Венок  сонетов

                        Наташе  Крофтс

1.

Коснувшись пальцем золота оклада,
Шагами пробудив извечный сон
Лукавых пастырей и пастырского стада,
В душе услышишь тихий дальний звон.

И сердца бой подскажет час кончины
Той жизни, что беспечно протекла.
И для печали, вроде, нет причины,
И не подрезаны еще крыла,

Над головой не грянула гроза,
Не соткан саван, не погасли свечи,
А тишина не мучает, а лечит
И в ней еще мерцает бирюза.

И ты замрешь в предчувствии Предтечи,
Вдруг лику посмотрев глаза в глаза.

2.

Вдруг лику посмотрев глаза в глаза,
Ты вспомнишь блеск фальшивых бриллиантов
И, обратясь испуганно назад,
Не обнаружишь у себя талантов.

И сжав виски слабеющей рукой,
Метнешься между Сциллой и Харибдой;
Не по карману праздность и покой
Тебе, видавшему и видики, и виды.

О, как прийти с самим собою к ладу,
Когда внутри бушует ураган!
Целуют губы дымчатый стакан
И, принимая просто, как награду,

В себя вмещая бурный океан,
Почувствуешь ты на щеке прохладу.

3.

Почувствуешь ты на щеке прохладу,
Листая жизнь, как старый книгочей
Листает в полутьме очей усладу, -
Папирус древний ветхих новостей.

И выпив яд из чаши мертвых знаний,
Забьется в судоргах, стеная и молясь,
Но ни сомнений и ни порицаний
Его глаголов не проявит вязь.

В теченьях рек трепещет рогоза,
Предчувствуя в папирус обращенье,
Но, перед тем исполнив предрешенье,
Проколет ветру синие глаза.

Ты вздрогнешь от мгновенья пробужденья,
И осознаешь – то бежит слеза.

4.

И осознаешь – то бежит слеза,
А не роса по лику Мирозданья,
И скрипки звук, блуждающей в басах,
Разбудит задремавшее сознанье.

Картины медленно пред взором поплывут,
Меняясь в цвете и изображеньи,
И несколько искрящихся минут
Замрут в восторге вечного движенья.

А птичий гомон, растворяясь в сини,
Вольется в бег пушистых облаков,
Роняющих на лик материков
Тенистый сумрак и белесый иней.

А жизнь стремится в океан веков -
Она бежит и прячется в пучине.

5.

Она бежит и прячется в пучине,
Не смея повернуть свой скорый бег,
Взрываясь в буйстве, вдруг на миг застынет,
И снова мчит стремглав из века в век.

Раскрыв глаза безудержно широко,
Сливаясь с зеленью искрящихся лесов,
Рисует в тишине узор барокко
Под оханье глухое серых сов.

И в сумраке под старою ольхой
В водовороте кружатся снежинки,
А в заводях блестят, застывши, льдинки
Звенящею серебряной каймой.

И тонут, растворяясь в легкой дымке
Усов пушистых с проседью стальной.

6.

Усов пушистых с проседью стальной
Не разглядеть на ликах загорелых,
Парящих над усталою страной,
Трепещущих на тернах переспелых.

Они глядят на нас из синевы
Туманов, что окутывают горы,
Не замечая ни людской молвы,
Ни ряби вод на призрачных озерах.

Но вдаль бредут, бредут, согнувши спины,
На посохи оперши тяжесть тел,
Не зная, где терпению предел,
Не разорвавши цепкость паутины.

Но несть числа летящим в грудь их стрел
И кажется, что нет на то причины...

7.

И кажется, что нет на то причины,
Но сердце ноет, плачет, как в бреду
И жмется к свету тоненькой лучины,
Предчувствуя грядущую беду.

Разорван занавес театра полутеней.
Фальшивость декораций колет глаз,
И в никуда ведущие ступени,
И на часах один и тот же час.

Испуг актрисы, нимб над головой
Волос, не связанных ни лентой, ни прической;
И яркость света выявляет жестко
Морщинки примы уж немолодой.

Но ты силен, не вылеплен из воска,
Ты на коне, твоя стихия – бой.
 

8.

Ты на коне, твоя стихия – бой,
Над головой грохочут дерзко грозы,
Но ничего не вечно под Луной, -
Зима минует, кончатся морозы,

Придет весна и травы зацветут,
Бутон раскроет роза в палисаде,
И ты, хотя б на несколько минут,
Забудешься в сиреневой усладе.

И обретешь надежду, даже в малом,
Оттаешь сердцем, разожмешь кулак,
В тебе, ошеломленный, стихнет враг,
Оставив меч за снежным перевалом

И впереди засветится маяк...
Но конь копытом бьет по пьедесталу.

9.

Но конь копытом бьет по пьедесталу,
И искры высекает из камней,
Они мерцают в глубине бокала
И колокол рокочет все сильней.

Разверзнута земля и тьмой зияет,
Из темноты лишь изредка огонь
Мерцанием кровавым озаряет
Протянутую дружески ладонь.

А на пригорке, солнцем прокален,
Надгробный камень письмена скрывает;
И в мареве под знойной дымкой тает,
Чернеющий, как бусинки, паслен.

Там лишь орел торжественно летает,
Куда Судьбой ты нынче вознесен.

10.

Куда Судьбой ты нынче вознесен,
Там нет людей, лишь блеющее стадо
И пустота звенит со всех сторон
Да вдалеке грохочет канонада.

Ристалищ древних тихая печаль
За каплей капля белый камень точит,
И высоты небесная эмаль
Темнеет грозно, приближаясь к ночи.

И тропами плывут со всех сторон
Прозрачные мерцающие тени,
Рядами строк твоих стихотворений
За звуком звук, плывут за стоном стон.

И ты опустишься устало на колени:
Земной успех – лишь суета и сон.

11.

Земной успех – лишь суета и сон,
Когда спокоен, тверд и знаешь цену
Всему тому, чем в жизни окружен,
И не страшишься дружбы и измены,

Закрыв глаза на происки Судьбы,
Безропотно приемля все удары,
Не опускаясь низко до мольбы
Пощады, мести и, обняв гитару,

Вдруг выйдешь из кулисы перед залом
Заговоришь, слова не выбирая,
Вознесшись выше гнева, ада, рая,
Сквозь взглядов лес – чащобой, палом

И все же оттолкнешь мечтаний стаю,
Им предаваться глупо, даже в малом.

12.

Им предаваться глупо, даже в малом,
Иллюзиям, развеянным давно,
Исчезнувшим за дальним перевалом
И вяжущим, как кислое вино.

И в лабиринт войти, мир позабывши,
Блуждать безумно дерзко, наугад,
И чудаком нелепейшим прослывши,
Найти дорогу в дивный райский сад,

Но в тот же миг уйти, забыв где он,
Уйти спокойно и без сожалений,
Опять брести меж сумрачных селений,
В тумане осыпающихся крон,

Паря в мечтах грядущих поколений...
А над землей мерцает тихий звон.

13.

А над землей мерцает тихий звон,
И искры от костра свивают гнезда
На небесах. И чтящие Закон
Над головой вздымают палец грозно.

Разлука и печаль расправили крыла
И на груди сложив в молитве руки,
Кружат над миром, словно два орла,
Прислушиваясь к колокольным звукам.

Но в мире дольнем им размаха мало,
Пронзили всю Вселенную насквозь,
Их власть безмерна, но, как в горле кость,
Им, освещенная твоим прозреньем, зала

И ты, презревший суету и злость.
И в люстрах лампы светят в полнакала.

14.

И в люстрах лампы светят в полнакала,
Лишь обозначив тенью блеск икон,
И свечка в полутьме не нужной стала,
А, к сумраку привыкший, перезвон

Обозначает лица, лики, жесты
По стенам, ввысь стремящихся к святым,
И, как не странно, на Земле нет места
Им, уходящим в Прошлое, как дым.

Но для тебя и Прошлое - отрада,
Ты жаждешь встречи не на образах.
Но почему же слезы на глазах?
И не тревожит твой покой бравада,

Как только ты преодолеешь страх,
Коснувшись пальцем золота оклада.

15.

Коснувшись пальцем золота оклада,
Вдруг лику посмотрев глаза в глаза,
Ты ощущаешь на щеке прохладу
И осознаешь – то бежит слеза.

Она бежит и прячется в пучине
Усов пушистых с проседью стальной,
И кажется, что нет на то причины:
Ты на коне, твоя стихия – бой.

Но конь копытом бьет по пьедесталу,
Куда Судьбой ты ныне вознесен;
Земной успех – лишь суета и сон,
Им предаваться глупо, даже в малом.

А над землей мерцает тихий звон
И в люстрах лампы светят в полнакала.