Ангелы в шлемах
Платок немилосердно натирает уши, а за колготки постоянно цепляется какой-то невоспитанный сорняк. Пятнадцать минут спотыкания по каменистой тропинке, и мы - возле живописных развалин кирпичной постройки. Надежда Ивановна, женщина с длинной черной косой и калмыцкими скулами, открывает замок на ржавых воротах и тянет на себя скрипящую дверь. Перед нами - черная пасть подвала, из которой тянет сырой известкой. Надежда Ивановна настороженно наблюдает за нами - как мы пройдем это испытание? Мы спускаемся вниз, заслоняя ладошками от сквозняка пламя тоненьких свечек...
В это место можно загнать табун операторов и снимать фильм про эльфов - облака над водой, берега, заросшие дикими маками и белыми цветами, похожими на звездочки, ветер и горьковатый запах полыни. Можно снимать мистику - о духах монахов, появляющихся время от времени на тропинках, каменных лестницах, в развалинах храмов и фонтанов. Но если снимать кино о судьбе самого монастыря, то одним жанром не обойдешься - иначе картина выйдет плоской, как блин....
Блеск и нищета
Несколько столетий назад на месте, где сейчас находится село Красный Маяк Бериславского района, пролегала укрытая густым лесом и сплошным кустарником Пропасная балка. Тут был приют разбойников и воров. История любит такие шуточки - именно в этом гиблом месте, куда по доброй воле не сунулся бы ни один приличный человек, в XVIII веке обосновался знаменитый и впоследствии один из богатейших монастырей в Российской империи - Свято-Григорьевский Бизюков мужской монастырь. Средний годовой доход монастыря в XIX веке составлял около 800 тысяч рублей (для сравнения - корова в те времена стоила три рубля). Такие деньги монастырю приносило огромное хозяйство - пшеничные поля, виноградники, конюшни, мастерские, пасеки. Здесь трудились около 2 тысяч монахов.
К началу XX века монастырь обзавелся даже собственной электростанцией, лабораторией и школой. Но пришел 1917 год, и с этого момента в истории монастыря начинается сплошная черная полоса. В разгар гражданской войны монастырь оказался на пути у многочисленных банд и отрядов. Отобраны почти все монастырские владения, а его население было вынуждено искать другого приюта. С этим временем связана и одна из легенд: в 1919 году в монастырь ворвалась банда махновцев. Бандиты хотели отыскать золото и сокровища. Они согнали несколько десятков монахов в погреб, где хранилось монастырское вино, и долго и жестоко пытали несчастных. Но, так ничего и не добившись, бандиты расстреляли пленников. А на стенах погребка остались красные полосы и пятна, которые до сих пор проступают через любой слой штукатурки.
Во времена Советской власти то, что уцелело в исторических бурях из имущества монастыря, растащили жители близлежащих сел. Не уволокли разве что стены. Впрочем, некоторым постройкам нашли общественное применение. Так, в зимнем соборе Покрова Богородицы устроили сельский клуб. Ангелов, которые смотрели на посетителей клуба со сводов собора, не раз пытались забелить, но лики проступали вновь и вновь. Тогда культмассовые работники нашли выход - дорисовали ангелам... шлемы космонавтов.
Со зданием Вознесенского собора пришлось помучиться - одну из арок никак не удавалось разрушить. Не помогла даже взрывчатка. Тогда это место тоже решили переделать под площадку для массовых развлечений. И тут происходит опять-таки просто мистическая история. Приехал как-то в Красный Маяк цирк. Натянули канат для выступления прямо на месте разрушенного собора. Канатоходец, забравшись по винтовой лестнице на хоры, ступил на канат и пошел. Но проверенный и надежный канат вдруг рвется, а артист разбивается насмерть. Прямо в центре храма. С тех пор бывший собор оставили в покое.
Легенды и повседневность
- Чего я тут не насмотрелась, - говорит Надежда Ивановна, которая несколько лет работает при храме и экскурсоводом, и поваром, пока мы рассматриваем ржавые потеки на стенах погребка, в котором расстреляли монахов. Люди, как заходят сюда, на четвереньки падают, начинают корчиться, гавкать, визжать. Однажды приехала на экскурсию группа из маленькой деревни. Спустились - и вдруг как запели одновременно. А однажды женщина спустилась сюда, постояла, а потом начала рассказывать, что она видит тела монахов, описывала, как течет кровь из ран. У меня волосы встали дыбом.
Становится страшновато. Гавкать и визжать не тянет, а вот наверх, к солнцу и свежему воздуху, хочется. Нам предстоит еще пройти несколько километров по берегу Каховского водохранилища - в экскурсию входит посещение храма, полностью вырубленного в скале. Когда-то здесь жили монахи, которые добровольно отреклись от внешнего мира и заточили себя в камень. Володя - охранник храма - заводит нас внутрь, и ждет, пока мы хлопаем глазами, как филины, и пытаемся после солнца привыкнуть к темноте и сырости.
Потом мы ходим по пещере кругами - по маршруту крестного хода, который проводили монахи, жившие здесь. Узкие проходы еле освещают слабый свет лампочек. Боимся не столько темноты, сколько того, что на голову свалится какая-нибудь мерзкая мокрица или еще какое многоногое чудище. Где-то на четвертом повороте Володя вытягивает руку и говорит:
- А это келия.
Протягивает руку со свечкой - и внезапно темный провал, казавшийся бесконечным, сужается до размеров ниши, выдолбленной в стене. Вместо матраса - доски.
Даже трудно себе представить эту силу преданности Богу, которой нужно обладать, чтобы доказывать ее таким способом. Монахам, которые в наши дни живут в монастыре, наверняка не намного легче, чем их предшественникам. Тяжело жить на окраине цивилизации, да к тому же постоянно бороться с разрухой, фактически поднимать из руин монастырь. Поэтому мало кто из послушников здесь задерживается надолго.
Сейчас монахов четверо - настоятель монастыря игумен Феодосии, иеромонахи Иннокентий и Кукша, инок Арсений. Каждому из них нет еще и сорока лет. Они хоть и не спят на камнях, но с утра до ночи, фигурально выражаясь, пашут не покладая рук. Результат, хоть и небольшой, но есть. В божеский вид приведена небольшая церковь, где проводят службы, ведется восстановление каменного храма. Есть в монастыре и своя небольшая пасека, а также лавочка, в которой продается мед, всяческая церковная атрибутика, а также вкусные просвирки, которые выпекает отец Иннокентий. Во многом церковное хозяйство держится благодаря пожертвованиям паломников.
Один из меценатов выделил крупную сумму, и эти деньги настоятель решил пустить не на показное убранство храма, а на гостиницу для паломников, которую устроили в здании бывшего братского корпуса. Там поставили металлопластиковые окна, сделали автономную котельную и скромные, но уютные комнатки для паломников. «Хочешь рассмешить Господа - расскажи ему о своих планах», - говорит отец Феодосии. Тем не менее настоятель постепенно осуществляет все свои задумки. В его планах - построить часовню с колокольней над каменным храмом. А спуск по склону туда - расчистить и укрепить...
Пока что к хранилищу приходится спускаться по обветшавшей каменной лестнице, утопающей в зелени. Мы садимся на нагретые за день камни. Думаю о странном симбиозе - перед храмом, спиной к строению, стоит памятник Ленину с протянутой к паломникам рукой. Здесь все такое - неоднозначное, необъяснимое, саркастическое, парадоксальное, как сама история храма.
Анна Шпакова
"Горожанин Горожанка".- 21.10.2006.- стр.6-7
Вера
Денис
Алексий
отец Кукша - мой духовник. Сам часто езжу туда на исповедь.