольной типографии Елисаветградской организации, которая снабжала прокламациями большую часть Херсонского уезда, не мог прекратить поток подобной литературы. Продолжала действовать хорошо отлаженная цепочка доставки нелегальных изданий. В уезд поступала литература, отпечатанная подпольными типографиями Одесского, Екатеринославского и Донецкого комитетов, и в таком огромном количестве, что не было никакой возможности перекрыть все каналы доставки. За короткий срок листовки и агитаторы подготовили благоприятную почву для будущих крестьянских волнений и аграрных беспорядков.
В местных газетах того периода можно было прочитать: «Царёво-Дар, с. Херсонского уезда (ныне с. Правдино Белозёрского р-на). За последнее время у нас стали появляться какие-то безымянные бумажки, которые вывешиваются в наиболее видных местах нашего села и весьма охотно читаются населением. В них содержатся обыкновенно пасквили на богатых обывателей за то, что они не дают хлеба в долг, для прокормления голодающих семейств. Крестьяне называют такие листки “своей газетой”. Полиция и жандармы, не знавшие покоя ни днём ни ночью, буквально сбивались с ног». Для взрыва было достаточно лишь одной искры. И как это ни странно, царское правительство само спровоцировало этот взрыв. 18 октября 1905 года был обнародован Высочайший манифест, даровавший населению империи «незыблемые основы Конституции», жаловавший российскому народу гражданские свободы на началах неприкосновенности личности, свободу совести, слова и собраний.
Манифест и его последствия в Херсоне
Херсонские обыватели с восторгом и горячим одобрением встретили царский манифест. Ещё бы! Ведь он сулил такие блага и изменения в прежних закостенелых условиях социальной и политической жизни. Вот только на деле всё произошло как раз наоборот... В день опубликования манифеста публика буквально заполнила центральные улицы Херсона. Все спешили семьями в центр на Суворовскую, как в дни великого праздника, поздравляя друг друга и обнимая встречных незнакомых людей.
Однако радостно начинавшийся день был бесповоротно испорчен известием, что в порту произошло побоище между забастовщиками и портовыми рабочими. Вскоре безобразная свалка выплеснулась с территории порта на улицы города. Как всегда, сразу же нашлись виновные во всех житейских проблемах - евреи. В ход шли колья с заборов и булыжники с мостовой - попадавшихся на пути евреев били смертным боем. Однако, как сообщала местная газета «Югъ», издаваемая Виктором Гошкевичем, «грабежа до вечера не было».
Назначенный в тот день в зале Городского собрания митинг по случаю царского манифеста не состоялся, так как всё увеличивавшаяся толпа погромщиков разогнала его участников. Несмотря на то, что напуганные беспорядками в Ялте, Бахмуте, Баку гласные херсонской городской думы ещё весной увеличили на шесть десятков человек состав местной полиции, стражи порядка проявили самое полное безразличие к происходившим событиям. Похоже, причина крылась в приказе свыше - от начальства, находившегося в оппозиции к правящему императору. Вечером того же дня начались грабежи и погромы лавчонок, магазинов и квартир евреев... Утром 19 октября «организованная» толпа погромщиков и примкнувших к ним «сочувствовавших» начала своё шествие по городу с территории старой херсонской крепости, где было назначено место сбора. Впереди несли позаимствованный в Городском собрании большой портрет государя-императора, а над толпой реяли государственные флаги империи.
Перед домом губернатора возбуждённая толпа, подогретая спиртным, остановилась и громким рёвом приветствовала губернатора, вышедшего на ступени крыльца. Губернатор обратился с речью, пытаясь объяснить суть императорского манифеста и объяснить отличие ложного патриотизма от истинного, но его никто не слушал. То там, то здесь в толпе раздавались крики, призывавшие к погрому, на что вся эта огромная масса народа отвечала рёвом согласия. Наконец всеобщее возбуждение достигло предела, и воинственная толпа ринулась к центру города, оставив губернатора, тщетно призывавшего к благоразумию... Как сообщала впоследствии газета «Югъ»: «Разгром распространился по всему городу».
Похоже, в Херсоне нашёлся лишь один человек, сумевший положить конец диким беспорядкам: офицер 57-го Модлинского полка, квартировавшего в Херсоне, капитан Тахчогло. Возглавив полуроту вооружённых солдат-модлинцев, Тахчогло встретил толпу погромщиков, вооружённых кольями, на углу улиц Греческой и Грязной. На предложение разойтись погромщики ответили криками и угрозами. После многократных предупреждений и залпа в воздух, которые не произвели на разъярённую толпу никакого впечатления, по команде капитана Тахчогло был произведён залп на поражение. Только после этого напуганные и окровавленные погромщики, топча и сбивая с ног друг друга, ринулись прочь. На камнях мостовой остались пятеро убитых и до десятка раненых.
Решительные действия капитана Модлинского полка возымели свои результаты, уже к вечеру того же дня охрана города была передана военному ведомству. В городе появились воинские патрули и конные казаки, оперативно реагировавшие на любое проявление беспорядков. Тем не менее небольшие группы погромщиков всё же ещё пытались дестабилизировать обстановку в городе. Так, 20 октября от действий погромщиков пострадал один из еврейских магазинов на Забалке, однако быстро отреагировавшие на ситуацию казаки нагайками разогнали погромщиков и предотвратили дальнейшие попытки грабежа.
Говоря об итогах погромов 18-20 октября 1905 года в Херсоне, можно отметить, что беспорядки в столице губернии обошлись «малой кровью»: один погибший, несколько сотен израненных и изувеченных, разграблены до сотни магазинов, мелких лавчонок и квартир, принадлежавших херсонским евреям. В соседней Одессе всё выглядело гораздо страшнее. За три дня были убиты около 400 евреев, а ещё 50 тысяч остались без крова. Для сравнения напомню, что численность населения в Херсоне с окрестными хуторами в те времена не превышала 70 тысяч человек.
Аграрные беспорядки на Херсонщине
Теперь немного об «организованности» борьбы сельскохозяйственных рабочих, батраков и крестьян, выступления которых начались практически сразу же после еврейских погромов в городах губернии. Превратно понимаемая и всячески искажаемая заезжими лидерами «свобода» толкала крестьянство на необдуманные поступки. В последних числах октября 1905 года в херсонской губернии начались массовые волнения и «аграрные беспорядки». Восставшие действовали по принципу городских погромщиков, грабя и растаскивая имущество помещиков. То, чем невозможно было воспользоваться, портили и уничтожали. Порой поступки, лишённые здравого смысла, граничили с полным безумием.
Так, в Херсонском уезде местные крестьяне совершили нападение на экономию Бредихина, грамотного и прогрессивного помещика. Он активно внедрял в сельское хозяйство последние новинки и достижения, стремясь улучшить экономическое положение селян, и до того часа пользовавшегося большой популярностью среди крестьянского населения. Во время грабежа его поместья крестьяне согнали в сарай около сорока элитных, породистых волов, привезённых из-за границы для улучшения местных пород, и сожгли их! Огню предавали хозяйское сено, амбары с зерном. Сжигали или же просто разбивали дорогостоящие сельскохозяйственные машины.
В имении помещика Линке толпа с бессмысленной жестокостью ломала хребты молодым жеребятам и сожгла первый и единственный тогда ещё в наших краях трактор, привезённый из Америки. Жители Загоряновых хуторов, ограбившие близлежащие экономии Чехуна и Сухина, заявляли: «Это всё теперь наше!». Толпы мародёров разоряли не только помещиков и состоятельных крестьян, но и сжигали усадьбы своих, тех, кто не принимал участия в их преступных действиях. Наряду с местными крестьянами в уезде появилось множество вооружённых банд, которые также спешили воспользоваться моментом. В окрестностях Херсона орудовала банда Голобородько, собиравшая дань зерном с пригородных хуторов и сельских экономий.
8 декабря Херсон и Херсонская губерния были объявлены на положении чрезвычайной охраны. Однако всё оказалось не так просто. Уже на следующий день после объявления забастовали почты и телеграфы. Связь с «большим миром» прервалась. Прервалось и железнодорожное сообщение. Толпы решительно настроенных селян и бандитов устраивали на рельсах баррикады, останавливали поезда, выпускали пар из котлов, портили оборудование и грабили мирных пассажиров.
18 декабря 1905 года в газете «Югъ» появилось следующее постановление херсонского губернатора: «Ввиду наступившего 9 сего декабря прекращения движения по линиям железных дорог в пределах Херсонского уезда, продолжающихся аграрных беспорядков и невозможности поддержания правильного сношения и сообщения должностных лиц в уезде, объятом народной смутой и мятежом, признаю необходимым на основании ст. 2 именного Высочайшего указа правительствующему Сенату от 29 ноября объявить Херсонский уезд и Херсон на военном положении. В богатом Днепровском уезде не разграбленными оказались только два поместья, занятых войсками: Куликовского - Бехтеры и Фальц-Фейна - Черноморье. Все остальные были полностью уничтожены.
Вот как описывал этот повальный грабёж один из очевидцев: «По улицам тянутся крестьянские телеги, гружённые помещичьим добром. Тысячами гонят овец и делят меж собой. Во дворах появляются коровы, волы, лошади, коих у крестьян никогда не было. Один приволок огромное зеркало, не входящее в двери, не смог втащить в дом и поставил в загон, куда согнал овец с ограбленного помещичьего хутора. На всём протяжении пути валяются дохлые куры, гуси, индюки, овцы. В деревнях, на улицах, в домах - везде одни разговоры: кого сегодня грабить и жечь. Пощады нет никому, у кого есть приобретённая на правах собственности земля. Село Чулаковка буквально завалено помещичьим добром. Во дворах открыто лежат части палисадников, двери, ставни от домов, части заборов, молотилки, косилки, висят десятки шкур от зарезанных животных».
13 декабря губернатор подписал очередное постановление: «Воспрещается всем жителям носить при себе и хранить огнестрельное оружие, в равной мере и холодное, трости со вделанными в них потаёнными кинжалами, клинками, а также ножи разных видов и разных названий, кастеты, боксы. Запрещается стрелять на улицах и во дворах. Воспрещается продавать и раздавать бесплатно какие бы ни было воззвания, печатные листки и т. д. Воспрещается продавать газеты и журналы без особого распоряжения полиции. Воспрещаются собрания людей на улицах и общественных местах... »
Нерадостный финал
На усмирение восставших были посланы правительственные войска, которые плотным кольцом окружали бунтующие сёла и производили повальные обыски, отправляя в Херсонскую губернскую тюрьму зачинщиков и устраивая показательные порки, хотя официально телесные наказания в империи были отменены ещё в начале XX века. Чтобы избежать наказания, перепуганные крестьяне, услышав об обысках в соседних поселениях, выгоняли ворованный скот в степь, где он погибал от голода и жажды. Днём над огромной степью, усеянной трупами животных, кружили тучи воронья, грызлись над трупами бродячие собаки. А ночью густой мрак озаряло огромное зарево пожарищ. Это крестьяне, плача и проклиная свою судьбу, жгли в полях награбленное.
Газета «Югъ» в январе 1906 года сообщала: «Ежегодно несколько десятков тысяч рабочих отправлялись на отхожие промыслы в херсонские уездные экономии. К декабрю обычно уже были заключены договоры и получены задатки от помещиков. Ныне же из-за аграрных беспорядков таких сделок не делалось... » Вследствие уничтожения материальной базы поместий и экономий наёмные рабочие не смогли получить работу и весной, что, несомненно, не могло не сказаться на благосостоянии их семейств в дальнейшем...
Александр Захаров
Джерело: «Гривна-СВ».- №42 (934).- 17.10.2019.- стр.13
Публікація першоджерела мовою оригіналу
